Андрей Ливадный - Точка разлома
Маркер мью-фона Гонты он отыскал совершенно не там, где рассчитывал его обнаружить.
Да, ответвление тоннеля являлось частью маршрута, но Гонта ушел глубже, где-то поблизости существовал переход на другой уровень подземелий, а там – запутанный лабиринт разорванных Катастрофой коммуникаций. Обманул все же.
«А если никакого Светлого Тоннеля не существует? – обожгла Максима внезапная мысль. – Что, если Гонта спустился в подземелья с иной, известной только ему целью?
Нельзя было упускать его из виду. Даже на мгновенье…»
…Сзади послышался звук приближающихся шагов.
– Температура растет. – Шелест транслировал Максу показания приборного комплекса, закрепленного поверх брони его скафандра. – Если случится разгерметизация, даже метаболический имплант не поможет. Двести сорок градусов Цельсия, атмосфера – смесь ядовитых газов.
– Умеешь ты порадовать, – буркнул Монгол. – Макс, что делать будем? Тим едва ноги передвигает. Совсем сник парнишка.
– Я засек мью-фон Гонты. Он спустился на один уровень вниз. Думаю, находится у цели. Молох наверняка увел свою группу дальше по основному тоннелю. Они должны отыскать подходящую трещину, чтобы начать спуск к вкраплению.
– Что предлагаешь? – напрягся Шелест.
– Оставить Тима и Монгола тут, на развилке. Это относительно безопасно. Мы с тобой пойдем по следам фанатиков. Спустимся вслед за ними, возьмем образец скоргиума и вернемся сюда.
– А если не вернетесь? – Монгол явно был недоволен отведенной ему ролью няньки.
– Если не вернемся в течение часа, идите к точке, где сейчас фиксируется маркер Гонты. Там уже сами сориентируетесь, как действовать. Я думаю, что аппаратура Светлого Тоннеля включается автоматически. Врал он про коды доступа. Если сигнал его мью-фона вдруг исчезнет, значит, он прошел. Тогда не ждите, двигайте туда. Мы с Шелестом сами выберемся.
– Макс, мне это не нравится! – категорично заявил Монгол. – Шли вместе, зачем сейчас разделяться?
– Тим не выдержит спуска к вкраплению. Там ад, – ответил Максим. – Да и ты вроде не за скоргиумом шел, верно?
Монгол некоторое время молчал, взвешивая «за» и «против», затем нехотя кивнул.
– Ладно. А может, мне спуститься, потолковать с Гонтой?
– Разве только понаблюдать за ним, – подумав, ответил Макс. – Чтобы не напакостил напоследок. Хотя вряд ли он сумеет испортить аппаратуру Тоннеля.
– Это почему?
– Ты на показания датчиков давно смотрел? В таких условиях сохранить функциональность могут лишь очень хорошо защищенные устройства.
– Ага, либо переделанные скоргами на свой лад… – Монгол внезапно осекся, не завершив начатой фразы. – Проклятье!.. Там что-то движется! – Он вскинул автомат. – Макс, это…
В глубине бокового ответвления внезапно полыхнул разрыв плазменной гранаты.
Огненный вал пронесся по тоннелю. Ударная волна сбила сталкеров с ног, разметала их, как игрушечных солдатиков.
Макса с силой ударило спиной о стену.
Бронескафандр выдержал, к счастью, лианоподобные автоны смягчили удар, пружинисто отбросив его навстречу объятым пламенем фигурам.
* * *Тим был измотан до такой степени, что утратил всякий интерес к происходящему. Пока трое сталкеров спорили, как поступить, он отыскал более или менее свободный от металлической растительности участок, присел подле мощного выступа стены, безучастно глядя в одну точку.
Его физические и моральные силы иссякли. Он уже не верил, что в этом сумеречном аду существует путь к мифическому спасению.
Когда в глубине тоннеля грянул внезапный взрыв, его защитил выступ стены, о который Тим опирался спиной. Он даже не успел испугаться. Вал всепожирающего пламени пронесся в теснине подземелья, автоны, густо оплетавшие противоположную стену, мгновенно сожгло, ударная волна с ревом крошила бетон, дымящиеся обломки конструкций несло, словно снаряды, во мраке тоннелей всклубились пыль, дым и копоть, сканирующий комплекс дал сбой и ушел в перезагрузку, а когда на проекционное забрало шлема вновь начали поступать данные окружающей обстановки, Тим заорал от ужаса.
Расплавленные автоны стекали со стен вязкой багряной массой. Среди дыма сканеры фиксировали стремительные силуэты исчадий техноса и фигуры людей.
Его крик перешел в сдавленный стон.
«Что делать? Куда бежать, где спрятаться?»
Через мгновенье он увидел, как на расстоянии вытянутой руки вдруг возник силуэт сталкера. Тяжелая броня с символикой Пламенного Креста – этот знак Тим запомнил на всю жизнь – местами расплавилась, покрылась коркой окалины, отлетавшей при каждом движении: боевик секты вел огонь во тьму, сполохи статики злобными язычками плясали на срезе электромагнитного компенсатора тяжелого импульсного пулемета, очереди рвали мрак, а вместе с ним и жуткие фигуры насекомоподобных порождений техноса, похожих на огромных металлических пауков.
Несколько тварей рухнули, покатились по полу, боевик медленно отступал, не прекращая огня, пока со спины к нему не метнулась гротескная тень. Тим отчетливо увидел блеснувший отраженным светом, мутный росчерк ударившего наискось манипулятора, услышал отвратительный хруст проломленного гермошлема, затем в голове у него помутилось, – огромная механическая тварь, разделавшись со сталкером, начала поворачиваться к нему…
Тим оцепенел, но паралич мышц длился всего лишь мгновенье: судорожно всхлипнув, он вскинул оружие и, не целясь, что было сил сдавил гашетку импульсного «шторма».
Весь боезапас вылетел в длинной, не контролируемой стрелком очереди. Руки Тима дрожали, но с такой дистанции промахнуться было попросту невозможно. Игольчатые пули, высекая искры, перерубали манипуляторы твари, впивались в корпус, выжигали дыры в металле, терзали уже обезображенный остов, пока электромагнитный затвор не щелкнул вхолостую.
Тим с ужасом отшвырнул бесполезный теперь автомат, попытался сориентироваться.
Десятки исчадий приближались со всех сторон.
Кто-то стрелял, длинные очереди бились пульсирующими трассами, вокруг грохотали взрывы, осколки и пули с воем метались среди стен, и Тим не выдержал – он побежал, не разбирая дороги, уже не понимая, что делает. Он несся среди разрывов, спотыкался, падал, вскакивал, снова бежал, пока клокочущий ад подземной схватки не остался позади.
Сердце рвалось наружу. Он задыхался, но остановить его надрывный бег могла сейчас только смерть – ужас гнал Тима в полную неизвестность…
Он полностью потерял чувство направления. Бежал, пока пол под ногами внезапно не раздался в стороны, открывая черную пасть бездонного провала.
Сердце замерло, внутренности ошпарило холодом; падая, он потерял сознание от ужаса.
