Кирилл Шарапов - Второй потоп
— У Наташи их вообще нет, — хохотнув, сказал Владлен.
— А у меня их меньше, чем у нее, — еще более погрустнев, произнесла Яна.
— Так, Гордая, хватит грустить, доставай-ка свой меч, пойдем, порубимся. Обещаю тебя щадить.
— Только попробуй, я тебя убью, — завелась с пол-оборота Яна. Она терпеть не могла, когда с ней говорили снисходительно.
— Во, другое дело, — легко вскакивая на ноги, крикнул Владлен, — Гордая вернулась. — И он, словно мальчишка, понесся на маленький пятачок, используемый для тренировок.
— Седой, я тебе кишки выпущу, — кидаясь вслед разведчику, крикнула Яна.
— Чтобы это сделать, меня нужно поймать, — крикнул Владлен, легко уходя от ее удара.
— А вот и поймаю, — азартно крикнула Яна, делая мечом хитрый выпад, который тут же не менее хитро парировал Владлен.
Неожиданно со стороны ворот ударил тревожный гонг, Яна замерла с занесенным мечем, Владлен тоже остановился. Сигнал тревоги давали в очень редких случаях, волки последнее время не нападали, да к тому же на улице солнце ярко светит, а волки всегда приходили, когда была луна, значит, что-то произошло с лесорубами или охотниками.
— Пошли-ка к воротам, — сказал девушке Владлен, его меч уже занял свое место в ножнах, свисающих с левого бока, справа в кобуре Владлен носил пистолет.
Яна очень долго привыкала к подобному зрелищу, средневековый меч слева и современный пистолет справа. Кивнув, Яна тоже отправила меч в ножны и пошла следом за помощником воеводы. У ворот уже собирались люди, о чем-то шептались, увидев Владлена и Яну, почтительно пропустили к распахнутым настежь воротам.
— Что случилось? — спросил Владлен у Павла, стоящего в проеме и внимательно смотрящего в сторону леса.
Он только молча указал на тропинку, ведущую к воротам, по ней шли трое охотников. Четвертого несли на носилках. К ним уже спешили несколько караульных, чтобы помочь.
— Кто? — спросила Яна, хотя и так знала ответ: Стас все чаще уходил с охотниками, делами поселения управлял совет Клана и предводитель чувствовал себя ненужным, поэтому как рядович брался за любую работу.
— Стас, — ответил Павел.
— Он жив? — спросил Владлен.
— Еще не знаю, мужики пошли помочь, — подавленно ответил тот.
Видимо, люди, стоящие за спиной у дружинников, услышали, кого несут. По толпе пронесся горький шепот, в котором Яна без труда разобрала слова: «Вы слышали, Стаса несут, говорят, помер». Сердце девушки скрутило болью. Яна наблюдала, как подоспевшие дружинники приняли у уставших охотников носилки и медленно двинулись к воротам. А один просто понесся к ним, крича на ходу:
— Быстрее, доктора сюда!
Кто-то сорвался с места и побежал за Татьяной и Иванычем, который раньше был хирургом. Наконец, носилки достигли ворот, люди почтительно расступались, со страхом глядя на совершенно бледное, искаженное болью лицо главы Клана. Яна шла рядом с носилками, ей хотелось плакать, но она не могла себе этого позволить, она дружинница, воин, а значит слезам не место. Под лечебницу выстроили отдельный дом, носилки с телом Стаса внесли внутрь, туда же вбежала Татьяна и запыхавшийся Иваныч. Пользуясь неразберихой, Яна скользнула следом, перехватив взгляд Владлена, который только молча кивнул.
— Как это случилось? — спросил он у Семена.
— Вечером встали лагерем километра в сороках выше по течению. Дежурил Стас, а потом пришли волки, несколько десятков. Мы таких еще не видели — огромные, шерсть черная, глаза, как угли, светятся. Стас приказал всем лезть на деревья. Он прикрыл нас заспанных. Пока мы раскачивались, он зарубил трех волков. Когда мы залезли, он полез следом, но один из волков вцепившись ему в сапог, стащил вниз. Мы стреляли, пока не убили их всех до последнего. Спустившись, мы обнаружили Стаса, его сильно порвали, камуфляж в клочья, через рваную рану на груди видны ребра, живот — сплошное месиво. С такими ранами не живут. Мы думали, он мертв. Но он застонал, и мы, как можно быстрее соорудив носилки, поспешили сюда. Думали, не донесем.
Владлен кивнул и пошел в лечебницу. Операция была в самом разгаре. Седой глянул на раны Стаса и понял, что Семен прав: с такими не живут. Тут даже Пирогову делать нечего. Разве, что боги вмешаются, хотя какие, на хрен, боги в мире, где нет ничего, кроме атеизма. Он сел рядом с притихшей Яной и, взяв ее за руку, совершенно невольно прочел мысли девушки, там была благодарность за поддержку. Девушка просто сидела и смотрела в одну точку, этой точкой для нее было лицо Стаса. Оно уже отличалось от того, с каким парня принесли в поселок. Перед операцией его накачали обезболивающими и теперь гримаса боли сошла с него. Владлену странно было видеть лицо своего друга таким спокойным, он привык, что Стас всегда чем-то занят, чем-то озабочен. А сейчас он лежит на столе, над ним склонился Иваныч со скальпелем в руке, а Стас бледный и спокойный. «Будь он в сознании, наверное, советовал, как и что с ним делать», — невольно подумал Владлен.
— Шли бы вы отсюда, — спустя три часа, произнес Иваныч уставшим голосом.
— Он будет жить? — спросил Владлен.
— То, что он до сих пор жив, и то чудо, — отозвался хирург, — с такими ранами не живут, а он еще дышит. Это просто чудо, если бы сейчас существовало то, что было до изменения, то он бы стопроцентно попал на обложку всех научных и медицинских журналов. Я скажу сразу, у него повреждения несовместимые с жизнью, но он живет и, скорее всего, будет жить, если сам этого захочет, медицина здесь бессильна. Не спрашивайте меня, что можно сделать потому, как я уже сделал все, что было можно. А теперь, извини меня, Седой, мне нужно отдохнуть.
— Конечно, Иваныч, — кивнул Владлен, — и спасибо тебе.
— Не за что, — бросил хирург и пошел в заднюю комнату дома, где он жил.
— Ты идешь? — спросил Владлен Яну.
— Нет, я еще посижу здесь.
— Вечером в караул не пойдешь, я заменю тебя кем-нибудь другим. Помнишь, я рассказал тебе, как умер Володя, и как выжил в Тобольске Стас?
— Да, и что? — грустным голосом полным отчаяния спросила Яна.
— Так вот, Стас не умер потому, как ему помогла выжить девушка по имени Яна.
— Та, которая погибла?
— Именно, — кивнул Владлен, — может быть, ты будешь для него самым лучшим лекарством? Оставайся здесь, сколько хочешь. Ну, все, я пошел, нужно людям новости сказать.
Он кивнул Татьяне, которая суетилась вокруг тела Стаса, лежащего на кровати, и вышел, оставив Яну сидеть на лавочке возле стены. За окном уже стемнело, а она все сидела и смотрела. Стас лежал неподвижный, лицо спокойное, Татьяна изредка подходила, проверяла пульс и, каждый раз бросая на Яну задумчивые взгляды, уходила прочь.
