Шатун. Лесной гамбит - Трофимов Ерофей

– А лес они хорошо знают? – задал Шатун следующий вопрос.

– Добре, – кивнул Никандр. – Почитай, выросли в нем.

– Ты ведь карту читать умеешь. Вернемся, покажешь, где тот хутор, – кивнул Руслан, даже не спрашивая желания самого контрабандиста. – Нужно будет людей отрядить, – повернулся он к хорунжему. – Пусть приглядят за этими братовьями.

– Добре. Все исполню, – кивнул казак, выразительно покосившись на Никандра.

– Ежели османы их наняли, то они в той лощине должны быть, – быстро добавил контрабандист, поежившись под этим взглядом.

– Выходит, среди вашего брата та лощина хорошо известна? – уточнил Шатун.

– Знают ее, – кивнул Никандр. – Кто через кривой ручей ходит, все знают.

– Что еще за кривой ручей? – не понял Руслан.

– А вот это, княже, так просто не расскажешь. Тут самому смотреть надо, – развел контрабандист руками.

Они успели. Как? На этот вопрос Руслан и сам не мог толком ответить. Оставив коней с коноводами и навьючив на себя всю поклажу, казаки втянулись в облетевший лес и по звериной тропе отправились дальше. Шли волчьим бегом. Хрипя и задыхаясь, оскальзываясь на выцветшей, мокрой от дождя траве, спотыкаясь на камнях и корнях, но продолжали бежать. Шатун, понимая, что в этом отряде является самым сильным, закинул на плечи ящик с минометными минами и встал во главе колонны.

Казаки несколько раз пытались отобрать у него поклажу, упирая на то, что князю такое невместно, но Руслан отгонял их командирским рыком, приказывая помогать отстающим. В итоге вся полусотня подошла к нужному распадку в полном составе. С лошадьми оставили самых возрастных призванных казаков, понимая, что подобный марш-бросок им уже не под силу. Дав бойцам отдышаться, Руслан жестом подозвал к себе Романа и, указывая на скалы, принялся ставить задачу. Внимательно выслушав его, следопыт тихо окликнул пару молодых ребят и бесшумно скрылся с ними в подлеске.

Словно специально, снова зарядил мелкий, нудный дождь, своим шелестом скрадывавший всякий слабый шум. Руслан, вскинув лицо к небу, задумчиво оглядел нагнанные ветром тучи и, вздохнув, тихо проворчал:

– Похоже, даже природа за нас.

– Чего прикажешь, княже? – не расслышав его бурчания, уточнил Мишка.

Отвлекшись от своих размышлений, Руслан задумчиво посмотрел на паренька, который хромал заметно сильнее обычного и то и дело, чуть морщась, потирал бедро, и, качнув головой, ответил:

– Молюсь, Миша. А ты, вон, на ящик пока присядь. Нога-то болит, небось.

– Ноет проклятая, – нехотя признался парень.

– Вот и не суетись. Все одно ты мне сейчас без надобности. Теперь, пока дело не сладим, я ничего другого не потребую.

– Княже, что делать станем? – подошел к нему хорунжий.

– Ждем пока. Рома с парнями выход из той долинки осмотрит, тогда и будем решать, – вздохнул Руслан, отлично понимая, что сидеть без дела в такую погоду тяжелее всего.

Для него самого подобная погода была словно манна небесная. Любой разведчик скажет, что чем хуже погодные условия, тем проще разведке делать свое дело. Часа через два вернувшийся следопыт доложил, что вход в ущелье не охраняется, а накопившиеся в нем турки явно никуда не собираются уходить. Сидят по палаткам и даже носа на улицу не высовывают. Только несколько молодых солдат шустрят по лагерю, делая какие-то бытовые дела.

«И тут дедовщина», – зло усмехнулся про себя Руслан, кивнув.

– Уверен, что у входа никого нет. Не могли наблюдателя прозевать? – уточнил он, остро глянув на молодых казаков.

– Уверен, княже, – решительно кивнул Роман. – Сам у той скалы все обнюхал, – усмехнулся он, демонстрируя Руслану небольшую подзорную трубу.

Десяток таких Шатун сам успел закупить в Краснодаре и раздал их командирам боевых троек. И в первую очередь команде следопытов. Пару ребят Роман отобрал именно под свои задачи.

– Добре. Снимаемся, – скомандовал Руслан, чуть повысив голос.

