Николай Полунин - Харон
Камушки постукивали в черной горсти. Нагнув голову, Перевозчик внимательно разглядывал восьмой камушек.
— Я знаю не больше твоего, но и не меньше, не забывай об этом, Перевозчик. Мы же говорим на одном языке… Послушай одно соображение, может, тебе от него станет легче. Это соображение мое личное, основано на собственных наблюдениях и размышлениях, но я имел на них времени побольше, чем ты.
Перевозчик на Реке всегда один. Они меняются, это так, но никогда не встречаются лицом к лицу, и никогда, ни на единый миг Времени, которого здесь нет, Река не остается без Перевозчика. Таков закон Миров. Я действительно не знаю, что с Перевозчиками бывает после того, как они покидают свое место, куда и как направляют их Миры. Но я могу предположить, почему они сюда попадают. За что выбираются из Стражей, которых все-таки больше, чем один. Тебе, конечно, известно, как взаимодействуют между собой не тела, а вещества в твоем Мире?
— Химические реакции, — пробормотал Харон.
— Вот-вот. Одно вещество соприкасается с другим, и в результате получается что-то третье. Какая-то часть одного вещества переходит к другому, а какая-то оказывается свободной и удаляется. Но существуют такие субстанции, которые сами в процессах не участвуют, но без присутствия их в самых ничтожных количествах, пусть одним-единственным атомом, реакция не пойдет. Они носят название катализаторов…
— Я все-таки не имбецил на прогулке, Дэш. Спасибо, ты не спросил меня, знаю ли я, что такое атомы.
— Я лишь подбираю аналогии, как ты просил.
— Перевозчик — не основная, но необходимая деталь. Вроде соуса к макаронам. Ладья без него не тронется, не разверзнется Горячая Щель, новый оракул не укажет кому-то дальний путь. Ты и вправду знаешь не больше моего, мой Даймон.
— Чрезвычайно редкая деталь, Перевозчик. Тот, кто послужил основой, матрицей, сперва для Стража, а потом для Перевозчика, должен обладать неким неуловимым и необъяснимым качеством, которое и делает его столь важным для самого существования Миров. Я имею предположение…
— Сходил бы ты раз со мной на Ладье через стреженъ, Дэш, — никаких предположений не понадобилось бы. — Харон наконец решился, подкинул семь камушков тесной стайкой и кошачьим движением подхватил восьмой. — Я уже был Стражем, мой Дэш, когда встретил ту, которой мне не найти. Мне указали на нее, и я ничего не мог сделать против. Я мог только открыться ей, но, конечно, не сказал всего. Я тоже искал аналогии и уподобил Реку, Перевозчика, танатов, в общем, все это, такой Службе Спасения Всех Миров. А ведь мои слова тогда были даже не предположением, а просто выдумкой, чтобы мне легче было выполнять долг перед Мирами. И еще рядом был мой друг, и на него мне было указано тоже. Я выполнил свой долг тогда, как выполняю теперь. Смиренно. По-твоему, у меня это хорошо получается?
— Ты не выдумал, ты угадал, Перевозчик. Только припомни, как это почиталось высшим достижением твоего Мира — угадать! Как стремились, жизни клали, посвящали труды свои и дела. Как притягательна была эта власть предвидения. Как возносили обладающих ею.
— Возносили?
— В конце концов — возносили всегда. Если не при жизни в Мире носителя этого дара, то после его ухода. А Перевозчик уже переправлял его на Ту сторону.
— Ты считаешь, все, кого считают в Мирах провидцами, просто — чужие? Очутившись в собственном их Мире, они становятся «людьми массы»? Ну, не людьми, кто там…
— Ты так сказал.
Перевозчику была безразлична судьба предсказателей в их Мирах. Он думал о другом теперь, когда Дэш наконец подтвердил вслух то, о чем Харон пока говорил лишь самому себе в самых горьких мыслях. Что ж, тогда…
— Ты не сможешь выйти в свой Мир по собственному желанию, — жестко сказал Дэш. — Если все так пойдет и дальше, тебе некуда будет выходить. Возможно, тебе уже некуда. Тот, кто занял твое место Стража, пользуется данной ему властью над сущностями не так, как…
— Я знаю. Я справлюсь с ним там. Выйду и справлюсь.
— Ты думаешь, это так просто?
Харон неловко, одной рукой развязал поясной кошель, показал Дэшу Ключ.
— На танатов управу имеем, Ладья мне подчинится. А там, в Мире, уж мое дело, я еще ничего не забыл.
