Владимир Андрейченко - Стражи Армады. Предел везения
– Есть!
Оставшиеся в комнате спецназовцы по едва заметному кивку Устинова подхватили Неудачника и Культю, собрали их вещи и поспешили на выход. Последними бедовую лабораторию покинули Шелестов и Артем, зачем-то подобравший валяющийся пистолет бармена с опустевшим магазином.
* * *Зона встретила выбравшихся наружу людей моросящим дождем. Низко нависающие свинцовые тучи и успокоившиеся, наконец, ржавые штыри передающих антенн рисовали мрачную картину окружающего. Но это никак не сказалось на резко повысившемся настроении сталкеров. Неудачника привели в чувство, но его еще покачивало из стороны в сторону. Он, поддерживаемый одним из спецназовцев, непонимающим взглядом смотрел на всех находящихся рядом. Культя, подойдя к бородатому сталкеру-проводнику, показавшему группе спецназа короткий путь к комплексу, энергично жестикулируя, что-то рассказывал тому и изредка смеялся.
Достав из тайника рюкзак с документами и ноутбуком генерала, Артем передал его полковнику, облегченно вздохнул и в сопровождении Шелестова двинулся к аномалии. Бросив на землю непонятно зачем взятый с собой пистолет, зажал в руке симбиоз нескольких артефактов, находящихся до этого в поясном отделе комбинезона, медленно прошел сквозь силовой барьер «пространственного пузыря», после чего так же осторожно вывел обратно Волотько, держа того за плечо. Генерал стоял, опустив голову, и бормотал что-то едва понятное. Полковник, взглянув на командующего, проговорил:
– Ну что, господин генерал, надышались воздухом перемен? Довольны? А теперь мы с вами поедем домой!
– А? Что? – Волотько словно не понимал, где он, и что с ним происходит. Медленно подняв голову, он посмотрел на Артема и пробормотал: – Умри…
– Что, что? – не поняв смысла сказанного, переспросил Шелестов, заглядывая ему в глаза.
– Умри… – уже яснее произнес тот, нагнулся, подняв с земли разряженный пистолет, и принялся вертеть его в руках.
– Все умрут – это неизбежно… – полковник вздохнул. – А пока мы с вами проследуем обратно для дальнейшего разбирательства в случившемся. Вынужден официально заявить, что вы арестованы на время проведения следствия. Пройдемте!
– Умри! – крикнул Волотько, щелкнув пистолетом, и, направив его в лицо Артема, нажал на спуск.
Прогремел выстрел. Но за доли секунды до этого произошло неожиданное. Вдруг между генералом и сталкером из воздуха возникло сверкающее образование фантома, а в руку, держащую оружие, с едва слышимым свистом воткнулась черная стрела. Конечность по инерции отбросило в сторону, и вылетевшая из ствола пуля, с взвизгом отрикошетив от крутящейся недалеко «воронки», вскользь зацепила голову стреляющего. Волотько отбросило назад, и он навзничь рухнул спиной в грязную лужу. Последний патрон бывшего капитана выполнил, наконец, свое прямое предназначение. Но, надо сказать, только частично. Генерала лишь ранило, оглушив и введя в беспамятство.
Шелестов, удивленно косясь на появившегося рядом с Артемом Нафаню, отдал спецназовцам команду – погрузить Волотько в БТР и оказать ему необходимую помощь. А в этот момент из-за ближайших деревьев к собравшейся группе людей подошел улыбающийся Лучник.
– Я вовремя, полковник?
– О да! Я даже сообразить ничего не успел. Сейчас бы еще на одну трагедию стало больше…
– Спасибо вам, мои телохранители! – Артем весело смотрел на домового и Лучника. – Очередным долгом за мной стало больше.
Подбежал запыхавшийся Культя.
– Что произошло?! Вечно у вас без меня всякая ерунда случается…
– Ага, – Артем рассмеялся, – а когда с тобой, то совершенно ничего не происходит!
– Ну, со мной-то, как с настоящим другом, тебе должно быть точно спокойнее! – Культя хлопнул друга по плечу. – Сталкер фореве! – и он, подняв вверх покалеченную руку, растопырил в стороны оставшиеся пальцы, чем вызвал смех окружающих.
– Дак это завсегда – правда! – произнес подошедший сталкер-проводник. – Без друзей оно и не жизнь вовсе! А вместе любые преграды преодолеть можно!
– Ква… – Артем встал, открыв рот, не веря своим глазам и не в силах больше произнести даже звука.
– Ты что тут из себя лягушку строишь? – недоуменно уставился на товарища Культя. – Квакать вдруг начал…
– Да погоди ты! – осек напарника сталкер и рванулся в объятия бородача. – Живой! Черт, живой же и здоровый! Как я рад!
