Константин Кривчиков - Кремль 2222. Волоколамское шоссе
– Хорошо, – безучастным голосом произнесла Алена. И снова покачнулась.
Тим шагнул к ней и крепко взял за локоть. На этот раз девушка не стала вырываться.
– Ты посиди пока у стены, а я схожу за дровами, – сказал Тим. – Я заберу у Гажа меч, ладно?
– Ладно, забирай. – Алена кивнула. И вдруг, усмехнувшись, добавила: – Только перестань пялиться на мою грудь. А то скоро дырки просверлишь.
Тим почувствовал, что краснеет.
– Я не пялюсь, – буркнул под нос. – Просто… Я же не виноват, что у тебя платье разорвано.
– Скоро зашью и лишу тебя удовольствия. – По ее лицу было невозможно понять, шутит она или сердится. – Вот разожжешь костер, и зашью. Ладно, ступай. А то я и вправду сейчас упаду.
И она слегка хлопнула Тима по спине.
– Давай, воин. Вон там – меч, а вон там – кустарники, нарубишь дров. Можешь не опасаться, они не хищные.
– Понял, – сказал Тим, медленно отступая на шаг и разворачиваясь.
У него тоже немного кружилась голова. И ныло раненное плечо. А спину так просто жгло от многочисленных порезов и ссадин. Но Тим знал, что он должен быть сильным. Потому что с этой минуты в его жизни появился смысл…
– Я бы погибла, если бы не Кыс. Он начал рвать нео на клочки, а я побежала. Но несколько косматых кинулись за мной. – Алена зябко повела плечами. – Ну, дальше ты сам почти все знаешь. Спряталась здесь, чтобы рану обработать, а тут мохначи налетели…
Она зевнула и замолчала. Они сидели у костра уже около часа. За это время перекусили вяленым мясом хоммута, кусок которого нашелся у Алены в сумке. Затем Алена стала рассказывать о лесных людях, и о том, как их относительно спокойный и благополучный жизненный уклад нарушили капитолийцы…
Рассказывая, Алена ловко зашивала – прямо на себе – разорванное платье. И в этот момент у Тима возникло ощущение, что он уже где‑то видел похожую картину – сидит женщина и что‑то шьет, быстро орудуя иголкой. Только лицо у этой женщины выглядело иначе – значительно старше, чем у Алены.
Ощущение было настолько реалистичным, что Тим отчаянно заморгал, решив, что заснул. И даже ущипнул себя за руку. И лицо – чужое лицо – растворилось в глубине сознания. И он снова увидел лицо Алены – обрамленное длинными белокурыми локонами, с продолговатыми, слегка раскосыми глазами и припухлыми губами.
Честно говоря, в тот момент Тим имел самые смутные представления о женской красоте. Но был твердо уверен в том, что видит перед собой красавицу – единственную и неповторимую. Особенно по сравнению с самками дампов. Э‑э, да чего теперь о них вспоминать?
Поэтому Тим продолжал пялиться на Алену даже после того, как она зашила разорванное на груди платье. Разве дело было в этих штуках , что раньше оттуда выглядывали, заманчиво белея? Тим вовсе не на это заглядывался. И вообще не заглядывался, а так… смотрел, в общем. А куда еще смотреть, когда разговариваешь с девушкой?
Так они и просидели почти час или около того. Пока Алена не закончила рассказ о своих смертельно опасных приключениях.
– Ты думаешь, твой брат погиб? – спросил Тим, чувствуя, что девушка не собирается продолжать разговор.
– Не знаю. – Она тяжело вздохнула. – Сейчас ничего не знаю. И Кыс куда‑то пропал… Мы договаривались с нашими – если что случится – встретиться за Каналом. Там есть разрушенная церковь рядом с Волоколамским шоссе. Может, и свидимся еще… А ты не хочешь о себе рассказать?
Тим пожал плечами:
– А что мне рассказывать? Как я с дампами жил?
– А‑а, – Алена опять зевнула. – Ну да, конечно… Ты что, так ничего и не помнишь? Ну, до того, как попал к «мусорщикам»?
– Нет, ничего. Ну, разве что… Нет, ерунда всякая.
– Может, и не ерунда… Слушай, я хотела твою рану мазью помазать. Сейчас, погоди.
Она обошла вокруг костра и присела рядом с Тимом. Затем, слегка потрогав пальцем его раненое плечо, вытащила из ножен на поясе охотничий нож.
– Это еще зачем? – с напряжением спросил Тим.
– Не бойся, герой, не заколю. Я тут твои обмотки слегка разрежу, чтобы рану обработать. А то они мешают. Не возражаешь?
– Нет, – сказал Тим. Ему было приятно, что Алена за ним ухаживает. Пусть даже и с помощью ножа… Какие у нее прохладные и нежные пальцы…
– Надо бы тебе человеческую одежду подыскать. Но это уже завтра. Может, труп какой попадется… – сказала Алена. – Ну вот, чуток убрала тряпье. А рана‑то у тебя… Хм…
Она замолчала и молчала секунд пять. А то и десять.
– Ты чего, что‑то не так? – спросил Тим.
Алена вздохнула и произнесла каким‑то чужим голосом:
– Да нет, все так… Похоже, что рана у тебя и так затянется, без мази. Вот обмыть бы ее, да воду не в чем вскипятить… Ладно, моя мазь все микробы убивает, обойдемся без воды.
Она достала из сумки небольшую баночку и открыла крышку.
– Это на основе вытяжки из печени рукокрыла… Сейчас будет немного жечь, потерпи… Все, готово.
Алена встала и вернулась к своему месту на противоположной стороне костра. Зевнула. И устало произнесла:
– Тим, я сильно спать хочу. А ты?
– Я не очень, – бодро соврал Тим. Спать‑то он тоже хотел, но… – Ложись, я тебя покараулю. Тут относительно безопасно.
Они устроили ночевку в коридоре, где сначала спряталась Алена, а потом произошла жестокая разборка с мохначами. Тим вытащил из коридора все трупы, разжег костер, и получилось вполне уютненько. Костер потрескивал у дверей в проходную комнату, а с другой стороны в проломе потолка посверкивали звезды. Периодически, когда их не закрывали тучи.
– Ладно, – сказала Алена. – Я засыпаю. Ты буди меня, если что.
И, свернувшись калачиком на полу, тут же уснула…
Тим проснулся от голоса Алены:
– Эй, Тим, пора вставать?
– А? Что‑о???
– Пора вставать говорю, воин. – Она с силой пихнула Тима в бок. – Солнце уже встает, хватить дрыхнуть.
Тим присел и пробурчал, протирая глаза:
– А я что, заснул?.. Я вроде бы у костра сидел.
– Сидел. Пока не уснул. Но ты не переживай. Это, наверное, уже под утро было. Я когда проснулась, костер еще не прогорел.
Тим, наконец, поднял веки и рассмотрел в утренних сумерках Алену. Она сидела рядом с ним на корточках, наклонив светловолосую голову… Значит, ему это все не приснилось. А вот то, что приснилось…
– Проснулся? Ты в порядке?
– В порядке… Скажи, ты ведь не знаешь, откуда я?
Алена ответила не сразу.
– Ну, откуда же мне знать, если ты сам не знаешь? – голос ее звучал как‑то не очень убедительно. – А почему ты спросил? Вспомнил что‑нибудь?
– Не совсем… Когда ты меня разбудила, мне снилось, что я спускаюсь куда‑то вниз. По ступенькам. Долго спускаюсь.
