Игорь Поль - Знакомьтесь – Юджин Уэллс, Капитан
– Я не проститутка, – негромко говорит Мишель.
– Тогда трудно тебе будет, крошка. И твоему парню. Если от копов сваливаете, то в компанию не суйтесь, не возьмут. Вы вот что – у рыбаков на моле охранник нужен. Можно жить в сторожке рядом с причалом. Работа грошовая – рыбаки ребята прижимистые. Но это хоть что-то. Местных обезьян они не берут. Ненадежны и ленивы, сволочи. Да и нет их тут почти. Для этих мартышек тут прохладно. Найдете Зураба – небритый такой тип с порезанным ухом. Сразу узнаете. Скажите, что от меня пришли. От Джека Блейна.
– Понятно, Джек.
– Ну, все, сваливайте. У меня график. Буду свободен – забегу, потолкуем.
– Пока, Джек.
– Эй, вас как зовут-то?
– Сержем. А ее – Кати, – на ходу придумываю я.
Мы выбираемся в хмурое утро. Солнца еще нет, хотя небо уже светлое. Снаружи стоит густой туман. Пара тусклых огоньков по левому борту. Вроде и правда рядом. Кажущаяся теплой вода окатывает наши застывшие от холода ноги. Вдохнув полной грудью, ныряю первым. Плеск и брызги – Мишель бултыхается следом. Пятно рубки мутнеет, исчезая в белой мгле. Кильватерная струя покачивает нас. Не говоря друг другу ни слова, медленно плывем в сторону огней.
Глава 42. Дни без будущего
Десяток дней прошли, будто во сне. Наверное, перегруженный усталостью и диким нагромождением событий мозг просто отказывался воспринимать реальность. Во сне я нашел рекомендованного Джеком рыбака. Зураба. Громилу неприятного вида, на поверку оказавшегося довольно трусоватым, несмотря на опасную внешность, типом. Во сне же мы довольно быстро сговорились с ним о работе – ему действительно был нужен надежный сторож, способный отстоять несколько рыбацких баркасов и цех по переработке рыбы от ночного разграбления местными бродягами. Несмотря на удаленность островов от материка, их тут оказалось предостаточно. А может, как раз именно благодаря этому. Вид мой не очень располагал к доверию, но после упоминания имени Джека бригадир артели заметно оттаял. А уж когда я продемонстрировал ему свои навыки владения ножом, дело совсем на лад пошло.
– Платить буду мало. Денег у нас негусто. Можешь брать рыбы и водорослей сколько в тебя влезет. И жить в сторожке. Пять кредитов в неделю – больше не дам.
Так мы и жили в сторожке, – грязной лачуге из гофрированной жести. Появляться в поселке добывающей компании было опасно. Вот я и не выходил никуда без лишней необходимости. Все, что было нужно для жизни, было у нас под рукой. Одежду мы купили в лавке у старого подслеповатого индуса. Еды было полно: я набирал в цехе всякой всячины – рыбы, моллюсков, креветок, водорослей. Мишель помогала готовить все это на небольшой жаровне. Вместо соли использовали морскую воду. В отличие от побережья густонаселенного материка, океан вокруг Скалистой земли был чистым. Ели мы сплошные деликатесы, выходит. Рыбаки не возражали. После того, как я сломал нос одному особо наглому ночному гостю, желающих перелезать к нам через сетчатый забор чуть поубавилось. А когда я разобрался с особенностями местной водяной живности, стало еще легче. Водится здесь на мелководье такая тварь – Розовая пасть. Большой моллюск с красивой раковиной бледно-розового цвета. Совершенно бесполезный. Мясо у него жилистое, словно проволока. При сортировке улова эти раковины сбрасывали за борт – зачем просто так живность губить? Медлительность этой животины была обманчивой. Это был довольно опасный хищник, поджидавший свою добычу на дне, едва присыпанный песком. Стоило поднести к раковине толстую жердь – следовал неуловимый толчок массивного отростка-ноги, и створки, захлопываясь, запросто давили ее в щепу. Такая в них была силища. Рыбаки рассказывали, как однажды Розовая пасть на их глазах отхватила огромный кусок от попавшей вместе с ней в сети иглоклювой акулы. Той самой, от которой гарпуны отскакивают, точно от камня. И я приноровился этих моллюсков раскладывать вдоль забора, предварительно обложив мокрыми водорослями. А утром осторожно относил к воде, подставляя под удар железный наконечник багра. Вопли оборванца, наступившего в темноте на такую импровизированную мину, разбудили всю окрестную шпану. Мужичонка умер от шока еще до того, как я успел подбежать к нему. Наутро заявился местный шериф, нанятый компанией, с намерением «разобраться с инцидентом». Зураб, наблюдавшей за погрузкой рыбы, вышел ему навстречу, тепло поздоровался и самолично отнес в машину корзину с копчеными угрями.
– Сами знаете, шериф: у нас тут всякая живность водится. И Розовые пасти, и акулы и даже крапчатые медузы. Наш сторож не виноват в том, что эта шпана под ноги не смотрит. Придурок бы еще руку в чан с муренами сунул.
– Я понимаю, – улыбнулся шериф – невзрачный мужчина среднего роста и с большим револьвером в открытой кобуре.
