Евгений Логунов - Таулос. Книга первая. Северный ветер
Оказавшись в узком коридоре, Рамус на миг остановился. В хижине было очень тихо. Осторожно ступая по полу, Рамус быстро заглянул в столовую. Там было пусто. «Значит Катт на побережье», — подумал Рамус с облегчением. Он снова выскользнул в коридор. Сквозь открытую дверь он видел небольшую поляну перед хижиной, на которой лежали дрова и стояла старая телега, которую уже давно не использовали. Снаружи по-прежнему ничего не происходило. Тогда Рамус открыл дверь в спальную комнату и вошел внутрь. Там царил беспорядок. Вещи были разбросаны, мебель перевернута и поломана. Рамус прижался спиной к стене и прикрыл дверь, оставив лишь небольшую щель, сквозь которую мог бы видеть противоположную входной двери стену. Солнце стояло в самой высокой точке, и его свет проникал в коридор.
Именно этим и собирался воспользоваться Рамус. Глядя на стену, на которую падали лучи солнца, он мог легко заметить, если кто-нибудь подойдет к двери хижины, получив, таким образом, некоторое преимущество во времени.
Отойдя вглубь комнаты, Рамус мельком взглянул в окно. И увидел, как чей-то неясный силуэт отделился он деревьев и помчался к хижине. Рамус подскочил к окну. Неизвестный уже исчез из поля зрения, но разведчик заметил прямо перед собой на земле тело Катта. На его груди была рана, оставленная стрелой или тонким кинжалом. Судя по тому, как запеклась кровь, Катта убили несколько часов назад, в то время как Глос был мертв не более часа. Но кому понадобилось приносить его тело с побережья сюда, к хижине? У Рамуса не было времени искать ответ на этот вопрос. Он быстро прокрался обратно, к двери в спальную комнату и украдкой заглянул в щель. Кто-то стоял снаружи прямо у входа в хижину. Сердце Рамуса забилось чаще. Теперь все его чувства были обострены до предела. Впервые за последние полчаса его рука легла на рукоять меча, висевшего на поясе.
Неизвестный приблизился к входу. Около минуты он оставался неподвижным, а затем вошел в коридор. Рамус вытащил меч. Он приготовился напасть, как только тот, кто был за стеной, попытается войти в комнату. Но, по правде говоря, Рамус не хотел этого. Впервые в жизни он боялся. И этот страх был необъясним.
Незнакомец сделал еще пару шагов, подходя к двери в спальню. Рамус поднял меч, готовый нанести удар. Но незнакомец вдруг остановился. Снова наступила мучительная пауза. Рамус почувствовал, как холодный пот стекает между лопаток. Почему-то ему казалось, что человек за стеной знает о том, что его поджидают, и поэтому остановился. Это предположение сводило Рамуса с ума. Как такое могло быть? Как он сам оказался в такой ситуации? Опытный воин в самом расцвете сил, Рамус стоял у двери, прижавшись спиной к стене, и буквально трясся от страха, словно мальчишка. Он знал, что не готов ударить. Единственное, чего он действительно хотел, так это чтобы незнакомец ушел.
Именно так и произошло в следующий момент. Рамус услышал, как человек в коридоре развернулся и тихо пошел к выходу. Он вышел наружу и, повернув налево, двинулся вдоль дома. Рамус перевел взгляд на окно и заметил промелькнувшую макушку незнакомца. Судя по всему, неизвестный собирался уйти.
Рамус облегченно вздохнул и опустил меч. Теперь он должен был выбраться из хижины и отправиться в город. Это было самым разумным в данный момент. Но делать это нужно было очень быстро. Рамус приоткрыл дверь и вышел в коридор. Отсюда он не мог видеть того, кто минуту назад стоял здесь. Но ждать и размышлять было не время. Рамус мысленно представил свои дальнейшие действия: сейчас он тихо и быстро выскочит из хижины, пересечет поляну и скроется за деревьями. Если повезет, он останется незамеченным. Если его все-таки заметят, у него остается шанс раствориться в лесу и уйти от погони, ведь он знал здесь каждую тропу, каждое дерево. Это придало уверенности.
Собравшись с силами, Рамус быстро выскочил из коридора наружу. В этот момент он заметил, как что-то блеснуло прямо перед ним.
Он даже не успел понять, что это было, и совсем не почувствовал боли. Последнее, что он увидел, прежде чем его сознание угасло, — свое обезглавленное тело, которое сделав еще один шаг, грузно упало на землю.
* * *Шестнадцатый день месяца умирающей зимы. 2860 год Четвертой Эпохи.
Выйдя на опушку леса Гакхи, Сенгтай остановился и посмотрел вдаль. Под ярким светом весеннего солнца перед ним лежала Великая Равнина, покрытая обширными желтыми проталинами и серыми сугробами еще не растаявшего снега. На ярко-голубом небе не было ни облачка.
