Любовь Федорова - Путешествие на север
– Что ж, тогда прощайте.
Май смиренно наклонил голову, но вдруг опомнился и окликнул Мастера Провидения:
– Скажите, Мастер Сэд, а будущее в самом деле есть?
С загадочным видом Нам Тибра прикрыл глаза.
– Как вам сказать, сударь... Может статься, и нету.
Мая такой ответ несказанно обрадовал.
– Благослови вас Бог! – воскликнул он. – А я-то уж думал, что я помешался.
Нам Тибра хихикнул.
– Я и сам-то не в своем уме, милостивый государь. Посудите, разве можно жить все время так, как мы с вами живем, и оставаться в здравом разумении?.. – И начал таять в воздухе.
– Все, – глядя на исчезающий сизый дымок в месте, где только что стоял прорицатель, проговорил Май. – Долиной я сыт по горло. Я не могу здесь оставаться ни минуты. Как пользоваться вашими зеркалами, мастер Юм?
– Шагнуть внутрь с представлением, где вы хотите оказаться.
Май кивнул. Он бегло ощупал себя в надежде обнаружить нечто, что его здесь, не допусти Господи, задержит. Руки, ноги были целы, голова на месте. Существенная пропажа обнаружилась лишь одна.
– Часы, – сказал он в пространство, потому что Маддалена спала, а Юм понес посуду к рукомойнику на кухню. – Я потерял часы.
Он быстро прошел в спальню. Ощупал смятую кровать, поискал под одеялом, в изголовье под подушками и даже за матрацем у стены. Затем, повинуясь догадке, опустился на четвереньки и наткнулся на слегка помятый, вчетверо сложенный лист плотной бумаги, лежавший рядом с его часами на полу. Он не сразу вспомнил его происхождение, а когда вспомнил, первым побуждением было скомкать и выбросить.
Тем не менее Май листок развернул.
Вексель, выписанный на купеческий банк в Котуре, извещал о том, что он, Ипполит Май, должен получить семь тысяч флар золотом в уплату долга лейтенанта Фрея. Подписано поручительство было старой обезьяной маркизом Валлентайном. Мерзавец все-таки получил свой замок. Жаль Беренику.
Дрожащей рукой Май сунул вексель за обшлаг рукава, потом передумал и поместил его за пазуху, поближе к сердцу. Бросил в карман часы и торопливо покинул спальню.
Юрген Юм ждал его у двери в свою мастерскую со свечой в руке.
Май решительно поднялся на второй этаж.
– Я готов, – сказал он.
Они вошли в зеркальную комнату. Май ждал, что ему подскажут, как действовать дальше, но Юм отчего-то колебался. Он поставил на клавесин подсвечник, подобрал папку со своими сочинениями и прижал ее к себе. Взгляд его поблуждал немного по доскам пола у Мая под ногами, и наконец он спросил с какой-то робкой надеждой в голосе:
– А ваша матушка... она сейчас замужем... за кем?
Май медлил с ответом. По совести бы надо было ответить правду.
– Видите ли, – произнес он, – сейчас – ни за кем. И поэтому положение ее весьма затруднительно.
Взгляд Юма вспыхнул, будто ему было семнадцать лет, а не пятьдесят.
– Ах, Боже мой! – сказал он. – Но теперь у меня есть деньги. Я с радостью помогу ей, если вы скажете мне, где она находится!
– Ее положение затруднительно не в смысле отсутствия денег, – пояснил Май и рассказал, в чем дело.
Юрген Юм прикусил губу. Повествование о скверном положении матушки его нимало не смутило, как Май на то рассчитывал. Глаза Юма по-прежнему светились.
– А как вы думаете, господин Май, – произнес он, – согласится ли она выйти за меня замуж? Я решил оставить цех. Не хочу больше... колдовства.
Юм раскрыл свою папку и подал ее в руки Маю. «Филида и Тирс» было написано на первой странице. «Опера в трех действиях и пяти картинах».
– Я написал эту вещь для нее и еще утром хотел просить вас передать, но я мог бы и сам, если вам не трудно сообщить мне, где она находится...
– Ничего трудного нет, – пожал плечами Май. – Она ждет меня в Гольдоке, в гостинице «Золотой фазан».
– Благодарю вас! Ваша матушка должна гордиться своим сыном! – воскликнул Юм, выхватил у Мая свои ноты и моментально исчез за зеркалом.
Май ошарашенно стоял на середине комнаты. Его стал разбирать смех. Вот ведь. Старый сбесится – хуже молодого. Ладно. Матушка, конечно, удивится, но, кажется, все семейные дела уладились неожиданно и сами собой. Только как отсюда выбраться без колдуна? Решиться и просто шагнуть в волшебное зеркало?
Он подошел к тому из зеркал, в котором скрылся Юм. Закрыл глаза, приготовился...
Дверь мастерской скрипнула и приоткрылась. На пороге стояла Маддалена.
– Ты даже не попрощался, – упрекнула Мая она, быстренько подбежала, обвила его шею руками и подставила губы для поцелуя.
Май первым делом поцеловал ее и только потом слегка от себя отстранил.
– Ты уходишь? – сказала она. – Я с тобой.
– А как же цех – твои мечты?
– И наплевать на них.
Май снял ее руки со своей шеи, крепко взял под руку и повел вон из мастерской, на другую сторону границы.
Внизу повернул к себе и придержал для ясности объяснения за плечи. Сказал, глядя прямо в лицо:
– Маддалена Беган из Обежа, подумай хорошенько, чего ты на самом деле хочешь? В постель? Большой чистой любви? Или все же стать Мастером цеха?
Она покраснела, смутилась и опустила голову.
– Да, – призналась она. – Я сказала сгоряча.
– Вот так-то. – Май приподнял ее личико за подбородок, наклонился и снова заглянул в глаза. – Я ухожу один, но мы с тобой обязательно встретимся. Это я тебе обещаю как предсказатель.
1997, Тверь