И мой авторитет среди рыбаков стал непререкаемым. Настолько, что Мишель спокойно могла расхаживать по территории артели, без риска, чтобы кто-нибудь из распаленных жаждой определенного рода мужиков прижмет ее где-нибудь в темном уголке – с женщинами на острове было не просто туго, а очень туго. Несколько девиц в поселковом борделе – не в счет. Да и дороги они были. А рыбаки – ребята небогатые. На одной рыбе, что покупают в поселке, сильно не разживешься. Цены в местных лавках такие, что сразу отбивают охоту к покупкам. Сюда ведь едут всего на несколько месяцев. Кто немного заработать, вкалывая на компанию, а кто – в надежде добыть одну-две «черных слезы». Хотя о таких удачных случаях тут давно не слыхали. Головоноги быстро смекают, что к чему. И незадачливые добытчики с примитивным оборудованием однажды просто исчезают в море. Никто их не ищет. Тут вообще никому ни до кого нет дела.
Может быть, необычная вежливость голодных мужиков, не верящих ни в бога, ни в черта, возникла после того, как я однажды подошел к дюжему парню, который откровенно пялился на ягодицы Мишель. И сказал вежливо, что если даже не узнаю, а просто если до меня отдаленный слух дойдет, то я этому ухарю отрежу яйца. А всем, кто рядом был, и не вмешался – выпущу кишки. И попросил Триста двадцатого на пять секунд перейти в боевой режим. И потом, когда все посмотрели на измятый моими кулаками стальной чан, все согласились: эта женщина – моя. И никто даже в ее сторону смотреть не будет. А в остальном парни эти были неплохие. Даже иногда, после особо богатого улова, угощали меня выпивкой.
Вот только мы с Мишель почти не разговаривали. Будто и вправду во сне жили. Боялись мы с ней говорить, потому как мне нечего ей ответить. Нет у нас больше никакого будущего. Система нас потеряла – факт. Но вот надолго ли – не знаю. И что делать теперь – ума не приложу. Идиотские мысли о ловле «черных слез» меня больше не посещали. Головоноги – страшные по силе и сообразительности хищники, – нападали даже на бронированные батискафы компании и частенько топили их, срезая своими боросодержащими кромками панцирей гребные винты или заклепки с корпуса. Борта обычных судов они вскрывали почище консервных ножей. И глотали тех, кто решил спастись вплавь. Попросту говоря, я тянул время. Сам не знаю зачем. И с каждым днем ощущал, как все больше растет отчуждение между мной и Мишель.
Каждую ночь, кутаясь в длинный дождевик, я бродил по территории, вооружившись багром и фонарем. А под утро, когда сквозь плотный туман начинало проглядывать солнце, я возвращался в сторожку. И каждую ночь под утро Мишель отдавалась мне с неистовой страстью. Не произнося ни слова, с какой-то жадностью, граничащей с безумием. Словно выражала все, что мы не могли сказать друг другу. И чем изощренней становились наши утехи, тем более далеким от нее я себя чувствовал. А днем, когда я отсыпался, она усаживалась на берегу, устроив себе скамейку из перевернутой рассохшейся лодки, и часами смотрела на океан. Пока я не звал ее помочь мне с обедом. И еще она больше не говорила мне о любви.
И эта пытка отчуждением продолжалось до тех пор, пока к нам в гости не заявился симпатяга Джек с волосами цвета соломы. А потом все стало совсем плохо.
Глава 43. Свобода выбора
– Привет, Серж! – говорит улыбающийся Джек, и показывает мне большущую пузатую бутылку. – Гостя примешь?
– Конечно. У нас как раз обед на подходе. Входи, – я распахиваю двери в сторожку.
– Кати, у нас гость.
– Привет, крошка!
– Привет, красавчик, – отвечает Мишель. Вытирает руки и здоровается с Джеком за руку. Неожиданно улыбается. Я удивлен: несколько дней не видел ее улыбку. – Пообедаешь с нами?
– С удовольствием! Я как раз из рейса. Такую дрянь под водой приходиться есть – с ума сойдешь! Сплошные протертые питательные кашицы. Бр-р-р-р!
– У нас есть чем тебя угостить. Благодаря Юджину. То есть Сержу, – торопливо поправляется она.
– А я вот зашел посмотреть, как вы тут устроились.
Мишель на лету импровизирует, сооружает нечто похожее на праздничный стол, накрыв наш колченогий кухонный столик чистым полотенцем вместо скатерти и красиво расставив тарелки, оставшиеся от прежних хозяев домика. И мы едим печеного кальмара, запивая его плохоньким бренди, что принес Джек. А потом угощаемся свежими устрицами. Вливаем в себя по чашке ухи из акульих плавников. И на десерт съедаем по пучку вымоченных в сахаре и высушенных красных водорослей. За едой Мишель болтает с Джеком о пустяках, стараясь не затрагивать свою биографию. Он рассказывает, как попал на остров. Как его прежняя низкооплачиваемая работа пилотом батискафа в спасательной службе на какой-то имперской планете, неожиданно оказалась здесь прибыльным делом. Хвастается, что компания платит ему целый процент комиссионных от стоимости улова «Черных слез». При том, что «черные слезы» стоят от пяти миллионов штука, набегает довольно круглая сумма. Правда, не в каждом рейсе удается поймать жемчужину, но иногда сильно везет. Например, в тот день, когда он подобрал нас, он поймал целых две и очень крупных.