Прежде чем двинуться дальше, Сенгтай еще раз окинул взглядом высокие деревья, оставшиеся за спиной. Где-то среди них прятались молчаливые стражи этого леса и, хотя Сенгтай не видел их, он точно знал, что они рядом. «Оставайтесь здесь», — произнес он, прежде чем повернуться и двинуться на равнину.
Спустившись с небольшой возвышенности, на которой находился лес, Сенгтай ступил на земли санилов. И тут он увидел впереди силуэт человека в светлых одеждах, который стоял к нему спиной и смотрел вперед. Сенгтай был слегка удивлен этой неожиданной встрече. Кому могло прийти в голову, подойти так близко к мертвому лесу? Обычно даже санилы не пересекали реку Эль и не перебирались на ее западный берег. Видимо, этот человек презрел свой страх.
Сенгтай двинулся в его сторону. Когда между ними оставались не более десяти шагов, Сенгтай остановился, внимательно разглядывая незнакомца. Что-то в нем было знакомое. Может быть, одежда? И тут Сенгтай вздрогнул и шагнул назад. Разве мог он не узнать этого длинного светло-серого балахона, который он надел на Даргона перед тем, как сжечь его тело?! И эта фигура: высокий рост, широкие плечи и длинные руки.
Не оборачиваясь, человек произнес:
— Подойди, мой маленький друг! Не бойся!
— Господин Даргон? — отозвался Сенгтай, узнав голос, но все еще не веря своим чувствам.
Незнакомец повернулся, и Сенгтай почувствовал слабость в ногах.
— Да, это я.
Это действительно был Даргон. Не тот Даргон, которого похоронил Сенгтай, а тот, которого он увидел в первый день своего пребывания в лесу.
— Как это возможно? — произнес Сенгтай, взяв себя в руки и подойдя ближе.
— А разве кто-то говорил о том, что подобное невозможно? — спросил старик, улыбнувшись.
— Насколько я знаю, мертвые не ходят по земле, — сказал Сенгтай, разглядывая Даргона.
— Я не собираюсь ходить по ней, — пояснил старик, — я пришел попрощаться.
Сенгтай опустил голову. Глядя себе под ноги, он уверенно заявил:
— Я не перенесу еще одного расставания.
Старик ласково посмотрел на него и ответил:
— Мы больше не будем расставаться. Я всегда буду рядом с тобой. Сенгтай поднял глаза и спросил с надеждой:
— Это правда?
— Конечно, правда, — ответил старик, — и хотя ты не сможешь меня видеть таким как сейчас, ты будешь знать, что это я и всегда готов тебе помочь.
Сенгтай покачал головой. Для него этого было мало. Однако он не хотел жаловаться.
— Значит, все-таки вы умерли, — сказал он с грустью в голосе.
— Для этого мира — да, — согласился Даргон, — и все же это не конец.
— Что мне делать теперь, когда я остался совсем один? Что мне делать с тем, что вы мне оставили? — спросил Сенгтай.
— Это твоя жизнь, — ответил старик, — поступай, как хочешь. Единственное, о чем я тебя прошу — не повторяй моих ошибок, не вмешивайся в людские дела.
— Вы хотите, чтобы я стал затворником, как вы?
— Нет, — уверенно произнес Даргон, — иди к ним и живи с ними. Только они не должны знать, кто ты и откуда пришел. И если вдруг тебе придется проявить себя, делай это осторожно. Я не хочу, чтобы те из моих братьев, кто еще живет на этой земле, узнали о твоем существовании. Ты — моя тайна.
— Возможно, я никогда не встречусь с ними, — предположил Сенгтай.
— Возможно, — согласился Даргон, — однако если эта встреча все же произойдет, я хочу, чтобы они думали, что ты — тот самый человек, который однажды сумел убежать от них. И не более. Ты понимаешь, почему?
— Да, — ответил Сенгтай.
— Вот и хорошо, — сказал Даргон и через миг добавил. — Что ж, пришло время снова прощаться.
Сенгтай кивнул и опустил глаза. Ему вдруг снова захотелось заплакать.
— Не стоит так огорчаться. Я же говорил тебе — это не конец! — постарался успокоить его Даргон.
— Я понимаю, — отозвался Сенгтай, — но все равно для меня это очень тяжело.
Он поднял голову, и второй раз в жизни посмотрел Даргону прямо в глаза. Но в этот раз ничего не произошло. В карих глазах старика Сенгтай увидел только бесконечную доброту.
— Если бы я мог, — произнес Даргон после паузы, — я бы с гордостью назвал тебя своим сыном!
Сенгтай стиснул зубы, чтобы сдержать слезы. Он не сразу ответил, борясь с подступившим к горлу комом.
— Я бы посчитал за честь услышать такое! — ответил он наконец.
