Судьба (СИ) - Дарк Чеслав

— Данте? Данте, ты чего?! — Зашептал я. Резкая смена в его поведении не могла меня не настораживать. Особенно в третьем часу ночи.

Я слышал как в коридоре скрипнула дверь. Тот факт, что скрип принадлежал двери оружейной, настораживал еще больше. Я подошел, заглянул в темноту.

— Ща-ща, — из глубины донесся до меня торопливый голос, — где-то тут… Да где ж он ее спрятал?! А, точно!.. Блин!!! Капибара! Где же ты?! Так-так-так… Опа! Ха-ха, ну привет красотка!

Он вышел из темноты так же внезапно, как в ней исчез. Вернее, сначала показалась объемная бутылка с темно-янтарной жидкостью, а потом уже и мой друг.

— Прости Танк, и ты прости чувак, но мне нужно это все осмыслить. — С этими словами он широким жестом откупорил бутылку, запрокинул голову и начал пить.

Долгими и мощными глотками он заливал в себя огненную воду, пока не осушил бутылку на треть. Опустил емкость и голову, вытер рукавом губы, пошатнулся, но удержал равновесие, сфокусировал заметно опустевший взгляд на мне, и поднял бутылку.

— Земля тебе пухом, и с воскресением!

Он опять присосался и осушил бы жидкость до половины, но я отнял алкоголь, закрыл бутылку, отставил ее и помог Данте сесть за стол. Штука была крепкая, это чувствовалось по запаху, и было видно по моему другу, который мгновенно окосел.

— У-у-у-у-у, нет, не хочу! — Брыкался он, пока я его усаживал. — Че за?.. Ну мля-а-а-а-а-а, не хочу… Хм… Брр-р-р… Бяка… Какина бяка… Не хочу так… Злой ты… Злой и жестокий… — Я отошел, поставил бутылку подальше на стол. — Мы-то думали помер… а он такой… эффектный весь… А она ведь плакала… сильно плакала… Кричала даже. — Я резко оглянулся. Данте смотрел прямо, сжимая кулаки. — И я плакал… оба плакали… но она громче… вот так вот. — Он посмотрел на меня своими чистыми, светло-серыми глазами. — Может быть и правда, мир?

— Мир? — Это слово вызвало у меня грустную усмешку. — Нарисованный в мечтах и не имеющий ничего общего с реальностью.

— И рассыплется в пыль, только хлопни в ладони, нарисованный мир на истлевшем картоне… — Данте тихим голосом пропел эти слова. — Классная песня. Со смыслом. — Он поднял на меня лицо. — Поговори с ней. Прям сегодня, утром. Я серьезно.

— Хорошо. — Я растерянно кивнул. — Поговорю.

— Я серьезно! — Куда делся весь хмель???

— Я понял.

— Точно?

— Точно.

— Сто пудов?

— Да блин!..

— Окей, верю. — Данте потянулся, расправил плечи. — А теперь давай, доставай свои читерские хлеборезки — дядя Данте сильно проголодался!

Каждый автор, плохой или хороший, так или иначе пишет о людях. Вернее, о судьбах людей. Один из величайших писателей Эрих Мария Ремарк не исключение. Судьбы его героев, как правило, далеко не всегда были радужными. Но еще, несмотря на всю казалось бы очевидную тоскливую безысходность, которой пропитаны его произведения, еще Ремарк писал… он писал о Любви. Такой Любви, которой кажется нет, которую кажется никогда и нигде не встретишь, кроме хранителей слез, мечтаний, фантазий, а так же всех душевных истязаний писателей — книг. А я вот верю, что встретить можно… А еще Ремарк писал о Дружбе. Да, именно Дружбе с большой буквы, такой же на вид редкой, как и ремарковская Любовь.

Может быть, все это было простым воодушевлением и адреналином от бессонницы, но мне казалось, что эта ночь была наполнена поистине ремарковской атмосферой! До самого рассвета, крутясь возле трех стареньких электроплит, мы с Данте, подшучивая друг над другом, готовили оленину. Мы ее отбивали, резали на стейки, тушили, жарили и варили на ней гречневый суп. Разделывая тушу мы ржали как школьники, стебались, перекидывались кусками мяса и посудой как заправские шеф-повара, роняли все на пол и со смехом отправлялись мыть. Это было нереально круто! И я верил, да я верил, что и дружба, о которой я мечтал всю свою крохотную жизнь, все-таки может быть! Наверное, может быть!

Когда утром все встали и пришли в общую залу подгоняемые вызывающими урчание в животе аппетитными запахами, они увидели на столе две сковороды со стейками и отбивными, кастрюлю тушеного мяса и огромный чан супа, богато приправленного травами, за которыми я, в четыре утра, без страха выползал на поверхность. А глубоко под землей, в темном и холодном месте пещеры, которое мы использовали как холодильник, лежали мелко порубленные кости, ребра и несколько килограмм свежего мяса.

