Шатун. Лесной гамбит - Трофимов Ерофей

Сразу после боя, избавившись от раненых, он приказал осмотреть бойцов и доложить о потерях, и спустя несколько минут услышал от подошедшего хорунжего:

– Любит тебя удача, княже. Такой бой, и всего четверо поранетых. Да и то камнями от пуль посекло. Царапины.

– Что, никого убитым? – не поверил Руслан собственным ушам.

– Слава богу, все живы, – истово перекрестился казак. – Говорю же, всего четверо поцарапанных. Пули из камня крошку выбили, ими и посекло. Да и то у всех уже коркой схватилось. Храни тебя боже, князь, – сняв папаху, поклонился казак.

– Благодарствую, – кивнул Руслан в ответ.

– Что с османами делать станем? – поинтересовался хорунжий, надевая папаху. – Может, так бросим, да вход в долину завалим?

– Нельзя, – качнул Руслан головой. – Слишком их много. С весной тут такая душегубка будет, что долину эту запросто по запаху найти можно будет. К тому же тут еще и ручей рядом. А куда он впадает, одному богу известно. Так и до мора какого доиграться можно. Нет. С утра хоронить станем. Благо у моей команды лопатки есть.

– Добре. Все исполним, – сообразив, что он прав, кивнул хорунжий.

Именно этим бойцы и занялись, едва рассвело. Осмотренные тела относили подальше от ручья и складывали в ряд. Заодно пересчитывали. В итоге получилось, что в распадке было уничтожено сто пятьдесят шесть человек. В три раза больше, чем входило в состав атаковавшей группы. Аккуратно сняв дерн, казаки принялись выкапывать котлован глубиной в два человеческих роста. Работа шла медленно. Грунт был каменистый. То и дело попадались крупные валуны, которые приходилось оставлять на месте. В общем, дела казакам хватит надолго.

Группа углубилась в лесную чащу, и бойцам пришлось сойти с тропы. Дальше шли через густой подлесок. Добравшись до небольшого ручейка, казаки сделали короткий привал и минут через двадцать двинулись дальше. Никандр, привычный к долгим пешим переходам, поглядывал на Руслана со все возрастающим удивлением и уважением. Выдержать долго заданный им темп могли далеко не все. Сам же Руслан только посмеивался втихомолку, про себя весело хмыкая: «Это ты, приятель, с инструктором нашим на прогулки не выходил. Полсотни верст до обеда, а потом сколько осталось. Спецназ, как волка, ноги кормят».

Примерно через три часа, как контрабандист и обещал, они вышли к странной возвышенности, о которой и рассказывал Никандр. Больше всего этот холмик напоминал степной курган, но откуда он мог взяться посреди леса, Руслан даже не представлял. Оставив эту загадку на совести природы, он жестами распределил бойцов по направлениям и, плавно передернув затвор карабина, медленно двинулся к забору, окружавшему подворье.

Ограда была выстроена в кавказском стиле. Сложена из плоских камней, скрепленных глиной. К огромному удивлению Шатуна, братья никакой живности не держали. Вообще. Даже собаки во дворе не было. Убедившись, что широкий, крепкий дом пуст, а окна закрыты крепкими ставнями, Шатун легко перемахнул через забор и, откинув щеколду на калитке, медленно двинулся вдоль ограды, осматривая все подозрительные места на предмет тайников.

Строений во дворе было не много. Каменный сарай, что-то вроде кладовой и сам дом. К тому же навес с коновязью в дальнем углу двора. Убедившись, что землю во дворе не трогали, Руслан стволом карабина указал казакам на дверь дома и, сдвинув папаху на затылок, удивленно проворчал:

– Странными они людьми были. Никакой живности. Похоже, отсюда даже мыши сбежали.

– Так чего удивляться-то? – развел Никандр руками. – Они ж на две, а то и три седмицы за перевалы ходили. Кто ж за живностью смотреть станет. Она тут в таком разе с голодухи передохнет. Да и место тут глухое. Оставишь живность без пригляду, так ее волки или шакалы порвут. А шакал зверь умный и хитрый. Найдет где пищу, так просто не уйдет. Повадится лазать, отбиваться устанешь.

– Тоже верно, – задумчиво кивнул Руслан, наблюдая, как молодые казаки, вскрыв дверь, ловко просачиваются в дом, контролируя помещения.

