Александр Афанасьев - Зона заражения
– Все в руках Аллаха…
Амир Ислам странно фыркнул.
– Как скажешь…
Амир Ильяс ждал еще слов, но их не было, амир Ислам просто замолчал и начал есть, и амир Ильяс последовал его примеру, потому что был голоден. Подали второе блюдо – к его удивлению, жижиг-галныш. Типично чеченское блюдо, которое стало известно здесь лишь тогда, когда душитель народов Сталин выселил сюда чеченцев. Впрочем, амир Ильяс не особо жаловал чеченцев – приходилось, знаете ли, сталкиваться…
– Я был в Ташкенте… – сказал амир Ислам, вытирая рот белоснежным платком.
– Я знаю…
– Интересно… откуда?
– У твоих людей много оружия.
– Оно и раньше было.
– Китайское. Теперь – русское.
Амир Ислам спрятал платок.
– Да, верно. Ты знаешь, как сейчас выглядит Ташкент?
Амир Ильяс пожал плечами:
– Как может выглядеть город, погрязший в куфаре и ширке?
– Куфаре и ширке… – Амир Ислам снова издал тот же самый странный звук, нечто среднее между фырканьем и кашлем. – Это, конечно, правильно сказано. Очень правильно. Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его.
– Ты в этом сомневаешься?
– Нет. Я скорее сомневаюсь в том, действительно ли Аллах Всевышний хочет, чтобы правоверные жили в такой дикости, как они живут сейчас.
– Ты не живешь в дикости, – в лоб сказал амир Ильяс.
– Да, верно. Это так. Я не живу в дикости, и такие, как я, не живут в дикости даже здесь. Я не говорю, что я великий праведник…
– Твои люди так говорят…
– Плевать, – не сбился с мысли амир Ислам. – Я обеспечиваю своим людям лучшее, что только есть здесь. И мои соседи в Папе делают то же самое. Вот только я задумываюсь о том, что будет дальше. Через год. Через пять лет…
– Не будет ничего, чего не пожелал бы Аллах.
Амир Ислам нехорошо улыбнулся.
– Против кого ты готовишь своих волчат Аллаха?
…
– Против меня?
– Против кяфиров. Они сражаются с кяфирами, и ты об этом знаешь.
– Кяфиров… – С лица амира Ислама не сходила та самая, змеиная, нехорошая улыбка. – Хвала Аллаху, что у нас сейчас здесь нет ни телевидения, ни Интернета, иначе был бы бунт. Правоверные сражаются против киргизских залимов, но знаешь ли ты, каков итог этих сражений?
– Если Аллах на нашей стороне, то никакие залимы нас не победят.
– Аллах давно не на нашей стороне. Я знаю о том, что происходит на юге, потому что у меня там есть друзья. Залимы снюхались с муртадами и наступают. У муртадов есть настоящее оружие, вертолеты и боевые роботы. Там настоящая бойня, друг мой, залимы и муртады наступают почти без потерь. Местные амиры утратили веру, их наемное воинство бежит. Скоро они возьмут Бишкек, а потом выйдут и на границу с Китаем. Оттуда хлынут новые полчища муртадов, которые только этого и ждут.
– Ты сказал – наемное воинство. Мои волчата сражаются за Аллаха и единственно во славу Аллаха.
– Чем они сражаются? Что им дал твой покровитель алим аль-Шами? Автоматы, которые произведены из переплавленного металлолома и заклинят после двухсот выстрелов? Ракетные гранатометы без прицелов? У нас нет ничего, кроме этого! Что ты противопоставишь муртадам из Китая? Они выставят пять миллионов – и нас больше не будет.
…
– Помнишь великий джихад?
Амир Ильяс тяжело вздохнул.
– Помнишь ли его ты, друг мой?
– Помню. Представь себе, помню. Мы сражались оружием, которое нам оставили кяфиры. Автоматами, пулеметами, даже танками. Мы говорили, что все нововведения – это бида’а и все, что мы хотим, – вернуться к чистоте изначального ислама, к праведным предкам, к саляфии. Но при этом мы использовали сотовые телефоны, которые дали нам кяфиры, ездили на пикапах и танках, которые сделали кяфиры, и стреляли из автоматов, которые сделали кяфиры, а потом волей Аллаха они достались нам. Но при этом мы говорили, что хотим вернуться в прошлое. Тебе не кажется, что это одно из проявлений мунафикун, лицемерия?
…
– Что же, мы вернулись сейчас в прошлое. Людям нечего есть, а твоим волчатам нечем сражаться. У них нет ни новых джипов, ни пулеметов, ничего. Их бросят в бой, и они там погибнут. Это и есть джихад? Это и есть воля Аллаха? Да мы лучших изводим под корень! И хвала Аллаху, свят Он и велик, что кяфиры построили большую стену и не пускают никого за нее. Если бы люди вышли и увидели весь этот куфар и ширк, то вся их святость, достигаемая голодом, болезнями и лишениями, разом бы исчезла.
