Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Сто рентген за удачу
Он нервно рассмеялся, а я выполнил его приказ.
— Теперь открой дверь.
Я медленно начал крутить штурвал — а куда мне было торопиться? Лихорадочно искал выход и не находил. В ушах похоронным колоколом стучали слова Марека: «Ты проиграл, Бедуин…»
Проиграл… Проиграл… Вот ведь доверчивый дурак!
Произойди такое несколько дней назад, я бы плюнул на риск и устроил тут сеанс «боевых танцев» с бесшабашной надеждой опередить летящие в меня пули. Еще несколько дней назад я не слишком дорожил своей жизнью — мне, в общем-то, нечего было терять, потому что отпущенный Разеком срок подходил к концу, а денег на операцию я собрать не успевал. Так и так меня ждал бы пресловутый «выстрел милосердия». Теперь же все изменилось. Миллион лежал всего в двух шагах, и мне сейчас очень не хотелось умирать!
…Штурвал остановился в крайнем положении, дверь в «Опасную зону» приоткрылась.
— Заходи внутрь, Бедуин, — скомандовал Витек.
— Зачем? — вяло удивился я. — Не проще ли сразу пристрелить меня, и дело с концом?
— В ад торопишься? — злобно улыбнулся Урюк. — Нет, Бедуин, так просто ты от меня не уйдешь. Даже в могилу. Мы запрем тебя здесь. Ты будешь загибаться несколько дней, медленно, мучительно — от жажды. Загибаться, зная, что ровно через две недели сюда придут военные — оборудовать лабораторию для ученых, но тебя они не спасут, потому что без воды ты сдохнешь раньше. Может, всего на день или на час, но раньше. Тебе будет очень обидно помирать, зная, что помощь близка и в то же время недосягаема. Ты станешь с ума сходить, представляя, как мы с ним, — кивок на Марека, — приходим в Ванавару с хабаром. Ты, Бедуинчик, будешь головой о стены биться, точно зная, что мы идем в кабак, наливаемся коньяком, жрем до отвала и щупаем девок. Кстати, обещаю выпить самого лучшего коньяку за упокой твоей души.
Я посмотрел на Марека:
— Думаешь, он отпустит тебя живым? Как только доведешь его до вертолета, он активирует взрывчатку на твоем поясе и привет. Ты что, поверил ему?
— А я не знаю, кому мне верить, — огрызнулся Марек. — Ты-то ведь тоже не собирался делиться со мной! А вот интересно, Бедуин, как ты планировал: пристрелить меня или просто кинуть и сбежать с хабаром? Чего молчишь? Давай, оправдывайся, ври, вдруг поверю.
— Ты, Бедуин, считаешь себя очень умным, а на самом деле дурак, каких поискать, — вмешался Урюк и достал из кармана рюкзака… мой КИП! Я думал, что он остался в шкафу в подземном лагере под Лесом Дождей, но, оказывается, Витек все это время таскал его с собой. — Узнаешь? Вижу, что узнаешь. Твоя игрушка, разве нет?
— Ну, моя. И что дальше?
— А дальше имеется на нем запись весьма интересной беседы с неким Алексом…
Урюк пробежался по меню, выискивая нужное сообщение, и прочитал вслух всю мою переписку с Разеком. Про то, что моя болезнь прогрессирует, но уже завтра у меня на руках будет хабар на миллион, чтобы оплатить операцию. Про пыльцу для Потапа.
— Всем все ясно или еще пояснения требуются? — продолжал выделываться Урюк. — Наш «честный» Бедуин собирался забрать весь хабар себе. Весь, до последнего грамма пыльцы! Кстати, что у тебя за болезнь? Надеюсь, не чума? А то она, говорят, заразная! — Он заржал, довольный своей шуткой. — Короче, ты, падла, хотел кинуть нас всех. И меня, и Марека, и профессора.
Иван Аркадьевич изменился в лице, собирался что-то сказать, но передумал. Только посмотрел на меня… Странно так посмотрел, будто то ли плюнуть хотел, то ли спросить чего.
— Ты пока с профессором в «доменную печь» ходил, я показал Мареку твой КИП, чтобы он знал, с кем имеет дело, — не унимался Урюк. — Крыса ты, Бедуин, понял? Недоносок и козел! А вы, уважаемый Иван Аркадьевич, напрасно ему всю дорогу в рот смотрели, чуть ли не молились на него, паскуду.
Надо же, даже имя профессора вспомнил и вежливости научился. Может же, когда захочет.
— Как только вы, Иван Аркадьевич, взяли бы из сейфа хабар, тут же получили бы пулю в лоб от нашего замечательного Бедуина, — продолжал Витек.
— Ага, а теперь он получит пулю от тебя. Очень большая разница, — язвительно усмехнулся я.
— Ты ошибаешься, — серьезно ответил Урюк. — Я не собираюсь никого гасить… кроме тебя, разумеется. Мареку заплачу, как и обещал, возле вертолета, а профессора просто доставлю в Ванавару.
— Если так, почему на Мареке и профессоре все еще пояса с взрывчаткой? Раз вы партнеры, сними ее, — разумно предложил я.