— Ты забыл о том, в каком виде собираешься появиться у себя в Мире. Прямо вот так, как есть? Да и куда вверх ты собираешься идти по Реке, к каким истокам? У Реки их нет.
— Откуда берутся мои тела? Те, которые мне дают при выходе? Я узнал в этот раз, они… от них исходит как бы невидимый свет… Его засекают после моего ухода.
— Если бы в твоем Мире по-настоящему умели видеть, то засекли бы не только этот ваш «невидимый свет», — сказал Дэш пренебрежительно. — От них исходит столько разного… Другое дело, что там либо пока не научились, либо забыли то, что знали. А многое не будут знать никогда.
— Они научились. Достаточно, чтоб меня засечь. Они там смышленые ребята, в моем Мире.
Вот и девятый камушек в горсти Харона. Дэш замерцал, как делал, прощаясь. На этот раз это означало просто смех.
— Ну как, Перевозчик, твой Дэш смог отвратить тебя от грустных мыслей и может быть свободен?
— Подожди, я должен взять десятый и тогда буду чемпионом всех Миров. Всей Вселенной и нашего двора.
А ты разъясни еще, пожалуйста, про тела. Они вообще обязательны?
— Они нужны, чтобы ты мог адекватно воспринимать Мир, а живущие — тебя, не больше. Кроме того, Миры дорожат своим Перевозчиком и для его комфорта придают некоторые специфические дополнительные качества.
Харону вдруг почудилось, что он сидит на крохотной кухоньке и изо всех сил старается не смотреть в глаза очаровательной рыжей девушке, чтобы непроизвольно не включился его такой специфический взгляд.
Дэш замерцал сильнее. Он, конечно же, уловил то, о чем подумал Перевозчик. А может быть, и всю картину целиком.
Из-за несвойственного ему смущения Харон поспешно спросил, переводя затянувшийся разговор на другую тему:
— С приходом нового Перевозчика все здесь меняется? Названия, история, фольклор? И не Река уж вовсе, а какой-нибудь Перевал? Перекресток? Не Харон, а…
— Река непреложна. Перевозчик всегда одинаков. История тут не меняется, это тебе не Мир. Ее вообще здесь быть не может, по определению вечного. Ты начал задавать ненужные вопросы.
— Как же ты различаешь Перевозчиков? — не сдавался Харон. — Тот он или уже другой? Прежний или, например, новый?
— Мне же приходится вас слушать.
Дэш произнес это так выразительно, что Харон, ничего не говоря, подкинул девять камушков, но десятый подобрать не смог — они разбежались. Один упрыгал в сторону.
— Не ходить мне в чемпионах.
— Тебе не нужно ссориться с танатами, — внятно сказал Дэш. — Нельзя говорить: «Смените, если не нравится строптивый Перевозчик». Нельзя вмешиваться в течение непреложных событий. По-видимому, это свойство — идти наперекор — твое глубинное, суть твоя лично, а то и вообще присущая твоему Миру. Быть может, благодаря этому качеству ты и призван был Мирами, оно — то, чего им не хватает, хотя, на мой взгляд, это лишь путь к разрушению. Сделанного не вернуть, и тебе остается только продолжать в том же духе. Посмотрим, что из этого получится.
Сидевший с открытым ртом Харон отбросил пару камушков, что задержались у него в руке.
— Даймон Уэш, ты сейчас сказал, будто танаты способны заменить меня, Перевозчика. Изволь объясниться более четко. Я правильно тебя понял? А ты меня общими словами утешаешь.
— Нет, — сказал Дэш. — И понял ты, как всегда, неправильно, и я тебя не утешаю. — И исчез.
Харон смотрел на место, где он мерцал только что. Под скалой остался маленький темный камушек, отдельно от кучки других. Тот, который убежал. Перевозчик пошевелил его большим пальцем ноги.
Он подходил к лагерю берегом Реки. Узкая, шагов в десять, полоска черного песка тянулась под громадным обрывом со взбегающими наискось ровными уступами. Миновал то, что осталось от первых линий, отметив, что исчез наваленный плавник, не встречая никого из обитателей, дошагал до давно завидневшейся Ладьи.
И вновь заполненная набережная, и танаты с мечами, и восходящие на Ладью.
Немного поколебать этот порядок можно, но изменить? Не того боится Дэш, не о том, о чем стоит, пекутся танаты. Будет новый Перевозчик, и все останется на своих местах. Неведомые Миры могут быть уверены в своем равновесии. В крайнем случае чуть вздрогнут. А о Перевозчике-строптивце: «И не было такого», — скажет танат. И будет прав.
