Александр Ищук - Спецгруппа «Нечисть». Экспансия
– Всегда, я подчеркиваю, всегда добивайте противника. Как бы ни была смертельна ваша атака, контроль обязателен.
После чего ударил кулаком в пол рядом с головой курсанта, а когда тот испуганно выдохнул, ткнул его пяткой в грудь. Парень зашипел от удушья.
– Так, четверо у двери, – распорядился Шуровкин. – Взяли добровольцев и оттащили в санчасть. А мы продолжим с «котятами». Ну что, господа мокрушники, покажите своё умение. Кто желает лечь на амбразуру?!
Судя по головам мокрушников, повернутым в нашу сторону, желание «лечь на амбразуру» должно было возникнуть только у нас.
– Трофимов, Сунгатов, – продолжал подначивать нас препод, – судя по вашему появлению в классе – вы самые крутые в потоке. Ну покажите своё умение!
Марся повернул голову в мою сторону:
– Пошли, что ли?
– Пошли.
Мы вышли под одобрительный шёпот курса и ехидный смех препода.
– Ну-с, господа мокрушники, задача такова: из положения стоя возле того же стола произвести атаку. Цель – уничтожение противника, – он хмыкнул и добавил: – Киса только убивать учит…
Я осмотрел реквизит. Негусто. Плюсом, он наверняка просчитал все наши ходы по использованию подручного материала. Я подозвал жестом Марсю.
– Короче, стол не трогай, – зашептал я ему. – Он стопудово всё предусмотрел. Работаем руками. Я начинаю с ноги, ты ныряешь ему в колени. А там как получится.
Марся только кивнул.
– Готовы? – улыбнулся препод.
– Типа того.
– Начнём.
Мы заняли места вокруг стола. Я сделал три вдоха-выдоха, резко положил руку на столешницу и нанес удар левой ногой. Попытался нанести. Препод просто отклонился, подхватил мою конечность и придал ей ускорение, закрутив меня вокруг оси. Пока я восстанавливал равновесие, Марся прыгнул ему в колени.
Прыгнул и наткнулся на шикарный удар коленом в лоб. Он ещё не упал, как Карп скользнул ко мне. Я как раз восстановил равновесие и услужливо повернулся к нему лицом, в которое сразу получил шикарную «двойку». В общем, очнулись мы в лазарете, куда нас оттащила та же четверка, что ранее уволокла первую пару. У меня распухла вся морда и заплыли глаза, у Марси был разбит лоб, поэтому отек был небольшой.
– Недолго музыка играла, – пробубнил Марся, рассматривая свою рожу в зеркале.
– Недолго фраер танцевал, – поддержал его я, занимаясь осмотром своей физиономии.
– Отомстим? – без всякого энтузиазма поинтересовался мой друг.
– Попытаемся, – тем же тоном ответил я.
– Вы, мстивые, в следующий раз аккуратней, – посоветовал хирург, что откачивал нас. – Дней через пять переломы начнутся.
– Были прецеденты? – удивился я.
– Вагон, – обнадежил нас врач.
– Хреново, – повесили мы головы и попёрлись в казарму.
У входа сидел задумчивый Киса. Судя по количеству окурков, торчал он тут давно.
– О, явились, убийцы-профессионалы, – поприветствовал он нас. – Кости целы?
– Целы-целы, – пробубнил я и добавил: – Пока.
– Ты прав, Трофимов. Именно – пока. А ну покажите мне свои морды лица.
Полковник Воробьянинов с минуту изучал повреждения, после чего озвучил «диагноз»:
– Ну это он вас жалеючи отоварил. Считайте – ласково ладошкой по попке шлепнул.
– Сергей Дмитриевич, – обратился я к начальнику курса. – Как Шуровкина можно уработать?
– Отомстить решили? Это хорошо, – расплылся он в улыбке. – А касательно «уработать», как ты, Сашок, изволил выразиться, то только спящего рельсом отоварить. Забудь пока. И ты, Сунгатов, тоже. Не готовы вы ещё. К концу месяца, когда теорию изучите, появятся шансы.
– А кто-нибудь из курсантов одерживал победу?
– Полтора года назад, – нахмурился Киса, вспоминая подробности, – у «ловцов» два курсанта, правда, они из кадровых офицеров были, смогли Карпа повязать. Он им ребра-то переломал, но захват они провели успешно. Больше не припомню подобного. Мощные парни были и грамотные. Дай Бог памяти, – он ещё раз задумался, – Коваль и Бойченко. Сейчас у Барона воюют.
Вечером к нам заглянул Зимин. Долго над нами смеялся, но напоследок посоветовал:
– Вы, ребятушки, запомните: Карпа можно лишь импровизацией взять. Все заготовки он раскусит сразу.
– Это как?
– А так, что один придумал, начал действовать самостоятельно, а второй его поддержал, просчитав ситуацию. Только так. Так что отрабатывайте взаимодействие. Киса говорит, что способности выходить из глубочайшей задницы у вас первостатейные. Вот вы и перенесите их с полигона на Карпа.
Зимин развернулся и не спеша побрёл к выходу.
– Товарищ полковник, – я рискнул его остановить.
– Чего тебе? – обернулся он.
– Я так понимаю, что вам, лично вам, очень нужно, чтобы мы уработали Карпа?
Не сказав ни слова, он едва заметно кивнул головой и пошёл дальше.
– Санек, – Марся зло ударил кулаком в стену, – выбора у нас нет. Карпа придется гасить.
– Это факт, – задумчиво протянул я.
Странные всё-таки у нас командиры. Во время занятий гоняют до потери пульса, бьют нещадно, не стесняясь, добивают лежачих, но, как только речь заходит о противодействии другим преподам и командирам, становятся ласковее и заботливее родных матерей. Киса не просто так наши рожи рассматривал. Он боялся увидеть на них травмы, пропущенные врачом (что маловероятно), и боялся, что такой сокрушительный проигрыш нас надломил. И он, кстати, тоже втайне надеется, что мы завалим Карпа. Знать бы, что между ними произошло… Между Кисой, Зиминым и Карпом.
В течение следующего месяца по два часа в день Шуровкин нас избивал. По-другому это не назовёшь. Полчаса на теорию, полтора на «практику». Врачи дежурили в классе постоянно, чтобы курсанты не отвлекались на транспортировку раненых в лазарет. Несмотря на показушный садизм, Карп был человеком весёлым и заботливым, как бы странно это не звучало. Он никогда не добивал «на вынос». И его объяснение доходило моментально. В связи с тем, что мы с Марсей ходили в «любимчиках», в том смысле, что нас он метелил особенно тщательно и часто, я набрался наглости и после занятий стал задавать дополнительные вопросы. И он с удовольствием на них отвечал. Его наука сводилась к умению достигнуть цели максимально быстро, всеми подручными способами, синхронно и без предварительной договоренности. Он учил нас моментально выбирать цель, одновременно находить правильный алгоритм действий и распределять, молча, без предварительного сговора, линии атаки и порядок атакующих.
Всё это было познавательно и, местами, даже весело. Грустно становилось только на практике. Каждый раз мы падали. Или были нокаутированы, либо падали от болевых. Карп видел наши потуги, смеялся и с каждым разом отоваривал нас всё жёстче. Когда до «выпускного» оставалось три дня, я пошел за советом к Кисе.
