Наперекор старухе (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Тем временем на берегу обозначили активность пограничники, выдав длинные, на десяток патронов, очереди из всех пулемётов, тем самым демонстрируя огневую мощь. Ну и пару мин из миномётов пустили, благо их взрыватели исправно срабатывают от удара о воду.

Как итог, адмирал сделал харакири. Железный мужик. Вообще-то, ему и так осталось жить лишь несколько месяцев, но всё равно моё уважение. Лично я ни за что так не поступил бы. Пулю в висок, зная о том, что в плен лучше не попадать, ещё ладно. Но чтобы вот так… да ни за что.

— И какие у вас дальнейшие планы, Олег Николаевич? — спросил меня Бутусов, когда с пленными было покончено.

— Да какие, собственно говоря, планы, Пётр Дмитриевич. Меня отправили защищать Петропавловск. Значит, останусь тут. Полагаю, что война не сегодня завтра закончится. Так что ждём. Либо опять припожалуют самураи, и у меня всё ещё есть чем их встретить. Либо придёт весть об окончании войны.

Глава 29

Буря в стакане

Недоразумение под названием «Форд-А», бодро тарахтя мотором, нёс меня по Владивостоку с бешеной скоростью в шестьдесят вёрст в час. Можно прибавить и до семидесяти, но полагаю, что это будет лишним, потому что даже вот такой ход перебор. Ладно ещё по асфальту или по наезженной грунтовке, но не по брусчатке. Вот только душе захотелось развернуться, а какой русский не любит быстрой еды. Поэтому и воспользовался прямым участком дороги, лишь ветер хлещет в лицо.

Так-то тридцатое октября, погода ясная, на термометре десять градусов. Но из-за влажного встречного ветра ощущения, далёкие от приятных, даже если просто идти. И тем не менее настроение приподнятое, несмотря на начавшиеся в городе волнения с массовыми пьянками, погромами, пожарами и, как следствие, разгулом преступности.

Повлиять на события я никак не могу, а потому постараюсь просто не лезть. Я ведь всё ещё командир подводной лодки, и для наведения общественного порядка привлечь меня не должны. Хотя подобный вариант вовсе и не исключаю. А потому кое-что приготовил на всякий непредвиденный.

Несмотря на погожий день и то, что толпа беснуется по большей части у базара, улица совершенно безлюдная. Добропорядочные горожане предпочитают отсиживаться по домам. Кто-то уповает на боженьку, кто-то сжимает в руках оружие, чтобы защитить свой дом и домочадцев. Оно в этих местах вовсе не редкость, потому как на городские окраины, бывает, и гости из тайги захаживают. Опять же, многие уважают охоту.

Распоясалась сегодня гопота. Солдаты и матросы бузят, потому что им задолжали с выплатами и никак не начнут демобилизацию, хотя война уж почти два месяца как закончилась. Рабочие потому, что им всегда худо, и это не ирония.

Тот, кто полагает, что при царе-батюшке были райские кущи, и сам обманывается, и другим врёт. Иное дело, что жили где-то даже получше, чем в европах, тут спорить не буду, но это так себе аргумент. Потому что с пропастью между слоями общества нужно что-то делать.

Понятно, что к беспорядкам через наших борцунов приложили руку иностранные державы. Но если бы народу не было так тяжко, то он и не поднялся бы. Опять же, где-то там, в центральных губерниях, можно смело кивать на агитаторов, но здесь у всех этих партий позиции слабенькие. Хватило же лишь искры, чтобы накопившийся ворох проблем полыхнул как солома. Теперь главное, чтобы дрова не занялись, а то власти тушить замаются.

Смотри-ка, кому-то дома не сидится. По виду молодая девушка из приличных, в смысле не рабочая ни разу и не служанка. А там поди пойми — дворянка, купчиха или мещанка, пока поближе не глянешь, так и не разберёшь. Впрочем, ведёт себя не беспечно, быстренько так перебирает ножками, едва не бежит. Ну и правильно, неподходящее время для променада.

Вдруг из подворотни выскользнули двое и, схватив её, затащили за угол. Вот только что она была и уже нет. О том, чтобы проехать мимо, у меня даже мысли не возникло. Едва поравнявшись с подворотней, ударил по тормозам и выскочил из авто, благо ни о каких дверях тут и речи нет. Одновременно с этим выхватил из-за борта форменного пальто короткоствольный револьвер Смит-Вессон под нормальный русский патрон.

