Шатун. Лесной гамбит - Трофимов Ерофей

– Ну, ты дураком-то не прикидывайся, – фыркнул Руслан. – Сказано тебе, Мишке моему она нравится.

– Когда это было, чтобы князь за денщика своего радел? – не поверил Никандр.

– Это смотря какой князь. И смотря о каком денщике, – хмыкнул Шатун. – Да и не твоего ума это дело. Вот вы сколько за Верой приданого дать готовы сейчас? – вдруг спросил он.

– Ну, теперь-то не много, – смутился Никандр.

– А что так? Иль не ваша кровь? – тут же поддел его Руслан.

– Так порченая она, – снова насупился контрабандист.

– Ты мне тень на плетень не наводи. Назови цифирь, – потребовал Руслан.

– Ну, рублей двадцать папаня выделит. Ну, и рухляди какой домашней, – подумав, высказался Никандр.

– Всего-то? – иронично усмехнулся Шатун. – А я денщику своему и дом поставлю, в имении своем, и денег на обустройство дам. Думаю, сотни на ассигнации хватит. А не хватит, так еще столько добавлю.

– Шутишь! – ахнул Никандр, не веря собственным ушам.

– Я в таких делах никогда не шучу. Мишка, парень добрый, грамоте учен, счет знает, и боец не из последних. С ногой у него беда, так то не вина его, а беда. Потому и в денщики пошел. А так бы добрый казак был. Да и сейчас неплох. В моих делах ему всегда место найдется.

– Странный ты, княже, – помолчав, вздохнул Никандр. – То сам своими руками оружие всякое делаешь, то за простого казака радеешь. Не пойму я тебя.

– А тебе и не надо, – усмехнулся Руслан. – То мои дела, мне за них и ответ держать.

– Сомневаюсь я, что папаня согласие свое даст, – в очередной раз вздохнул контрабандист.

– Вот вернемся, сам с ним поговорю, – отмахнулся Руслан и, оглядевшись, уточнил: – Куда дальше-то?

– Вон туда, на пять пальцев держи, – пальцем показал контрабандист на гору под названием Бештау. Что в переводе и означает «Пять пальцев».

Отряд свернул на звериную тропу, растянувшись длинной вереницей. Только в головном дозоре с отрывом в сто метров двигались трое лучших кавалеристов. Оружие казаки держали в руках, настороженно отслеживая каждое движение в осеннем лесу. Копыта коней глухо чавкали по раскисшей от дождей земле, а их тихое пофыркивание изредка нарушало хрупкую тишину. Световой день поздней осенью короткий, поэтому место для ночлега стали искать заранее.

Благо контрабандист знал в этих местах каждый кустик, так что подходящую поляну нашли быстро. Обтерев и напоив коней, казаки ловко развели несколько небольших костров. Ночевать в такой сырости на голой земле, и даже чаю горячего не попить, значит, обречь себя на простуду. Так что уже через час поляна обрела вид настоящего военного лагеря. Даже импровизированную коновязь казаки сделать не поленились, натянув веревку между деревьев. Мишка, которого Руслан просто вынужден был взять с собой в этот поход, успел обиходить коней, нарезать веток на подстилки и раскатать у костра подшитую брезентом кошму.

Это нововведение нашлось у всех казаков. Призванные ветераны подсмотрели эту подстилку у бойцов Руслана и не поленились использовать для себя. Именно на такую их реакцию Руслан и рассчитывал, когда разрешил своим подчиненным показывать ветеранам все новинки из их арсенала. Перекусив сухарями и вяленым мясом, от которого во рту разгорался пожар, Руслан с благодарным кивком принял от кашевара кружку с горячим крепким чаем и замер, глядя в огонь и грея пальцы о кружку.

– Что не так, княже? – осторожно поинтересовался сидевший напротив хорунжий. – Чего смурной такой?

– Опоздать боюсь, – помолчав, честно признался Руслан. – Ежели эта свора из ущелья вырвется, все предгорья кровью умоются. Тогда мне только застрелиться останется.

– Да господь с тобой, княже! – вскинулся казак. – Нешто можно так? Ты ж дело свое добре делаешь. А что не успели, так нет тут твоей вины. Ты тревогу сразу поднял. Да и казаки не подвели. Враз собрались.

– Это ты, здесь будучи, сам видел. А вот те, кто после это дело разбирать станут, не поверят, – грустно усмехнулся Руслан. – В нашем богоспасаемом отечестве крайним всегда тот, кто первый башку под пулю подставляет. Ладно, то мои дела, – вздохнул он, прихлебывая чай.

