На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий
Кроме того, обритая налысо голова со свежими шрамами не добавляла ему особой красоты. А повязка на бедре явно указывала на проблемы со скоростью передвижений и выносливостью. Хорошо я его всё-таки тогда порезал. Можно годиться? И жалею, что не дали дорезать. Увы… Надеюсь хоть Качан сумеет воспользоваться этими слабостями.
Толстый Качан же, несмотря на свой не самый геройский вид, был единственным, кто к стадии полуфинала не получил ни царапины. Мастерство не пропьёшь. А он действительно — Мастер. Просто так чемпионами не становятся.
Бой начался не особенно зрелищно. Качан выставив перед собой свой меч (да, я заметил, что у него тоже есть любимая тактика. Использовать свой меч для колющих выпадов и почти не используя рубящих ударов.) Мосол же пошел по дуге вокруг толстяка, явно высматривая брешь в его защите. Тщетно. Чемпион был собран и сосредоточен, и ошибок не совершал.
Долго выхаживать Мосол не стал. Видно было, что нога его всё-таки беспокоит и, потому, затягивать бой он не стал. Я всё ждал начала его движения и только потому и успел заметить его молниеносную атаку. Он действовал по своему шаблону — Отбить верхним лезвием глефы клинок противника в сторону, связать им его, и, выворачивая свое оружие, нанести свой излюбленный подленький приём с атакой нижним лезвием в ногу противника. Вот и сейчас он действовал всё по той же схеме. Точнее, попытался…
Уже на первом же этапе его ждало разочарование. Качан наглядно показал, что, по крайней мере, в грубой силе он ни на каплю не уступит своему противнику. Атака Мосла сверху не только не отбросила клинок толстяка в сторону, а наоборот, наткнувшись на встречный удар жесткого блока, сама отлетела обратно! Всё-таки Качан сжимал свой меч двумя руками, а Мосол действовал, если так можно выразится, полутора руками. Из-за покалеченной ладони левая рука могла считаться только за половину.
Впрочем, Мосол не был бы собой, если бы не попытался повернуть ситуацию в свою сторону. Получив жесточайший отбив, он не стал тягаться в силе с Качаном, а перевёл атку в нижнюю плоскость. Если зафиксировать оружие не удалось, то можно попытаться атаковать переднюю ногу с другой стороны. Не справа, как он обычно делал, а слева! Пусть это и не так удобно. Но и этот нижний выпад налетел на точно такой же жёсткий блок, как и верхний! Качан короткими выверенными ударами блокировал и эту атаку.
Надо вам сказать, что то, что я описываю вам длинными предложениями, на самом деле в реале заняло всё про всё не больше секунды. Вот бойцы сходятся, сдвоенный лязг клинков, слившийся практически в один, и они снова рвут дистанцию, разрывая схватку, и вновь Мосол начинает осторожно кружить вокруг Качана.
Бой так и продолжался дальше. Никаких голливудских «схваток-танцев». Мгновенный сход, короткая серия ударов-отбивов и отскок. Это было совершенно не зрелищно. Никакого, нафиг, «театрального» фехтования. До римских гладиаторских боев, где не столько бились до смерти, сколько просто лили кровь (гладиаторы дороги) здесь было как до Пекина раком.
И да. Качан явно начал одолевать своего противника. Пока это было не слишком заметно, но с каждой минутой становилось всё явнее. Если всё это так и продолжится дальше, у Мосла просто не будет шансов на победу… Качан его утомит и, затем, воспользуется своим приемуществом в силе и выносливости. Может быть…
Всё кончилось на удивление буднично — Мосол пошел в атаку. Длинная серия ударов…
Уже потом, пересматривая этот момент в записи на экране, я понял, что, по сути, это была атака отчаянья. Он вложил в неё все свои силы… и достиг успеха.
Мосл осознанно пожертвовал своей, и без того покалеченной левой рукой, прижав предплечьем (и, тем самым, калеча собственную руку) лезвие меча к древку своего копья и сумел-таки провести свой излюбленный приём с атакой на ногу. Качан, конечно, выдернул свой меч, распластав руку Мослу до полной её недееспособности, но было уже поздно. Слишком поздно.
