Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война
– В чем дело, товарищ лейтенант?
– Подкиньте до Брошек, – попросил Макс. – Дорога размокла, а я поскользнулся и, кажется, ногу подвернул, идти тяжело. А мне в деревню срочно надо…
Затем, сильно прихрамывая, подошел к «опелю». Водитель, серьезный, строгий парень, обернулся к своему пассажиру и что-то сказал, потом снова высунулся в окно:
– Предъявите документы, пожалуйста, а то сами знаете… Фронт рядом, мало ли что…
– Конечно, – улыбнулся Макс, – прифронтовая полоса, все понятно. Правильно делаете, товарищ сержант, что проявляете бдительность. Вот документы, смотрите…
Макс достал из нагрудного кармана командирскую книжку. Парень взял и протянул пассажиру, вольготно расположившемуся на заднем сиденье. Тот раскрыл, начал просматривать. Пассажиром, как заметил Макс, оказался полноватый, рыхлый майор (две «шпалы» в петлицах), уже довольно немолодой. Судя по внешнему виду, какой-то штабной чинуша вроде казначея или начальника армейской почты. Или что-то в том же духе…
Макс оперся рукой о капот (якобы трудно стоять) и оглянулся: к машине с двух сторон бесшумно подкрадывались немецкие разведчики – лейтенант Грау и двое его людей, Шмидт и Хоненбрайн. Радист Дормен, как было условлено, остался в засаде – наблюдать за обстановкой. Секунда – и они были уже возле автомобиля. Грау резко распахнул заднюю дверцу и взял на мушку майора, а Шмидт и Хоненбрайн, открыв переднюю, – водителя.
Парень, однако, оказался не из робких и с отличной реакцией – попытался рыпнуться. Сильно оттолкнул Шмидта и с криком: «Немцы!» дал по газам, благо мотор все еще работал. Макс еле успел отскочить в сторону – «опель» прыгнул вперед и с ходу влетел в каменный столбик шлагбаума. От удара водитель уткнулся лицом в руль, а майор свалился с заднего сиденья. Немцы не растерялись, среагировали быстро – мгновенно подлетели к неподвижно замершему «опелю» и нырнули внутрь.
Рудди Хоненбрайн ухватил сержанта за грудки и вытащил наружу, а Шмидт проделал то же самое с майором. Последний выглядел растерянным, очень испуганным и все время повторял: «Не стреляйте, не стреляйте, я сдаюсь!» Вид у него был жалкий – фуражка слетела, сам бледный, губы дрожат, руки мелко трясутся. Оказывать сопротивления он, совершенно очевидно, не собирался.
В отличие от сержанта, который быстро пришел в себя и попытался скинуть дюжего Хоненбрайна. Да не тут-то было – здоровый немец крепко прижал его к земле. На помощь к Рудди подоспел и лейтенант Грау, вдвоем они скрутили водителя. Связали руки веревкой и усадили на землю. А чтобы больше не рыпался, стукнули по голове автоматом. Из рассеченного лба обильно потекла кровь. Теперь было самое время откатить легковушку в лесочек и убираться самим…
– Вот черт! – выругался, бросив взгляд на дорогу, лейтенант Грау. – Кажется, ребята, у нас проблема.
Действительно, из-за поворота показался грузовик. Было видно, что в его кузове сидят как минимум пять-шесть красноармейцев и еще двое – в кабине. Блестяще проведенная операция оказалась под угрозой…
– Водителя – в кусты, – приказал, кивнув на сержанта, лейтенант Грау, – остальным – в засаду. Лейтенант Штауф, вы сядете за руль. Если русские остановятся и спросят, что случилось, скажите, что у вас небольшая авария. Майора – в салон, я сяду рядом с ним, буду подстраховывать. Всем быть начеку, если русские что-то заподозрят – сразу стрелять!
Приказ командира был немедленно исполнен: связанного сержанта отволокли в заросли (предварительно засунув в рот тряпичный кляп), бледного, дрожащего майора посадили на заднее сиденье «опеля», рядом с ним расположился лейтенант Грау. И уткнул ствол «вальтера» прямо ему в бок. Майор от страха замер, не смея даже пошевелиться. Макс с умным видом поднял крышку капота и стал копаться в моторе. Мол, у нас тут небольшой ремонт образовался…
Грузовик приблизился, стало видно, что в кузове сидит не менее отделения, причем двое – с автоматами ППШ. Хорошо, что не ввязались в драку, иначе поднялся бы шум. Конечно, при необходимости люди Грау легко перестреляли бы всех бойцов, но это бы привлекло внимание, чего крайне не хотелось. В Брошках стояли красноармейцы, они могли услышать выстрелы и прибежать на помощь…
Грузовик притормозил рядом с Максом, водитель высунулся в окно и без особого энтузиазма, скорее для проформы, поинтересовался:
– Помощь не нужна, товарищ лейтенант?
– Нет, спасибо, – ответил, вылезая от внутренностей «опеля», Макс, – сами как-нибудь справимся. Тут делов-то на пять минут, не задерживайтесь, проезжайте.
Шофер кивнул, потом внимательно посмотрел на бледного майора в салоне, незнакомого разведчика в странном маскхалате рядом с ним и слегка приподнял правую бровь. Но ничего не сказал – молча дал по газам, и грузовик, объехав замершую легковушку, покатил дальше по направлению к Брошкам.
– Плохо дело, – сказал Грау, как только опасность миновала, – кажется, он нам не поверил. Сейчас доберется до деревни и поднимет на ноги всех своих. Надо немедленно сматываться.
– А что с пленными делать будем? – спросил, появившись из кустов, Отто Шмидт.
– Берем с собой, – решил Грау.
– Обоих? – удивился опытный фельдфебель. – Может, водителя лучше сразу прирезать? Зачем он нам? Ценности не представляет… К тому же он какой-то неспокойный, прыткий очень – чуть было не вырвался…
– Нельзя, – покачал головой лейтенант, – прятать тело нам некогда, а если русские найдут его, то сразу поймут, в чем дело. И перекроют все дороги, да еще лес станут прочесывать. А так будут искать майора и его водителя – может, они бросили разбитую машину и решили добраться до Брошек пешком. Тут вроде бы недалеко…
Шмидт кивнул, признавая правоту лейтенанта. И вся группа двинулась в обратном направлении, но уже в другом боевом порядке. Впереди шел, показывая дорогу, лейтенант Грау, за ним – Дормен с рацией, потом пленники в сопровождении Шмидта и Хоненбрайна, и уже после них – Макс, чьей главной обязанностью стало смотреть назад – не появились ли преследователи…
Двигались они быстро – насколько позволяла заболоченная местность и густой лес. При этом пленного майора приходилось чуть ли не тащить на себе – от страха тот едва переставлял ноги. Шедший за ним Шмидт постоянно подгонял майора командами «шнель, шнель, русишен швайн!» и толчками в спину, но это мало помогало – пленник весь вспотел и быстро запыхался. Он, очевидно, более привык сидеть за канцелярским столом, чем бегать по заболоченному лесу. Майор то и дело спотыкался и падал на колени, а то и вовсе валился кулем на землю от слишком сильного толчка фельдфебеля…
Прифронтовая чаща не раз становилась мишенью для артиллеристов как русских, так и немецких, поэтому представляла собой довольно серьезное препятствие, тем более для неподготовленных людей. Деревья были повалены, тропинки засыпаны срезанными еловыми ветвями и толстыми березовыми сучьями, воронки от снарядов и мин попадались буквально через каждые пять метров. Их приходилось обегать стороной – в глубоких ямах стояла холодная дождевая вода…
