Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война
Но тут одно соображение пришло на ум Максу: если он откажется, то разведчики все равно пойдут на задание, но с другим человеком, и свою работу сделают. У них же приказ, и не выполнить его они не имеют права. Подчиненные лейтенанта Грау, судя по всему, ребята опытные, отступать и сдаваться не привыкли, непременно добудут «языка». И тогда в немецком штабе узнают о планах советского наступления под Гжатском…
Никто не сможет им помешать. Никто, кроме него. Если он все же пойдет, то, может быть, ему удастся как-то сорвать эту операцию или хотя бы свести ущерб от нее к минимуму. Правда, пока не ясно как, но попробовать-то можно… Даже нужно. Пусть это станет его маленьким, крошечным (прямо скажем), но вкладом в общую Победу. В нашу Победу, в Победу его дедов и прадедов…
Макс кивнул – ладно, согласен. Лейтенант Грау улыбнулся и обратился к нему по-русски – правда, с ужасным акцентом и сильно коверкая слова:
– Ви прафда карашо знать русский?
– Гораздо лучше, чем вы, – тут же парировал Макс (но тоже с определенным акцентом, чтобы не выдать себя). – По крайней мере, я говорю чище и быстрее, чем вы. И сумею объясниться с русскими, если вдруг понадобится…
Грау довольно улыбнулся – ему, видимо, понравился ответ лейтенанта. И он снова перешел на привычный немецкий:
– Мы приготовили для вас документы, – Грау достал из сумки военный билет, – фотография нечеткая, то, что надо. Вы вполне сойдете за русского лейтенанта, только надо подстричь вас покороче…
Макс открыл билет и прочел: «Нечаев Михаил Александрович, лейтенант РККА». Да, лицо, если особо не приглядываться, вроде бы немного похоже – такое же молодое и решительное. И по поводу волос правильное замечание – у военнослужащих Красной Армии они подстрижены очень коротко (для борьбы со вшами), а он за последнее время что-то оброс…
– А форма? – поинтересовался Максим.
– Имеется, – кивнул на свертки в углу Грау, – думаю, вам подойдет. У вас стандартная фигура, проблем не будет.
– Ну, что же, – довольно произнес майор Хопман, – вижу, вы нашли общий язык. Не стану вам мешать, готовьтесь к ночной операции.
Он попрощался с лейтенантом Грау и вышел из блиндажа. Макс еще раз тяжело вздохнул и стал примерять красноармейскую форму. Та оказалась практически в самый раз, даже подшивать ничего не пришлось. Форма, понятное дело, была неновая, ношеная, местами даже зашитая и залатанная – в общем, то, что нужно, подозрений вызывать не должна. А уж русский язык он действительно отлично знает…
Затем один из разведчиков подстриг Макса – покороче, как на карточке. Пока он работал ручной машинкой, Макс думал: «Надо же, за короткое время довелось побывать и офицером вермахта, и лейтенантом Красной Армии. Что еще приготовила коварная судьба? Любит она меня, зараза…»
* * *Линию фронта перешли глубокой ночью, благо погода тому способствовала – небо затянули тяжелые тучи, луны и звезд совсем не было видно. Собственно, как таковой линии фронта на этом участке почти не существовало, противоборствующие части то и дело меняли свое положение – в зависимости от того, кто наступал, а кто – оборонялся.
Эта неразбериха сильно облегчила задачу разведгруппы: можно было незаметно просочиться по оврагам и перелескам, не привлекая к себе особого внимания. Правда, с другой стороны, существовала высокая вероятность попасть под свой же огонь (если примут за русских) или нарваться на разведчиков противника – те тоже активно искали «языков». Но удача сопутствовала подчиненным Франца Грау.
Группа состояла из пяти человек: командир – сам лейтенант, его помощник и правая рука – фельдфебель Отто Шмидт, и двое унтеров – радист Карл Дормен и мастер по снятию часовых Рудди Хоненбрайн (так он представился). Ну и Макс, конечно, переодетый в советскую лейтенантскую форму, поверх которой был накинут пятнистый маскхалат. Вооружены все «вальтерами», пистолетами-пулеметами МР-38 и гранатами. У Макса, само собой, в кобуре на боку был советский ТТ со звездочкой на коричневой рифленой рукоятке.
Перед началом операции лейтенант Грау провел для него небольшой инструктаж – объяснял, как надо вести себя в той или иной ситуации, особенно при встрече с русским патрулем. Как держаться, что говорить и в какой момент падать на землю, чтобы не попасть под свой же огонь. Свой – в смысле, немецких разведчиков, которые, если надо, ликвидируют угрозу или неожиданное препятствие.
Однако, подчеркнул Грау, желательно обойтись без шума – сделать все быстро и по-тихому, чтобы не беспокоить лишний раз противника. С той стороны тоже имеются люди, контролирующие проникновение разведгрупп и ведущих борьбу с ними. Незачем их тревожить, пусть занимаются другими делами…
Лейтенант просил своих ребят (и Макса тоже) работать по возможности без стрельбы и суеты. Пришли, взяли «языка» и незаметно скрылись. Чисто и красиво. Открывать огонь – только в самом крайнем случае, если другого выхода уже не останется, а так – действовать холодным оружием, благо все прошли подготовку и хорошо им владели. Могли снять часового буквально за пару минут… От Макса, разумеется, подобных навыков не требовали, ему отводилась роль прикрытия, переводчика и, если потребуется, приманки.
Хотя, конечно, лучше бы лейтенантом Штауфом зря не рисковать – он отличный офицер и принесет немало пользы вермахту и Рейху. Майор Хопман при расставании так и сказал Грау: «Лейтенант, верните мне Петера Штауфа живым и невредимым, он мне очень нужен. И вообще – почти как сын…» Командир разведгруппы, разумеется, пообещал присмотреть и помочь. А в случае необходимости – даже прикрыть.
Макс морщился во время инструктажа, но признавал правоту опытного разведчика – действительно, лучше все сделать тихо, без шума и пыли, чтобы не нарываться. А то их обнаружат и начнут преследование. И не дай бог, еще схватят – оказаться в советском плену он точно не планировал. Ну, а как получится на самом деле…
Никто не знал, не знал и Макс. Но он твердо пообещал себе, что постарается сорвать операцию лейтенанта Грау и его людей. Сделать все возможное, чтобы ее результаты оказались нулевыми или весьма незначительными. Конечно, если это будет в его силах. Он же не Бэтмен и не Супермен, в самом деле…
Глава 17
Разведгруппа шла всю ночь, стараясь держаться леса и не выходить на открытое пространство. К утру удалились километров на двадцать от передовой и решили сделать привал – все устали, и особенно Макс, для которого такие марш-броски были очень тяжелы. Он за последние месяцы больше привык бегать по извилистым и узким траншеям, чем по пересеченной местности, к тому же местами сильно заболоченной. Недавно прошедшие дожди способствовали разливу многочисленных ручьев и речушек, и те превратили лесные низины в почти непреодолимые преграды. Иногда приходилось брести чуть ли не по пояс в воде, что отнюдь не способствовало скорости и легкости передвижения…