Один из гопников прижал девицу к стене, приставив к горлу нож. Второй потрошил её сумочку. Ни о какой двусмысленной трактовке тут не могло быть и речи. Поэтому я с ходу вскинул оружие и выстрелил самовзводом. Резиновая пуля диаметром тринадцать миллиметров и весом в полтора грамма ударила вооружённого неизвестного в голову, сбив картуз и опрокинув налётчика на мостовую. Нож глухо звякнул о камни, не навредив девушке.

Второй выронил сумочку и резко развернулся в мою сторону, выставив оказавшийся в его руке солидных размеров свинорез. Однако быстро сообразил, что ловить против огнестрела нечего, и попытался сбежать. Но в этот момент грохнул второй выстрел. Бить в корпус, прикрытый тёплым бушлатом, я не стал, кто знает, пробьёт ли резиновая пуля такую преграду. Попасть в голову мечущегося человека не так уж и просто, опять же, заряд в патроне хороший, а потому, глядишь, ещё и сломаю черепушку. С первым-то выбор был невелик, а тут есть варианты. Поэтому выстрелил ему в лишь наполовину прикрытую задницу.

— А-а-а-а!!! — покатившись по брусчатке, огласил он округу болезненным криком.

Я подбежал к нему и врезал по голове подъёмом стопы. Тут-то я уже всё контролирую, поэтому только вырубил. Подхватил его за шиворот и отволок обратно в подворотню.

— Сударыня, с вами всё в порядке? — спросил я пострадавшую.

— Д-да. Благодарю. Вы их убили?

— Ничего им не станется, — нащупав живчик у первого, отмахнулся я.

— Но вы же в них стреляли.

— Резиновые пули, сударыня. Проломить череп, конечно, могут, но у этого бандита кости толстые, так что минута-другая и будет в порядке. Да и со вторым всё нормально.

Говоря это, я заковывал их в наручники, заведя руки за спину и перекрестив их. Всё, теперь никуда не денутся. Если, конечно, им неизвестен способ деактивации замка с помощью спичинки или щепки. Впрочем, преступникам ещё только предстоит разобраться с устройством этого изделия, потому что наручники с полным оборотом дужки только-только появились на свет.

Мой поверенный Кулагин едва озаботился оформлением привилегий на новое изобретение, как и на травматические патроны. А в мастерских Горского уже наштамповали сотню штук и изготовили пять тысяч патронов с резиновыми пулями. Говорю же, я не желаю иметь касательства к беспорядкам, но готовился к ним.

— Прошу прощения, сударыня, я не представился. Лейтенант Кошелев Олег Николаевич.

— Нечаева Алина Викентьевна.

Очень даже прихорошенькая, если что. Не больше двадцати, среднего роста, судя по облегающему пальто, стройная с весьма аппетитными формами, как я люблю, под шляпкой каштановые волосы, забранные в косу. Лицо овальное, правильной формы, и я не назвал бы её красавицей, хотя весьма симпатичная, с миндалевидными глазами, обрамлёнными длинными ресничками, аккуратный носик, чуть припухлые губки. Впрочем, молодость редко бывает некрасивой. Я бы с такой замутил, но видно, что секс без обязательств точно не её вариант, и коль скоро так, то и заморачиваться нечего.

— Что же вы в такую пору одна по улицам ходите?

— Я пошла к подруге, она живёт вон в том доме, а сама я проживаю вот в этом, — указала она на квартирную четырёхэтажку в полутораста шагах от нас.

Теперь понятно, отчего она так внезапно появилась, что даже моя абсолютная память пасует. Просто я в момент её выхода на улицу тупо не смотрел в ту сторону и, соответственно, не видел этого.

— И чего они хотели? — выпрямляясь, спросил я.

— Деньги, серёжки, цепочку, кольца, — подбирая сумочку, выроненную нападавшим, ответила она.

— Ясно. Я доставлю этих субчиков в полицию. Полагаю, что следователь вас потом навестит, чтобы взять показания.

— Да-да, конечно.

Мне осталось загрузить налётчиков в авто, прихватив эту парочку ещё и концом верёвки, нашедшимся в багажнике. Увы, техника ненадёжная, а потому без буксировочного троса никуда. Далее врубил передачу и, бодро тарахтя мотором, покатил к полицейскому околотку.