Амир Ильяс хотел встать и уйти, но он не мог не понимать жестокой правды слов амира Ислама, которого считал отступником и лицемером.
– …Я знаю, ты считаешь меня лицемером и трусом. У моих людей есть всего в достатке, но когда залимы на юге восстали, я не послал своих людей сражаться с ними, и тем самым проявил свое лицемерие и стал кяфиром. Так?
…
– Так. Задумайся, почему восстали эти люди на юге? Почему все они пошли за посланцами кяфиров. И многое ли смогут мои люди против кяфиров. Возможно, что-то и смогут. Но только кяфиров больше. И у кяфиров есть то же, что и было раньше, – джипы, вертолеты и пулеметы. А у нас – нет. Мы вернулись к тем временам, когда тираны и угнетатели расстреливали мусульманские конные армии без вреда для себя.
– Хватит ругаться, – сказал амир Ильяс. – Что ты предлагаешь? Всем торговать дурманом так же, как и ты? Или пойти в услужение кяфирам?
– Я предлагаю прозреть, – жестко сказал амир Ислам. – Сейчас не те времена. Времена праведных предков давно прошли и их не вернуть. Следование шариату, составленному на основе хадисов, пересказанных пятнадцатью веками ранее, завело нас в тупик. Нужно что-то новое.
– Ты предлагаешь стать как бидаатчики?
– Я предлагаю одуматься. Перед нами есть пример нового пророка, который приходил в этот мир, а мы даже не заметили его. Это он, пусть Аллах будет им доволен, превратил разрозненные мусульманские группы, численность которых не превышала численности одного мусульманского полка, в победительную исламскую армию миллионов. Это он сделал джихад в Афганистане тотальным джихадом и поднял мусульманскую умму на борьбу с кяфирами и самыми опасными из них – амрикаи…
– Все, о чем ты говоришь, произошло по воле Аллаха Всевышнего и только его.
Амир Ислам провел ладонями по щекам.
– Ты прав. Да простит меня Аллах за минуту неверия. Аллахумма Инна-ка Афуввун Тухиббуль афва фа фу ан-ни. АузубиЛлагъ мина шайтани раджим[149]. Нет сомнений в том, что в этом – рука Аллаха, но нет сомнений и в том, что шейх Усама бен Ладен, действующий по воле Аллаха Всевышнего, – наш новый пророк, чьи деяния сравнимы с деяниями пророка Мохаммеда, да будет доволен им Аллах!
Амир Ильяс помолчал. Этого он откровенно не ожидал.
– Ты предлагаешь мне пойти манхаджем[150] усамитов?
– Я предлагаю тебе оглядеться и посмотреть, что происходит вокруг. Люди голодны, злы, унижены. Кто-то мечтает о том, что они разгромят Папский велайят, и таких все больше и больше. Пусть им даже это удастся. Но что будет после того, как они это сделают? Многим ли людям это поможет? Скольких избавит от голода?
…
– Я говорю о том, что надо все менять. Нет ничего более вредного в исламе, чем принцип его неизменности. Мир меняется – и мы должны меняться вместе с ним. Я был в Ташкенте – ты должен помнить, каким он был, когда мы его оставляли. Груда руин и мертвые на улицах – Аллах свидетель, мертвых было столько, что на некоторых улицах они лежали ковром, и некуда было ступить, и некому было похоронить их по шариату. А теперь это торговый город. Не сказать, что там так, как было раньше, но у нас даже не мечтают жить так, как живут там.
…
– Надо разрешить свободную торговлю. Разрешить банки. Праведный шейх Усама сам занимался бизнесом, а его семья владела банком – пусть это будет новым шариатом и новым ориентиром для верующих.
– Так вот ты о чем…
Амир Ильяс резко встал.
– Ты можешь быть не согласен со мной, но это ничего не изменит.
– Я-то думал, – бросил амир Ильяс, – что ты ищешь пути к спасению своей души и уммы. А ты ищешь путь к набиванию карманов.
– Это не так.
– Да спасет тебя Аллах. Спасибо за стол. Пусть Аллах будет доволен твоим братом, ибо он был моджахедом и теперь шахид Инша’Аллагъ. Ему было бы стыдно за тебя.
Амир Ильяс пошел в темноту. Амир Ислам сделал резкий жест рукой – не стрелять, пусть себе идет…
Из темноты выступил начальник охраны. Склонился почтительно.
– Со всем уважением, эфенди, два человека ждут на тропе.
– Нет.
Начальник охраны поклонился.
– Пусть уходит. Того, кто сбился с пути, Аллах все равно направит.
…
– Он еще придет.
Амир Ислам помолчал.
– Кто из наших стучит алиму?
– Сайфутдин, эфенди…
– Пусть расскажет алиму о том, что произошло здесь. Пусть скажет, что мы ужинали и о чем-то договаривались. Он не слышал о чем.
– Я немедленно займусь этим, эфенди…
Амир Ислам немного подумал.