Сергей Демьянов - Некромант. Такая работа
Хотите приехать в морг?
Думаю, она бы захотела. Некоторые люди все стараются делать правильно, Марина как раз из них была. Зуб даю, она бы даже за могилой потом ухаживала. И всем было бы лучше. Любить память о человеке — занятие легкое и вполне безопасное, даже если человек этот при жизни был сволочью.
А вот куда в нашем раскладе приткнуть живого Ника, я не понимал.
Говорят, что все ответы можно найти на дне бутылки. Не знаю, в чем было дело, но у меня не получилось. Может, врут все или бутылка была неправильная, но к тому моменту, когда виски кончился, у меня вообще никаких мыслей не осталось,
Ну разве что «сырые сосиски — это хреновая закуска». Не совсем тот ответ, который был мне нужен.
Наверное, я не самый умный в мире парень. У меня плохо с математикой, и я вряд ли отличу предел от функции второго порядка, даже если они вцепятся мне в горло. Я не слишком хороший психолог. Зато я легко смиряюсь с тем, что для решения некоторых проблем требуется кто-то, у кого мозги получше варят.
Было около десяти часов вечера, когда я набрал Рашида и спросил, могу ли я приехать к нему прямо сейчас. Вообще-то шляться пьяным по гостям не очень вежливо, но у меня выбора особого не было. Можно было еще об стенку головой побиться, но сомневаюсь, что это помогло бы.
Он ответил «валяй» таким голосом, как будто не спал последние двое суток, но я сделал вид, что не заметил этого. Я умею быть тактичным. Правда. Сегодня просто неподходящий для этого день.
У Шредингера никогда не было кошки. Это важно.
Я знаю кое-кого, кто думает, что эксперимент, включающий в себя кошку, закрытый ящик, радиоактивную частицу и ядовитый газ, с вероятностью 0,5 попадающий в этот ящик, чтобы убить кошку, действительно был проведен. Во имя науки. Потому что в то время нельзя было иным образом получить доказательства того, что элементарные частицы могут существовать как в виде корпускул, так и в виде волны.
Тот самый знаменитый эксперимент, в котором кошка жива и мертва одновременно.
Я вылез из машины на проспекте под фонарем. Во дворы, к дому Рашида вела узкая асфальтированная дорожка. Темная. Не то чтобы мне нужно было пройтись. Без прогулки по метели я бы как-нибудь обошелся. Я должен был чувствовать себя пьяным, но не чувствовал.
Просто мне казалось, что за мной кто-то следит.
Такое дурацкое, щекотное ощущение между лопаток.
Кто-то хотел знать, куда это я собрался на ночь глядя. Кто-то смотрел на меня, оставаясь невидимым. И меня это чертовски нервировало.
Перед тем как свернуть во двор, я огляделся. Никого. В одиннадцать вечера на московских улицах обычно полно народу, но это в центре. В спальных районах люди в это время суток мирно смотрят телевизор или гоняют монстров в компьютерном мониторе. В крайнем случае — сидят в кабаке возле метро. Словом, там, где тепло, светло и снега нет.
А здесь, на улице, только машины по проспекту просвистывали. Из чьей-то открытой форточки вытекал густой запах домашних котлет. И картофельного пюре, приготовленного, как надо, с куском сливочного масла и топленым молоком.
Если ты чувствуешь, что за тобой наблюдают, всегда есть шанс, что это паранойя. Но шанс — не гарантия. Я вполне мог позволить себе рисковать собственной шкурой, но идея навести какого-нибудь злого монстра на квартиру Рашида меня не очень привлекала. Он наверняка справился бы с любой тварью, с которой мог бы справиться я. Вот только сейчас он отвечал за безопасность еще одного существа.
Сам не знаю почему, но называть того, кто был четха, человеком у меня язык не поворачивался.
Существо — не такое плохое слово. Во всяком случае, не оскорбительное. Рашид приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы я мог с трудом протиснуться. В левой руке у него был здоровенный серебряный крест с заточенным основанием, а в правой — АПБ с наверченным на него глушителем. Стрелять у себя в подъезде — плохой способ сохранить нормальные отношения с соседями. Особенно после одиннадцати. Но иногда других способов остаться живым не остается. Нечасто, конечно, но так тоже бывает. К тому же это не такой уж громкий звук. Лампочка громче взрывается.
Вообще-то он не в ладах с оружием. Рашид — слишком хороший медиум, чтобы таскать при себе пистолет. Помимо прочего, это означает, что большую часть времени он ведет себя не совсем адекватно.
— От тебя снова несет вампиром, — вместо приветствия выдал он. — Может быть, объяснишь почему?
Без паузы, не задумываясь, словно вонь ему в нос била.
Нормальные люди так утечку газа унюхивают, как он нежить.