– Погоди, княже. А что может быть, ежели и вправду такой разбор пойдет? Вот тебе именно что будет?

– Да бог его знает, – пожал Руслан плечами. – Могут и звания лишить, и титула, и из армии погнать. И стану я обычным мужиком. Одна радость, что образование имеется.

– А вот это уж черта с два, – злорадно усмехнулся хорунжий. – Случись такое, и атаман тебя первым в войско наше позовет. Ему умные командиры во как нужны, – проводя ребром ладони перед горлом, заверил казак. – А за тобой вся ватага наша пойдет.

– Какая ватага? – не понял Руслан.

– А вот эта. Все, кто здесь сейчас, – обвел хорунжий рукой лагерь. – Я тебе так скажу, княже. Кабы не ты весть послал, то и половины ветеранов бы не собралось. Так бы и пошли двумя десятками.

– Благодарствую, – удивленно кивнул Шатун.

– Не на чем, – отмахнулся хорунжий. – Теперь по станицам все знают, что ты своих людей дурой под пули не погонишь. И что трофеи завсегда взять позволяешь. А казаку иного и не надо. Врага сгубить да с поля с добычей вернуться.

– Ладно. Бог не выдаст, свинья не съест, – попытался свернуть Руслан этот странный разговор. Ведь изначально он хотел сказать совсем другое.

– Там они еще, – тихо проворчал молчавший до этого Никандр.

– Доводы твои я слышал, – согласно кивнул Руслан. – Но ведь это ты так думаешь, а у них могут и свои резоны быть.

– Не пройдут они по таким хлябям пешком, – упрямо повторил контрабандист. – Да и леса нашего они не знают.

– Знают, не знают, а ущелье то нашли. Значит, показал им его кто-то, – ответил Руслан. – А ведь ты сам говорил, что его просто так не найти. Да и заметить со стороны сложно. Выходит, есть у них проводник в этих местах. А раз так, то он же сможет их и по хлябям провести. Или я ошибся где? – повернулся он к Никандру.

– Ну, так-то оно все вроде верно, – помолчав, протянул контрабандист. – Да только не верю я, что из наших кто мог на такое решиться. Это ж почитай к себе в дом варнака каторжного привести.

– Есть люди, которые ради денег и не такое сделают, – мрачно вздохнул Руслан. – Им плевать, что деньги те кровавые. И что ради них тьма ни в чем неповинного люда сгинет. Главное, чтоб ему хорошо было. В вашей рыбацкой братии знаешь таких? – неожиданно спросил Руслан, глядя контрабандисту в глаза.

– Есть двое, – помолчав, нехотя кивнул Никандр.

– Кто такие? Где живут? – тут же оживился Руслан.

– На хуторе, под Кисловодском. Хутор в таком хитром месте поставлен, что подойти только с одной стороны можно. По левую руку овраг, по правую и сзади ручей, а сам хутор вроде как на пригорке.

– Что, и через ручей никак? – удивился хорунжий.

– Никак. Ручей-то в низине, а у пригорка склоны обрывистые, – вздохнул Никандр. – Дом еще папаша их ставил. Каменный, и окна на все стороны. Хоть живи, хоть от врага отбивайся.

– Погоди, так это, выходит, братья? – удивился Руслан.

– Угу, единокровные. За-ради денег хучь что сделают. И коня скрадут, и товар принесут любой, да и зарезать могут, недолго думая. Мы с батей, понятно, не святые, но крови на руках не имеем. Дело наше шума лишнего не любит. Нам бы как-нибудь тишком да бочком, чтоб никто и не приметил. А эти что угодно сделают, только плати.

– Это чьих же такие будут? – задумался хорунжий. – Я вроде всех в тех местах знаю. Даже пусть и шапочно.

– Братовья Луковы. Ермил с Никодимом.

– Слышал про таких, но вот чем промышляют, и знать не знал, – удивленно проворчал казак.

– Твое счастье, – хмыкнул Никандр.

– Только они из таких, или еще кто есть? – кивнув, уточнил Руслан.

– Из рыбаков только они без совести да без чести, – твердо ответил контрабандист. – Говорю же. Мы не святые совсем, но крови сторонимся. Да и не нужна кровь в нашем деле. За нее что казаки, что стража порубежная, что просто военные завсегда мстить станут. А это для дела плохо. А эти двое ни бога, ни черта не боятся. Сразу видать, пришлые, хоть и живут тут, почитай, всю жизнь.