Вскоре ставни начали распахиваться, а вышедший на крыльцо Роман весело улыбнулся, убирая револьвер в кобуру:

– Чисто, княже.

– Тут побудь, – скомандовал Руслан Никандру, легко взбегая на крыльцо.

Выгнав всех казаков из дома, он принялся осматривать помещения на предмет тайников. К его огромному удивлению, братья не стали сильно заморачиваться и складывали все добытое в огромный дубовый сундук. Еще одну закладку Шатун нашел под широкой лежанкой. Судя по размерам, на сундуке кто-то из братьев спал. Второй пользовался лежанкой. Именно под ней нашлась красивая резная шкатулка, в которой обнаружились какие-то бумаги.

Сундук же оказался настоящей пещерой Али-бабы. На дне, в кожаных кисетах, обнаружились золотые и серебряные монеты. Пачки ассигнаций и вязанки пушнины. Последнее Руслана удивило больше всего. Вытянув меха на улицу, он аккуратно расправил шкуры и удивленно присвистнул. В вязанке было три шкуры барса, пять шкур рысей и пять волчьих шкур. Похоже, кто-то из братьев всерьез увлекался охотой.

– Редкий зверь, – оценил шкуру барса подошедший Роман.

– За такой мех на той стороне золотом платят, – поддержал его Никандр.

– Пусть парни мешки поищут и все, что в сундуке, выгребут. Там на всех хватит, – усмехнулся Руслан в ответ.

Пока он искал тайники в доме, казаки успели вскрыть кладовую и сарай и вытащить оттуда все найденное. Собрав и увязав добычу, бойцы, груженные словно верблюды, вытянулись в цепочку и зашагали в обратную сторону. Теперь им предстояло дойти до места, где были оставлены кони. Именно там Руслан и назначил точку встречи. Основной отряд должен был ждать их в течение двух суток. В сумерках, опознавшись с часовыми, группа вышла к бивачным кострам, и хорунжий, разглядев их поклажу, только удивленно крякнул:

– Знал бы, больше людей с тобой, княже, отправил.

– Это ты еще не все видел, – усмехнулся Руслан в ответ, усаживаясь на уложенное у костра седло. – Роман, покажи, – скомандовал он, кивая на мешок.

Кивнув в ответ, следопыт развязал горловину и, вытянув из мешка кисет, высыпал на ладонь горсть золотых монет.

– Чтоб тебя! – изумленно охнул хорунжий. – Это ж сколько там?

– На всех хватит, – хмыкнул Руслан в ответ, отлично понимая его реакцию.

Золота в Кавказских горах не добывали никогда. Поэтому в ходу было в основном серебро. Если где и появлялась золотая монета, то ее обычно привозили или с той стороны, или откуда-то из столицы. А тут в одном месте и в таком количестве. Взяв с ладони следопыта одну монетку, Шатун развернул ее к свету костра и, внимательно осмотрев, задумчиво хмыкнул:

– Наш червонец. Странно. Такие деньги из оборота изымают. Где они их взять могли?

– Говорят, они выкуп за полон носили, – тихо произнес Никандр, зябко передернув плечами. – Но не у всех брали. Говорю же. Жадные были. И хитрые.

– Не похоже это на выкуп, – с сомнением проворчал хорунжий. – Мы на выкуп серебро собираем. Золота у нас отродясь не бывало. Ежели только кто с похода привезет. А тут целый кисет.

– Больше, – задумчиво хмыкнул Руслан. – Это Рома достал один кисет, а там их несколько было. Вот и думай теперь, откуда дровишки.

– Какие дровишки? – не понял следопыт.

– В смысле золото откуда. За полон серебром платят. Золото только очень богатые люди себе позволить могут. Но монеты наши. Имперские. Выходит, это плата за то, что они османов на нашу сторону перевели и в том распадке спрятали.

– Похоже, – задумчиво кивнул хорунжий.

– Бог с ним, – помолчав, вздохнул Руслан. – В любом случае, что с бою взято, то свято. Деньги эти на ватагу нашу пойдут. Каждому доля будет.

– Неужто и золото разделить позволишь? – не удержавшись, спросил один из призванных казаков.

– Правило на раздел давно известно, – не поворачиваясь, пожал Шатун плечами. – Кто в бою был, тот и в доле. Вон, хорунжий с Романом и разделят, чтобы все честь по чести было.