Док. Филант. Финальный бой (СИ) - Вэй Катэр "Катэр Вэй"

— Пап, я не хочу там оставаться…

— Посмотри, какая природа: красота и никаких мутантов. — сердце моё разрывалось от боли, но я продолжал уговаривать, желая для мальчика нормальной, спокойной, а главное, безопасной жизни. — Нормальная семья, сёстры, мать с отцом. Тебе там будет лучше. Глянь, как она плачет… она будет тебя любить, как родного. Да, что я говорю, ты есть для неё родной.

— Нет! — Упёрся он рогом. — Я хочу домой! К тебе, к ребятам… к Асе с Алёнкой. Вы — моя семья, а не они. Перенесите меня обратно, пожалуйста, — умолял он чуть ли не плача.

— Скоро уже? — Поторопил меня Оргаф. — Давай ложись. — И принялся подключать ко мне беспроводные нашлёпки.

— Пап, ну скажи им, пусть перезагрузят маленький участок и перенесут меня обратно в Стикс! Они же могут! Ну, пожалуйста!

— Хорошо. Готовься. Делай всё в точности, как объясняли Кир с Горынычем. — И повернувшись к учёным, я передал слова Взрывника о возврате его обратно.

Кирды сильно удивились, но спросили лишь, есть ли у нас ещё белый жемчуг, кроме того, который я сейчас съем, на случай, если мальчик окажется не иммунным, что, скорее всего, так и будет.

— Есть, не ищите, — ответил вместо меня Прапор. — Пацана только верните. — И снова закурил. Нервничал он не меньше меня. Да все нервничали. Леший вон, почти всю бороду уже выдрал.

Я посмотрел на друзей, на три белых шарика, согревающих живым теплом мою ладонь, и проглотил их, тут же ощутив разливающиеся волны по всему организму, исходящие из желудка. Датчики, присоединённые к моему телу, начали работать, аппаратура принялась пищать, трещать и издавать множество других различных звуков. Я лёг на кушетку и, закрыв глаза, вышел в астрал.

Маленький вихрь крутился воронкой, набирая мощь с каждым оборотом. Я протянул руку, и её захлестнуло, словно жгутом: сырая, белая манна втекала в одну руку и выходила голубым жгутом из другой, образуя вторую воронку, к которой присоединился Взрывник. Сначала ничего не происходило, и сколько прошло времени, определить в этом состоянии я не мог. Тут оно текло иначе. Я смотрел на мальчика и улыбался, перекидываясь с ним мыслеобразами. Так мы наловчились общаться в астрале, без единого слова. Голубое свечение уже не впитывалось в само «тело», оно обволакивало его, как кокон, вращаясь, стало походить на вихрь. Теперь я уже не видел Взрывника, только чувствовал. Внутри меня всё начало жечь, как будто вместо крови по венам бежит раскалённый металл — ещё немного и я начну орать от нестерпимой боли.

— Что это? — вспыхнула внутри беспокойная мысль.

Кокон снизу выпустил хвостик и начал вытягиваться в собственную воронку, будто вода уходит вниз, но ему явно не хватало мощи, хвостик всё время подскакивал обратно, скукоживался. Нужно увеличить поток волновой энергии, и времени оставалось катастрофически мало: вихрь манны иссякал на глазах, а моё астральное тело всё пылало ОГНЁМ.

— АААААААААА! — заорал я что было мочи и качнул волну силы на полную, как только мог. Белый вихрь начал таять ещё быстрее, а голубой — резко вытянулся, уйдя в бесконечную даль и, ярко вспыхнув, схлопнулся, исчезая. Меня хлестнуло обраткой с такой силой, словно сшиб Камаз, размазав всего по асфальту…

— Удалось? — последнее, что мелькнуло в моём сознании, и разум отключился. Я провалился в Никуда, в полную безграничную мглу, в Нирвану ширяльщика…

Нужный «сосуд» нашёлся, практически, у чёрта на куличках, на свалке, как сказал Гурл. Этот мир давно забросили после ядерной войны и позабыли о его существовании. И вот, как ни странно, но жизнь на планете возродилась и начала новый виток. Люди, на вид вроде нормальные, строили новую цивилизацию, развивались, и там, в одном из поселений лежал при смерти тот, кто и был нужен. Если бы не ДНК-поиск, то навряд бы в том мире сработал обзор хомо сапиенса. Давно рухнувшая цивилизация никого не интересовала, и все локальные привязки давно деактивировались.