– Хе-хе-хе! Везунчик! Так ведь, какие наши годы? Мы, почитай, умирать никогда не торопимся, – на окаймленных сетью многочисленных морщин глазах неожиданного пожилого союзника выступили слезы. Он со страстью обнимал Артема и успокаивающе похлопывал его ладонями по спине. – Я ж так всем и отвечаю, ежели о здоровье спрашивают, – не дождетесь! Хе-хе-хе! А ты все-таки сталкером стал! Я это знал с первой встречи, только не стал тебе тогда об этом говорить. Чтобы, значит, с пути намеченного не сбить. Это ведь не мы ее выбираем, это она, Зона, нас к себе призывает!
– Квашня! Михалыч, так ведь если бы ты не заговорил, я бы и не узнал тебя в этой бородище. Я в шоке!
– Ага, звезда в шоке! Хе-хе-хе! А я ведь тебе жизнью-то обязан, паря. Сам же тогда «барбарис» брать не стал, когда Сиплый погиб, Царство ему небесное… Я же после этого сознание потерял. Наверное, часа три там провалялся. В себя пришел, смотрю – один, вокруг только тела монстров. А еще повезло в том, что свита у телепата, благодаря Нафане твоему, здорово поуменьшилась. Мне удалось гранатами оставшихся закидать. Одна телепату прямо под ноги закатилась, так его аж пополам разорвало.
– А как же рев зверя, который я слышал после взрывов?..
– А! Так это раненый злыдень орал. Я его потом видел, он так и топтался в округе, да тела сородичей своих рвал. Все упивался трапезой. Мясцом-то я его надолго обеспечил. Хе-хе! Как в себя пришел, огляделся – никого. Нет, думаю, на тот свет попасть не удалось. Автомат рядом, бок болит – там такого не бывает. Зачем там оружие нужно? И никогда не слыхал, чтобы там болели. Хе-хе! Правда, кто бы об этом смог рассказать? Столкнувшийся, поди, навеки в молчанку играет. Нам-то их отсюда не слыхать, ну, ежели только во сне когда… Потом бок осмотрел, а на нем только шрамы остались. Вот, думаю, диво, так диво! Чё за на фиг? И тут вспомнил о «барбарисе». Вот он-то лечебную работу на себя и взял! Хе-хе! Ну что, ты, Везунчик, так и считаешь до сих пор, что мистика Зоны – это сказки?
– Нет, Михалыч, больше не считаю. Да и Везунчиком меня давненько никто не называл. После всех этих перипетий, что со мной за последнее время произошли, Неудачником, разве что… Но сейчас начинаю сомневаться в том, что у везения существует предел. Много интересных совпадений слились в одну беспредельную полосу удач! Теперь вот и тебя встретил!
– Ну, вот видишь, как все красиво складывается! Что же огорчаться? Только бывает иногда, как накатит грусть-печаль и давит на сердце. Как это… Ностальгия, кажись, называется. Память, она же такая, всегда о тех, кого давно нет, напоминает. Вот даже Нафаню твоего недавно жалел…
– Погоди, Михалыч, не грусти так сильно! Вот же он, Нафаня! Только изменился немного.
Квашня опешил и недоверчиво посмотрел в указанном Артемом направлении, где, искрясь и сверкая разрядами, висел в воздухе фантом. Тот же, в подтверждение слов друга, интенсивнее заиграл переливами, а затем посреди светящегося образования появилось вдруг знакомое улыбающееся лицо. Одна из вибрирующих граней, словно рука, вытянулась в приветствии вверх и покачалась из стороны в сторону.
– Хе-хе! Привет, дружище, и тебе! – Квашня помахал в ответ. – Ну, вот, видишь, как все хорошо складывается! А ты говоришь «неудачник». Хех! Везунчик ты и есть! Правильное тогда погоняло к тебе пристало, самое что ни на есть правильное…
Глава 4
Встреча на встрече
Странно устроен мир… Только что вокруг него сжималось кольцо облавы, и вдруг он лежит, раскинув руки, на чем-то мягком, в тепле и покое… А вот боль, притупленная дозой препарата, никуда не уходит: зудит плечо и ломит грудь от страшнейшего удара. Словно вес целого танка пришлось выдержать, а он не просто проехал через, он еще и развернуться несколько раз поверху сумел… Но все равно здесь лучше, чем на крыше сарая, и гораздо тише. Крики загонщиков слышны едва-едва, а по потолку гуляет отсвет множества факелов.
«По потолку?!»
Окончательно придя в себя, Везунчик вздрогнул и тут же застонал от пронзившей все тело боли. Через силу повернул голову и огляделся: просторная комната, парчовые, слегка раздвинутые шторы на окне; ворсистое ковровое покрытие по всему полу; широкая кровать, застеленная бельем пастельных тонов; в углу массивный комод с множеством выдвижных ящиков; рядом трюмо, заставленное баночками с косметическими средствами, а в зеркале отражаются два расширенных глаза…