— Не лезь, куда не просят, — обозлился Урюк. — Это наше дело, понятно? И вообще, хватит болтать. Марек, закрывай его.
Бывший напарник захлопнул бронированную дверь, отрезав меня от свободы, надежды и жизни, плотно закрутил штурвал. Урюк заметно расслабился, отпустил профессора, подошел к моей двери, подергал, проверяя, одобрительно кивнул Мареку:
— Нормально. Не вырвется. Ну что? Посмотрим, наконец, что за хабар в тайнике?
— Пора бы уже, — откликнулся бывший напарник.
— Иван Аркадьевич, а вы чего ждете? Открывайте сейф, — велел Урюк.
Они втроем направились к стене с электрощитом.
— Марек, ты бы покараулил пока в коридоре, а то мало ли что… — начал Витек, но не договорил — закатил глаза и ничком рухнул на пол.
Еще бы! Я бы тоже рухнул, если бы получил такой удар по черепу прикладом «Вала»!
Профессор охнул, перевел испуганный, непонимающий взгляд с потерявшего сознание Урюка на ударившего его Марека. А тот, как ни в чем не бывало, закинул «Вал» за спину, поспешно приблизился к моей двери и быстро открутил штурвал:
— Выходи, Бедуин.
Мне понадобилась пауза, чтобы справиться с удивлением. Но времени на расспросы не оставалось, сейчас были проблемы поважнее. Главное — Марек на моей стороне, а все остальное по большому счету неважно. У нас еще будет возможность выяснить отношения, когда найдем способ нейтрализовать Урюка и снять взрывчатку.
— Надеюсь, ты его не убил? — Я кивнул на лежавшего без движения Витьку.
— Нет, только оглушил. По-хорошему надо бы прикончить гада, но нельзя, — откликнулся Марек. — Он скоро очухается, так что стоит поторопиться. Давай, Бедуин, разминируй нас поскорее.
— Я бы и рад, только не знаю как… Сетчатку глаза мы и в таком состоянии ему отсканируем, а как быть с голосом?
— Отберем у него диктофон, приведем в сознание, заставим сказать кодовое слово, и привет, — предложил Марек.
— Вот именно, привет. Он же не полный идиот, чтобы добровольно произносить нужное слово. А если заставим силой, его голос прозвучит искаженно, неправильно, — возразил я.
— Тогда запрем его в «Опасной зоне», — Марек указал на зал с ка-излучателем. — Запрем, быстренько возьмем из сейфа хабар и бегом на поверхность. Глядишь, когда Урюк очухается, мы будем уже далеко. Пусть тогда сколько хочет жмет на свой взрыватель, сигнал все равно нас уже не догонит.
— Вот именно, что не догонит, — опять возразил я. — Ты забыл о датчике сердечного пульса? Сигнал, который идет от него, не замыкает, а размыкает цепь. То есть сейчас она разомкнута, а если мы отойдем от Урюка подальше, цепь замкнется и прогремит взрыв.
— И что теперь делать? Убить его нельзя, силой заставить разминировать нас тоже нельзя, убегать бесполезно. — Марек поскреб заросший щетинистый подбородок. — Вот влипли! Остается привести его в чувство и извиниться. Простите, дяденька, случайно вышло. Блин!
— Есть и другой способ… — медленно произнес я и посмотрел на зал с ка-установкой. — Иван Аркадьевич, а зомби умирают мгновенно?
— В смысле? — не понял профессор. Он уже пришел в себя, с посторонними вопросами и разговорами не лез. Молодец, мужик!
— Сердце перестает биться сразу, как только человек становится зомби? — перефразировал я вопрос.
— Нет, процесс занимает несколько минут, в зависимости от силы ка-излучения… Что вы задумали, Бедуин?
— Хочу превратить Урюка в зомби при помощи ка-излучателя.
— Плохая идея, — нахмурился профессор. — Во-первых, не понимаю, как это поможет снять взрывчатку…
— Очень просто, — перебил я. — Он же утратит разум, не так ли? Мы прикажем ему, и всё.
— Чушь! Вы извините, молодой человек, но это полнейшая чушь, — разволновался профессор. — Зомби не выполняют приказов.
— Смотря чьих, — тихо сказал Марек.
— Вы имеете в виду мутантов вроде изгоев или шептунов? — догадался профессор. — Но ведь здесь их нет…
— Есть, — поправил я. Если у меня вышло управлять живоглотом, то, возможно, я справлюсь и с Урюком. — Есть.
— Где?! — Иван Аркадьевич подскочил на месте и принялся озираться по сторонам, словно и впрямь ожидая увидеть шептуна — самого страшного мутанта АТРИ.
— Расслабьтесь, профессор. Лучше скажите, куда нам положить «пациента», и включайте свою адскую установку.
— Положить? Да куда угодно в том зале. Можно возле стола с пультом. Главное, потом крепко запереть дверь и опустить защитные экраны, чтобы излучение не просочилось к нам… Но погодите! Я совсем забыл! Установку включить невозможно.