— Легко. — Я усмехнулся. — Это потому, что я по уши в вампирах.
— Звучит хреново, — заметил он. — Но все равно заходи, раз пришел.
Пока я вылезал из ботинок и пытался пристроить на вешалку мокрую от снега куртку, Рашид высунулся на лестничную клетку. Надеюсь, никто из его соседей в это время не прилип к дверному глазку. Не думаю, что кому-то может понравиться жить рядом с парнем, который по ночам выскакивает из квартиры с пистолетом и крестом. И лицо у него при этом такое, как будто он уверен, что за мусоркой притаился монстр.
Мне бы это точно не понравилось, если бы я сам таким не был.
Бывают ночи, когда может показаться, что силы зла на Земле властвуют безраздельно. Сквозь плотный слой облаков не видно ни луны, ни звезд, а тишина на улицах такая густая что ни один звук не может сквозь нее пробиться. Во дворах ни души и только иногда краем глаза можно заметить черные проблески теней на снегу. Они скользят, как шелк, сплетаясь между собой.
И холод такой, как будто зима никогда не кончится.
Это иллюзия. Я не знаю никого, чья власть была бы абсолютной. У любого, даже самого могущественного существа есть слабое место. И даже самая суровая зима однажды кончается.
Во всяком случае, раньше так всегда было.
— Тебе нужно украсть у него приманку.
Рашид сидел на подоконнике, поставив ноги на сидение кухонного уголка. Из-под светлой, в мелкую клетку рубашки у него выглядывала черная майка. Нормальные люди так не одеваются, но в этой квартире нормальных не было.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Приманку, — повторил он. — То, на что он зверюгу свою выманивает. Потому что иначе у тебя и твоего полковника будет в итоге куча трупов. А он уйдет. И пальцем для этого не пошевелит. Просто спустит на вас эту тварь и уйдет. И никто его не остановит.
Это я и без него понимал. Большинство обитателей Гемаланг Танах — опасные существа, но напарник Ника был особенным. «Я уверена, что ты не хотел бы его увидеть», — так о нем Анна-Люсия сказала. А она в собственных родственниках получше меня разбирается.
Я вспомнил, как зверь несся над землей, широкими быстрыми движениями слизывая кровь со снега. Вот так оно и будет. Наверняка у полковника Цыбулина найдется запас людей, которые стреляют значительно лучше, чем я. Но иногда не так уж важно, насколько хорошо ты стреляешь. Гораздо важнее то, какая у тебя пушка. В нашем случае самым годным оружием была бы тяжелая система залпового огня типа «Буратино», использовать ее на территории Москвы — не очень хорошая идея.
В Гемаланг Танах я застрелил Джека-Прыгуна из волшебного кольта. По эту сторону границы мне разве что базука помогла бы. Или, может быть, хороший огнемет. А у Ника на поводке даже не Джек ходил.
— Не представляю, как это сделать, — сказал я. — Разве что подождать, пока он еще кого-нибудь убьет для призыва, и попробовать угнать у него мертвых во время проведения ритуала. Вот только он меня по стенке размажет.
— Самокритично. — Рашид усмехнулся и в одно движение скрутил пробку с коньячной бутылки. — Но тут этот метод не годится. Потому что твой некромант не покойниками его к себе привязал. У него есть кое-что получше. Я бы не понял, в чем дело, если бы ты не сказал о том, что он выкачал кровь из убитой вампирши. Спрашивается — зачем ему понадобилась Мертвая кровь?
У меня мгновенно пересохло в горле. «Мертвая кровь, — подумал я. — Мертвая кровь входит в живое тело, чтобы владеть им». И едва удержался от того, чтобы дать самому себе подзатыльник.
Как только Рашид обратил мое внимание на эту деталь, все встало на свои места. Все стало очевидным.
Есть два способа получить помощь обитателя Гемаланг Танах. Один из них доступен всем, кто сумел худо-бедно выучить несколько ритуалов и запомнить пару правил, соблюдение которых гарантирует человеку безопасность. Ты просто излагаешь свою просьбу и озвучиваешь размер платы. Если она кого-то устроит, работа будет выполнена. А второй способ возможен только в том случае, если кто-то с той стороны предложит тебе свою дружбу.
Как Люс — мне.
Я понятия не имею, каким нужно быть, чтобы это случилось с тобой. Знаю только, что с одними людьми это происходит, а с другими — нет, как бы они ни старались.
Зверь вел себя как напарник Ника, но не был им. Некоторые из Гемаланг Танах любят страх, и боль, и смерть. Только для того, чтобы призвать друга, не требуется устраивать гекатомбу. Ни из живых, ни из мертвых. Я мог бы до этого сразу додуматься, еще в тот раз, когда впервые наткнулся на следы Ника.
