На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий
Так постепенно проходил ещё один день. Надо сказать, что уже второй день подряд было откровенно холодно. Градусов 10–12. И это днём! И, если вчера небо просто было заволочено облаками, то сегодня порой ещё и дождь пролетал. Такое ощущение, что Осень в этом году наступила на десять дней раньше своего календарного срока.
Нам даже в связи с холодами тёплую одежду выдали! Джинсы там, свитера, и так далее. Даже повыбирать дали. Все-таки Кержак более лояльно относится к своим подопечным, чем тот же Цвет. Ну да что с того Цвета взять? Пидор, он и есть пидор.
Я выбрал себе бесформенные мешковатые штаны и клетчатую "рабочую" рубашку. Ну, знаете в каких шоферов принято изображать. Мне — норм. Это вон Мосол с Куктаем себе фирменные шмотки требуют. А мне — пойдет.
А ещё я уже не раз замечал на себе какие-то странно заинтересованные взгляды новенькой "прилипалы" Мосла. Ну рыжей этой. Она явно желала как-то пересечься со мной. Но я мягко уклонялся от подобных встреч. Еще мне только не хватало с вражескими подстилками о чём-то там разговаривать. Перебьётся!
Как не длился этот день, но вечер всё-таки наступил. Снова начинают заполняться трибуны. Помощники ведущего расставляют аппаратуру. Снова гремит из динамиков Ария с её Колизеем. (Правда, того эффекта, что в первые разы, уже нет. Приелась песенка.) И вот уже на трибунах появляется Шварц и ведущий торопливо начинает свою болтовню. Я не слушаю. Я настраиваюсь на бой. Страха нет совсем. Какое-то странное равнодушие. Уверенность в моей победе есть, но нет того удара адреналина, что в прошлые разы. Нет, сердечко, конечно же, ускоряется, адреналин в крови плавает, но далеко не в тех пропорциях, как в прошлые разы. И это меня слегка беспокоит. Неужели я превращаюсь в хладнокровного убийцу? Говорят, что Жизнь ежедневно меняет нас. Мы развиваемся в течении всей жизни. Так вот, должен признать, что последние изменения мне не совсем нравятся.
— …. Да пусть победит сильнейший! — уже традиционно завершает ведущий свою речь и дверь моей коморки распахивается. Додик, повышенный до охранника, опасливо протягивает мне моё копье и торопливо отступает обратно. А я же, зажав древко под мышкой, выхожу на арену, на ходу слегка подворачивая рукава своей рубашки.
Навстречу мне выдвигается цыганенок. Ну он не может не исполнить свою обязательную программу с жестами-угрозами. Даже до слов снизошел. Крикнул что-то про "Готовься". Да ну! Мне это было не интересно. Эти детские ритуалы, когда, чтоб подраться, нужно себя предварительно завести, а для этого пообзываться, потолкаться, чтоб распалиться… Мне это было не нужно. Я и так знал, что сейчас убью его. И его слова для меня ничего не значили.
По краю сознания мелькнула мысль, что я чем-то стал напоминать Качана. Тот тоже не нуждался в подобном подзадоривании. Впрочем, одолеть Мосла это Качану вчера не помогло. Ну да и Мосол противник не чета Куктаю.
Не знаю, что увидел цыганенок в моих глазах, встретившись со мной взглядом, но это явно ему не понравилось. Он занервничал и начал раскручивать свою цепь над головой, словно невзначай переведя на неё взгляд. Типа: «это я не взгляд отвожу, а атаку начинаю». Ну-ну…Только меня его «экзерсисы» совершенно не тронули. Выставив перед собой копье, я держал его двумя руками. Левой рукой в районе правой почки, а правую отвёл далеко назад. Мне достаточно было сделать выпад одними руками, даже не подключая ног, чтоб поразить цель на полметра дальше, чем сейчас находилось острие моего копья.
И Куктай это чувствовал. Близко к копью старался не подходить. Пытался напугать меня вращением своей цепи, но она была заметно короче. Минимум метра ему не хватало, чтоб зацепить меня. Ну да. Это не против противника с коротеньким кинжальчиком выходить. Интересно, что он придумает? Попытается захлестнуть своей цепью древко копья? Я прям жду этого, чтоб тут же вырвать оружие из его рук, если только он совершит подобную глупость.