С перепачканными в крови руками и одежде, мы с Данте сидели в дальней части стола, развалившись на стульях, а перед нами стояли два наполненных на треть стакана и пустая бутылка.

— Силь ву пле, сеньоры! — Подняв над головой стакан, с широчайшей улыбкой на мине провозгласил Данте. — Добро пожаловать на наш скромный пир. Ваше здоровье!

— Нашел все-таки. — Буркнул Танк, смотря на опустевшую бутылку. — И что это такое?

Данте залпом выпил остатки, поставил стакан на стол и вскочил с места, бросив быстрый взгляд на меня.

— Скромные дары, в знак внимания и уважения! — Мой друг решил принять огонь на себя. — Милости просим к столу! Сегодня я — ваш официант и клянусь, в нашем заведении вас обслужат по самому высшему разряду!

Он принялся нарочито отодвигать стулья, держа их за спинку пока человек не усядется. Я смотрел на ребят… Да, взгляды их потеплели, но все равно были наполнены тревожной робостью. Рика, Саня, Катя… особенно Рика. Под напором Данте они опустились на стулья, пододвинули к себе тарелки, взяли протянутые им вилки и ложки.

— Ладно, хорош! — Танк нетерпеливо махнул рукой. — Сядь уже!

— Ну вот. — Данте скривил физиономию и отправился ко мне.

Таким завтрак был впервые. Ребята группой в одном конце, а мы с Данте, эдакие изгои, в другом. К моему счастью, длилось это недолго. Взяв свою тарелку, Лея вдруг встала и подсела к нам.

— Опять не спал? — Сурово спросила она.

— Прости, Сестренка. — Виновато улыбнулся я. Мне ни один кусок в горло не лез, а тут еще и она вся такая улыбчивая, несмотря на суровость. — Не спалось. Вот и решили… покулинарить.

— Вышло отменно, ничего не скажешь. — Она зачерпнула ложкой суп.

— Конечно, — Данте тщательно прожевывал отбивную, — он тут как самурай все шинковал!

— Мы вместе. — Улыбнулся я и глянул на Рику. — Как они?

— Не торопи события. — Лея теперь улыбалась. — Еще вчера вечером они думали, что тебя нет.

— А сегодня ты накрыл им нехилую такую поляну! — Данте уже запихивал в пасть стейк. Да, друг мой пьянел быстро.

— Молодцы, парни. Спасибо. — По обыкновению, Танк уже закончил и встал. — Хорошее подспорье — хоть пару дней об этом думать не придется… Данте, возьми вахту с десяти до двух. Рика, после Данте до шести. Слейв, ты до десяти. Хантер, я сменю тебя в два ночи. Приятного всем.

Постепенно все стали расходиться. Сначала ушел Саня. Потом, потрепав меня за щеку, ушла Лея. Данте собрал пустые тарелки, отправил их в импровизированную мойку. Рика пока оставалась на месте. Лоскутки пара поднимались от ее кружки кофе. Я давно закончил есть и теперь, чтобы хоть как-то скрыть то, что я всячески исподтишка смотрел на Рику, достал пистолеты и стал создавать видимость увлеченной работы. И я увлекся. Так увлекся, что не заметил как ко мне подошли. Чья-то рука легла на мое плечо, я дернулся от неожиданности и увидел Катю.

— Прости. — Смущенно улыбнулась она. — Не хотела напугать.

— Фу-у-ух, ничего. — Я вытер со лба пот. — Завозился что-то.

— Я хотела сказать спасибо. Все было здорово.

— Тебе спасибо.

— И-и… я рада, что ты вернулся.

Я внимательно на нее посмотрел. Крохотная, кажущаяся миниатюрной, худенькая девочка на полтора года младше меня. И ведь на ее долю выпало испытаний не меньше, чем на мою. А она продолжала улыбаться.

— Спасибо. — Смущенно пробормотал я.

— Что делаешь?

— Да вот… — Я неопределенно указал на пистолеты.

— Хочешь добиться скорости?

— Э-э-э…

— Чтобы стреляли быстрее? Техническим путем эту задачку не решить. Леша пытался очень долго, я сама видела. Весь секрет в нажатии на спусковой крючок. Почему-то все думают, что чем сильней и быстрее давить, тем быстрее будет стрельба, но это большое и ошибочное заблуждение. Только механизм быстрее изнашивается. Нужно давить не бешено, а легко, кончиками пальцев… Вот так. — Я и забыл, что мы все проходили курс молодого бойца. Катя, с большим знанием дела, взяла пистолет, разрядила его и повернула боком ко мне. — Видишь как я держу его? Обычно его вот так все и держат и скорость при этом плюс-минус такая. — Она несколько раз, с возможной скоростью, нажала на спусковой крючок. — А теперь смотри, если я переведу палец так, чтобы крючка касалась только крайняя фаланга, примерно так, то получится вот что. — Я не слишком вникал в подробности, но из вежливости старался слушать внимательно. К моему удивлению интервал между выстрелами сократился раза в три, а может и в четыре.