Андрей Ливадный - Точка разлома
– Тебе нужно отдохнуть… – прорвался издалека голос Шелеста.
Макс не понимал, о чем говорит сталкер. Он как будто вынырнул из бездонного омута, ему не хватало воздуха, истощенный в одно мгновенье организм, как и полностью разряженное «Сердце зверя», требовали энергии, и он машинально начал собирать ее, аккумулировать, – со всех сторон от ближайших, порванных недавним прохождением техномонстра зарослей металлорастений к Максиму потянулись тонкие изломанные пульсирующие ниточки энергетических разрядов.
Шелест и Монгол невольно отшатнулись.
Тим вообще с трудом понимал, что происходит, он так и сидел, разинув рот…
* * *– Нормально… Можем двигаться дальше… – Макс с трудом встал на ноги, пошатнулся.
– Ты хоть понимаешь, что сделал?!
– Ну? – Максим исподлобья взглянул на Шелеста, не испытывая никакого желания обсуждать случившееся. Он все еще ощущал граничащую с потерей сознания слабость, даже разговаривать удавалось с трудом.
– Ты же ударил в автоны микропульсацией!
– Шелест, не заговаривайся… – осадил его Максим. – Никакой микропульсации не было и быть не могло. Не я создал сполох аномальной энергии. Я лишь сконцентрировал его и послал в нужном направлении.
Чтобы не вступать в бессмысленное сейчас обсуждение, он развернулся и молча направился в глубь тоннеля. Остальным волей-неволей пришлось поспешить за ним.
– Макс, подожди!
– Шевелите ногами, – огрызнулся Максим. – Нужно ловить момент, пока ловушки не перезарядились.
Монгол догнал его, зашагал рядом.
А ведь Макс прав. Этот металлический червь разрядил практически все активные аномалии, за исключением «Топей». Даже «Магниты», в изобилии разбросанные по подземелью, едва излучали.
Метров триста удалось пройти скорым шагом без происшествий, пока в ободранных прохождением «металлического червя» зарослях автонов они не увидели разорванный труп боевика секты.
Макс остановился, резко присел, дав знак остальным – рассредоточиться.
Монгол вскинул оружие. Труп фанатика ясно указывал, что они нагнали группу Молоха. Впереди, метрах в тридцати, если верить карте и сканерам, расположена развилка тоннелей. Сам собой напрашивался вопрос: сколько боевиков секты успели добежать до нее и укрыться от подземного исчадия?
– Шелест, Тим, остаетесь тут. Монгол, пошли, проверим развилку.
Метров через пять им попались еще два изувеченных тела.
Времени после катастрофического появления техномонстра прошло немного, всего четверть часа.
– Макс, я думаю, они сразу за развилкой в боковом ответвлении, – произнес Монгол, осторожно двигаясь вдоль границы потрепанных, частично оторванных от стен ползучих металлорастений.
– К вкраплению уводит основной тоннель, – скупо возразил Максим.
– Фанатики не железные. У них тоже существует предел. И ужаса, и усталости. Сканеры сбоят, толком ничего не разглядеть, часть бойцов они потеряли, наверняка свернули, чтобы перевести дух в безопасном месте.
– Ты плохо знаешь Молоха.
Некоторое время они двигались, не разговаривая.
Вот и развилка.
Монгол, мысленно прикинув возможные последствия, достал плазменную гранату. Если метнуть поглубже в боковой тоннель…
Макс коснулся его руки, привлекая внимание, отрицательно качнул головой.
«Почему?» – беззвучно, одними губами спросил Монгол.
«Гонта. Светлый Тоннель», – так же артикуляцией губ ответил Макс, затем указал жестом – прикрой.
* * *Развилка была пуста, если не считать еще одного изуродованного тела. Боевик секты лежал посреди тоннеля, наполовину погрузившись в ртутный ручей.
Осмотрев развилку, Макс покачал головой.
– Ушли прямо. Вернись, приведи Шелеста и Тима.
– Будем преследовать Молоха?
– Я не думаю, что они дойдут до вкрапления. Всё, что мы пережили, – цветочки. Температура растет, скоргов все больше, – скупо изложил свою точку зрения Макс.
Монгол кивнул, скрывшись во мраке, а он, используя временную передышку, присел, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям.
Центр энергополя находился уже очень близко. Таких мощных эманаций аномальной энергии на поверхности ему не встречалось ни разу.
Мысль о скоргиуме почему-то уже не будоражила воображение. После последней схватки эмоции потускнели, выцвели, лишь образ Яны постоянно появлялся в рассудке, вызывая щемящий отклик в душе.
«Найду ли я тебя?»
Он понимал, насколько мал шанс их встречи.
«Кто же ты? Призрак? Наивная сущность маленькой девочки, записанная на мертвый носитель, взрослеющая в мире грез, который в силу своих, неведомых людям целей создал для тебя технос?»
И все же эмоциональный срыв, внезапно захлестнувший рассудок сталкера, подтолкнувший его к участию в опаснейшей вылазке, не вызывал в нем протеста. Он еще и еще раз повторил бы пройденный путь.
Шелест был абсолютно прав в промелькнувших у него подозрениях: Макс шел не к скоргиуму, и даже не к Светлому Тоннелю. Одна мечта нанизывалась на другую, – наблюдение за Зыбучим Холмом внезапно подарило Максиму проблеск новой негаданной надежды.
Продавленное небо. Облака, что спускались так низко, кружили над верхними этажами полуразрушенного здания – не их ли видел Макс в пронзительных снах?
Он устал быть циничным и трезвомыслящим. Долгий путь – от опустившегося бродяги до сталкера-универсала, обладающего не познанными до конца возможностями, – закалил и одновременно ожесточил его.
Внезапная трансформация снов, подарившая ему образ Яны, перевернула душу, толкнула на безумные поступки.
Временами Максиму казалось, что он просто сошел с ума, поддался на жуткую провокацию и сейчас отыгрывает непонятную роль в сценарии, написанном и срежиссированном техносом.
Он скрипнул зубами.
«Выживу. Прорвусь. Даже если предчувствие встречи обернется злой насмешкой судьбы, пусть будет так, но я узнаю правду».
Макс встал, отгоняя тяжелые мысли, углубился на несколько шагов в боковое ответвление, старательно выискивая среди шелушащейся металлической коросты и скопившейся тут грязи свежие следы. Он хотел понять, добрался ли Гонта до развилки.
Импланты работали на пределе возможностей. Расширитель сознания транслировал в рассудок жуткие и фрагментарные образы: он ощущал присутствие сотен странных созданий, копошение миллиардов скоргов, что гнездились во мраке запутанного лабиринта огнедышащих трещин и древних подземных коммуникаций.
Если мир отчужденных пространств, где погибла природа и стремительно развивался технос, все же стал средой обитания для наиболее отчаянных представителей рода человеческого, то тут мысленному взору Максима открывались фрагменты реальности, где сталкеру уже не выжить.