— Установил связь?

— Да. Стабильно.

— Выводи на экран.

— Есть.

— Показатели Дока?

— Зашкаливают, но пока держится.

Герман нервно отстукивал пальцами по панели.

— Пора бы уже…

— Сфера портала не активна, не вижу колебаний мембраны.

— Не вытянет. Слишком мало энергии в импульсе, надо больше!

— Куда ещё больше, посмотри на датчики!

— Мощности не хватает, проф!

— Есть что-то!.. Гадство! Сорвалось… Есть! Есть контакт!

— Давай! Давай, ещё немного! — орал Оргаф, как на футболе за форварда.

Приборы пищали один громче другого. Все датчики подскочили на максимум. В следующую секунду панель задымилась, заискрила. Освещение утратило мощь, сразу ярко вспыхнуло, и в бункере жахнуло так, что, если бы не Муха, вовремя успевший накрыть всех куполом, в живых в помещении ни осталось бы никого.

Из-под многотонного завала людей выкопала Гидра со своими отпрысками. Она услышала призыв самца и поспешила на выручку. Дети не понимали, почему нельзя есть эту еду, а надо её ещё и кормить, но мать ослушаться не смели и странного скреббера, который приказывал их матери, они почему-то побаивались, хотя на вид он был почти как еда. Вскоре люди покинули Остров, оставив семейство в покое и молодые скребберята быстро позабыли о странных человечках, но Гидра скучала. Ей нравились эти человечки. Ей снова хотелось той зелёной, не живой совершенно еды, арбузов… кажется, так называет их Умник.

В деревню Тихую вернулись, спустя неделю после аварии в бункере. Эксперимент удался. Перед самым взрывом все видели, как умерший мальчик открыл глаза.

— Всё хорошо, вот только бункер жалко, — со вселенской печалью на лице сказал весь перебинтованный Горыныч. — А какие грандиозные у меня планы были…

— Не у тебя одного, — пробурчал не менее забинтованный Оргаф.

— Зато мы теперь точно знаем, что перенос душ — это реально вполне. — Заявил Гурл, жутко шепелявя. Отлетевший кусок панели выбил ему все передние зубы.

— Вот только Дока чуть не угробили. И бункер, а ну его в качели, жалко… — поддержал беседу грустный Кир.

— Да… А сколько там всего было… — прерывисто вздохнул Фома.

В этот момент в комнату вошёл Леший.

— Пустое. Не о том печалитесь. Все живы и почти целы. Вот только Док без сознания до сих пор, и это мне ой как не нравится. — Поставил на пол здоровенный металлический короб — один из немногих предметов, который удалось откапать Микробу после взрыва. — А главное, я душу его не слышу, не гудит она более, и это пугает. Что есть тело без души, даже будь оно трижды живым? Кто есть мы — люди? Не гоже за Богов работу их делать. Не гоже… Охо-хо… — Покачал он головой, глядя на спящего непробудным сном Дока.

— Завтра дома будем, может Батон чего сможет сделать, — с надеждой в голосе сказал Арман.

На рассвете кирды улетели, а вечером, перед самым закатом два КРАЗа «Спартан» въехали в город.

Я вышел из комы, спустя два месяца, и то благодаря совместным усилиям двух опытных, сильнейших знахарей: Батона и удачно заглянувшего в гости к старому знакомому, Змея.

— Ну, здравствуй, батоно, — первое, что я услышал, ещё не открывая глаз.

Поднять веки оказалось очень сложно: я забыл, как это делать. Моё тело лежало неподвижно, никак не реагируя на мозговой посыл. Запахи, прикосновения чувствовал, но пошевелиться не мог, говорить тоже.

— Паралич полный⁈ — подумал я, холодея от ужаса, но немного успокоился, вспомнив, что в этом мире все болезни — это временное неудобство.

— Змей, ты точно уверен, что он вернулся?

— Абсолютно, Батоно.

Чьи-то пальцы подняли мне веко. Смутно, как сквозь рифлёное стекло, я увидел два склонившихся надо мной силуэта.

— А ну, маякни нам, болезный.

Я попытался скосить глаз. Получилось!

— Ещё разок. Работай, давай!

Я повторил неимоверный трюк…