Они отвалились друг от друга, оба в крови, и едва стоя на ногах. Но, если, Мосол, сжимая свою глефу последней своей рукой, ещё стоял на ногах, хотя от левой руки ниже локтя вообще мало что осталось и кровища хлестала изрядно, то Качан как-то резко терял силы. Я слышал, что на бедре есть такая артерия, повредив которую человек умирает от кровопотери буквально в течении нескольких минут. И, даже, самая своевременная и высококлассная медицинская помощь далеко не всегда может хоть как-то в этой ситуации помочь. Так вот, по всему выходило, что именно её-то Мосол и повредил.
И, хоть повреждения руки так же могут привести к смерти (недаром же самоубийцы вскрывают вены на руках), но времени это должно занять куда как больше. И тут, когда Качан уже рухнул на песок в лужу собственной крови, Мосол всё ещё стоял на ногах, хотя его и шатало. Вряд ли он был в состоянии что-то сейчас сделать. Но он стоял. И ведущий, подчиняясь торопливому кивку Шварца, поспешил объявить его победителем и к нему тут же кинулись охранники и Ведьма с перевязочным материалом. Мда. «Так себе» победа, честно говоря.
Что я чувствовал, глядя как утаскивают тело Качана и суетятся вокруг победителя? Да, пожалуй, что и ничего. Нет, полного отупения не было. Какие-то эмоции ещё теплились. Жалость к погибшему чемпиону, что бы там не было — он был неплохим парнем. Радость… (хотя нет. Не радость. Ничего такого острого.) Скорее удовлетворение, что выиграл именно Мосол. Если б выиграл Качан, я б, пожалуй, даже немного расстроился. Ибо "Джавдет — мой! Не трогай его". Раздражение на беснующуюся толпу.
Но все эти чувства были едва ощутимы. Словно угли почти потухшего костра. Словно пеплом присыпаны сверху равнодушием. И только где-то глубоко внутри ещё теплится что-то человеческое. В остальном же — полное равнодушие. Меня действительно почти перестали трогать смерть и боль других людей. Да меня даже вероятность собственной смерти уже почти не трогает. Я всё ж таки перегорел. Почти ничего не чувствую.
Так что ночью я спокойно уснул. И никаких кошмаров (как почти каждую ночь до этого) мне не снилось. А с утра я вновь стал тренироваться с «мышонком» Стюартом, уделяя основное внимание уже работе копьем против цепи-кистеня. Не то, чтобы я так уж опасался Куктая, как противника, но, раз уж точно известен мой противник на полуфинал, то почему бы и не подготовиться получше?
Сам же цыганенок только что на голове не ходил от радости и всячески пытался мне её продемонстрировать. Правда, охрана бдила вовсю и, даже, близко нам сойтись не позволяла, и он был вынужден демонстрировать своё отношение издали. То, поймав мой взгляд, скорчит самую страшную гримасу и проведет большим пальцем под горлом. То, выпросив у охраны свою цепь, тренируется с ней, крутя восьмерки и круги. Причём, обязательно стараясь попасться в этот момент мне на глаза. Короче, из кожи вон лез, демонстрируя свою воинственность и желание меня растерзать.
Я же к нему особой ненависти не испытывал. Мне, по большому счету, было уже всё равно. Моих друзей, в отличии от того же Мосла, он не убивал, а то, что он там ко мне лично испытывает — так это его проблемы. Я просто выйду на арену и убью его. Просто и буднично. И не потому, что он мне так неприятен, а просто потому, что так надо.
А в своей победе над ним я и не сомневался. Я же изучал его поединки на видео. Никаких особых сверхнавыков он не демонстрировал. И Корнея, и, позже, раненого Бразу он победил, по большому счету, только за счет большей длины своего оружия. Первый удар шокирует и парализует жертву болью, ну а потом следует кровавое добивание. Ничего сверхъестественного.
Вот только по сравнению с моим копьем его цепь явно коротковата. Я просто не подпущу его на дистанцию удара. А если он, всё же, попытается захлестнуть свою цепь на древке копья — так ради бога! Я тут же вырву её у него из рук. Цыганенок был на этом турнире одним из самых маленьких и слабых чисто в плане физического развития. Пожалуй, только Дон был ещё меньше его. Так что, по крайней мере, в грубой силе ему со мной никак не тягаться. Да он и сам это понимает. Его козырь — это звериная жестокость. И именно её он, обычно, и пытается реализовать.