Не стал. Он придумал нестандартный ход. По сути, он так же, как и вчера Мосол, решил рискнуть, поставив всё на одну атаку. Он швырнул свою цепь в меня. Вот просто раскрутил ещё раз над головой и швырнул мне в грудь. В голову, наверняка, было надежнее. Но в голову можно ж и промахнуться. Вдруг противник успеет среагировать? Просто мотнуть головой много времени не нужно. Раз и всё.
Цепь улетела дальше, не причинив особого вреда. А вот корпус мне так быстро убрать не получится. Так что он бросал её мне в грудь.
Тут, надо вам сказать, что за мгновения до его атаки я что-то такое почувствовал и решил сам атаковать его. Я сделал резкий шаг вперёд, одновременно делая глубокий выпад копьем. Простой тычок. Наши атаки произошли одновременно. И обе увенчались успехом. Но, как говорится, есть нюансы.
Шипованная цепь Куктая попала мне в мою многострадальную левую руку (опять в бицепс. Прям поверх старых шрамов) и в грудь. Кости уцелели (по крайней мере — на руке. Насчет ребер я уже не так уверен. Всё-таки основной импульс пришелся именно в грудь), но вот раны получились страшные. Шипованные звенья цепи разодрали мне всё мясо на руке и груди. Боль была просто ужасающая!
Мое же копьё по сравнению с его цепью оказалось практически ювелирным инструментом. Острие вошло цыганенку куда-то под подбородок, а вышло из затылка. По большому счету я почти промахнулся. Я совершенно не собирался рисковать и целить ему в шею или голову. Я целил в грудь. Вот только и без того маленький цыганенок, совершив свой бросок, вроде как, присел и мой удар пришелся выше. Причём, уже ощущая, как острие вонзается ему в шею, мальчишка чисто инстинктивно дёрнул головой назад, пытаясь убрать её подальше, но только лишь ещё больше подставил её под удар. Впрочем, удар в шею был бы точно так же смертелен для него. А так хоть умер быстро. По сути, он был уже мёртв, когда падал на мокрый после дождя песок арены.
А я устоял на ногах. Да, меня качнуло. Кровища текла по мне. Так и тянула скрючиться в позе эмбриона, но я не мог себе позволить этого сделать. Лишь прижал правую ладонь к ране на груди (левая рука опять болталась плетью) и повернулся в сторону трибуны Шварца. Встретился с ним взглядом и молча смотрел на него. Глаза в глаза. Это определённо уже был вызов. Терять мне было уже нечего и сдерживаться больше было не для кого. Я бросал вызов этому жирному ублюдку, отправляющих ребят на верную смерть ради развлечения.
И тот занервничал. Определенно, с моим взглядом что-то не то. Ещё раньше девчонки говорили мне, что долго мой взгляд никто из них не мог выдержать. Особенно, когда я злюсь. А когда я вспоминал как убивал — и вовсе, падали в обморок. Теперь даже боевые парни старались отвести взгляд в сторону. Словно сама Смерть смотрит на них моими глазами.
Вот и Шварц засуетился. Казалось бы, ну чего ему бояться, в нескольких десятков метров от меня? С кучей телохранителей под рукой, меня безоружного, окровавленного и едва стоящего на ногах? А вот поди ж ты! Занервничал. Похлопал в ладоши, вроде как одобряя, и отвел взгляд, переведя его в сторону ведущего, и махнув тому рукой — типа, давай, продолжай дальше. Впрочем, я уже не обращал на него внимания. Выиграв у него этот поединок взглядов, я отвернулся от него, словно резко потеряв интерес, развернулся и, стараясь шагать максимально твёрдо, ушел в свою камеру.
Глава 29
Мамон
Дима резко (но абсолютно бесшумно) обернулся на опять споткнувшегося Маркони. Вот, казалось бы, Игорь — уже опытный разведчик, в Тюмени куда только его Мамон с собой не таскал, ан нет. Все равно запинается. Нет, как связисту-то ему цены нет, но вот в такой вот рискованный рейд ни за что бы не взял. Но приходилось рисковать. Связь на новом месте лучше Маркони никто не наладит.