– Что делать станем, княже? – тут же словно из воздуха возник хорунжий.

– Вход перекроем, а после начнем из мортир их долбить. А потом из винтовок. Мало нас, чтобы в шашки рубиться, – коротко поведал Руслан свой незамысловатый план. – Главное, не дать им из того распадка вырваться. А уж там по одному отловим.

– Полон брать? – деловито поинтересовался хорунжий и, крякнув, закинул на плечи ящик с минами, который до того тащил сам Руслан.

– Ежели только кто из офицеров попадется или из проводников. Остальные нам без надобности, – отрезал Шатун.

К расселине, являвшейся входом в распадок, шли минут сорок. Убедившись, что вход действительно никто не охраняет и тревогу поднимать некому, Руслан подвел свою команду к самой скале и, приказав казакам держать долинку под прицелом, но без команды не стрелять, принялся выбирать позицию для минометов. Расчеты, под его руководством, быстро сложили из камней что-то вроде бруствера, за которым укрыли боеприпас, и принялись устанавливать орудия.

Еще раз глянув в небо, Руслан понял, что ждать больше нельзя. Часа через полтора навалятся сумерки, а еще через час в предгорьях наступит полная темнота. Особенно с учетом погоды. Стрелки тоже времени даром не теряли. Прикрывая друг друга, они сумели незаметно выложить на входе еще один бруствер, полностью перекрыв свободный выход из распадка. Теперь с ходу из него так просто было не выскочить.

Прикинув расстояние, Руслан лично навел оба миномета и, коротко перекрестившись, решительно скомандовал:

– Пристрелочным, огонь!

Заряжающие опустили в стволы мины, и неказистые с виду трубы глухо блямкнули, выплевывая снаряды в воздух. Шипящий свист, дымный след во влажном воздухе, и в середине османского лагеря поднялись два куста дыма и выброшенной земли.

– Три снаряда, беглый огонь! – тут же скомандовал Руслан, в бинокль наблюдая, как из палаток начинают выскакивать перепуганные турки.

– Пол-оборота в разные стороны, по три снаряда, огонь! – последовала новая команда, и еще шесть взрывов накрыли лагерь.

Кто-то грамотный и сумевший сохранить хладнокровие сумел организовать ту перепуганную толпу, что металась по разгромленному лагерю, и в ответ начали раздаваться выстрелы. Стрелки из казаков, помня приказ, то и дело оглядывались на Руслана, ожидая команды, но он вместо этого снова принялся корректировать огонь минометов. Еще шесть выстрелов разнесли сбившихся в кучу турок, и над долинкой раздался тоскливый крик:

– Я-а-лла!!!

– Сейчас в атаку побегут, – мрачно хмыкнул хорунжий, опуская подзорную трубу. – Всегда так кричат, когда помирать собираются.

– Пусть бегут. Вели казакам лишний раз головы из-за камней не высовывать. У них английские винтовки могут быть, – приказал Руслан.

Хорунжий ловко оббежал бруствер и, уйдя из поля обстрела, подобрался к позиции казаков сбоку. Вскоре полученная команда была передана по цепочке, и казаки присели пониже, прижимая к себе винтовки. Руслан был очень удивлен, когда на сборе увидел, что у всех призванных ветеранов при себе были винтовки его мастерской.

Хорунжий оказался прав. Турки, хоть и были напуганы, но сумели организоваться и, похватав оружие, ринулись в атаку.

Человек, командовавший ими, явно понимал, что на этом пятачке, при наличии у противника артиллерии, у них нет вообще никаких шансов. А так, вырвавшись из распадка, сможет выжить хоть кто-то. Так что это был скорее жест отчаяния или атака обреченных, но они шли. Прикинув на взгляд количество, Руслан мрачно скривился. Даже после артобстрела турок все равно было больше.

– Стрелять номерами, из укрытий не высовываться, на тройки разобраться и за соседом присматривать, – зычно командовал Шатун, снимая с плеча свой карабин. – Огонь только по моей команде! – закончил он, прижимая приклад к плечу и выцеливая возможных командиров.

Коренастый турок, перепоясанный широким алым кушаком, двигался позади кое-как организованной толпы, то и дело воинственно взмахивая кривой саблей. За поясом у него было заткнуто два револьвера. Эту деталь Руслан рассмотрел случайно и был очень удивлен этим открытием.