Иван Магазинников - Печать Тьмы
— А что в этом странного?
— Ну например то, что я твердо уверен в том, что сплю, — незнакомец в плаще демонстративно вытянул руку и сильно ущипнул себя. — И ничуточки не больно. Получается, что вы мне снитесь, и я вам тоже. Мы с вами спим, как и Великий Моако.
Машинально, повторяя жест аристократа, юноша тоже вытянул руку и ущипнул ее.
— Каббровы жрецы! Они усыпили меня! — выругался он, не ощутив боли. Вообще ничего не почувствовав.
— Вообще-то, это были жрецы Спящего Змея, а не этого твоего Каббра, кто бы он ни был. Зачем ты пришел к Моако? — незнакомец тоже перешел на "ты".
— Так уж вышло, что я доживаю свои последние деньки, а чародеи не смогли мне помочь. Если и этот Змей окажется бессилен, то… — Айвен резко провел ладонью у горла.
— Хочешь избавиться от этой штуки? — холодные пальцы сильно стиснули руку юноши, а второй рукой незнакомец обнажил запястье вора. Разумеется, Печать была там.
— Н-нет. Хныга сказал, что я могу попросить лишь об одной услуге. Я хочу избавиться от яда, который убивает меня А ты? Почему ты здесь?
— Потому что у меня нет выбора.
— Да уж. Если бы у меня был другой способ, я бы точно не совался в сон древнего бога. А что тебе нужно от Спящего Змея?
— Что мне нужно? — аристократ задумался. Пальцы его еще сильнее стиснули руку юноши, а карие с желтыми прожилками глаза широко раскрылись, — Пожалуй, я хотел бы получить ответ на один вопрос.
— Всего на один? — Айвен попытался вырвать руку, но чудак в плаще оказался необычайно силен. К тому же, второй рукой он ухватил вора за шиворот и приподнял его над каменным полом.
— Это очень важный вопрос, — глаза незнакомца, казалось, стали еще больше, — Очень уж хочется мне знать, сколько еще веков эти проклятые жрецы будут забрасывать в мои сны всяких неудачников, которым постоянно от меня что-то нужно! Сплошные просьбы, вопросы, мольбы и угрозы!
— Так значит ты…
— Меня зовут Альмоакай, Великий Змей. И ты, глупый смертный, находишься в моем сне! — тонкий раздвоенный язык облизнул губы, а веки аристократа медленно закрылись и так же медленно открылись, но вместо карих человеческих глаз на юношу теперь глядели желтые глаза змеи. И только сейчас смог Айвен рассмотреть вышивку на его рубашке — это были тщательно подогнанные друг к другу чешуйки!
— Э-э-э… — только и смог выдавить из себя вор.
— Странное начало молитвы. А где же твои дары? Что ты приволок мне в качестве подношения? Золото, драгоценные камни или молоденьких девственниц? А может, собственную душу? Тысячи быков или баранов, храм из чистого золота в мою честь — все это просители предлагают в уплату за чудо. А что предложишь мне ты, смертный? Чем ты хочешь выкупить свою жизнь у смерти? Попробуй удивить меня, жалкий червяк, и, быть может, я не стану ввергать твой разум в пучину безумия сроком в пол вечности! — последние слова разгневанное божество уже не проговорило, а прошипело.
— Я… У меня… Я ничего не могу тебе предложить. У меня ничего нет, — развел руки юноша и вжал голову в плечи, готовясь к самому худшему.
Пальцы Моако разжались, роняя человека на пол. Спящий Змей зашипел и увеличился вдвое, нависнув над ним, но сохраняя при этом человеческий облик…
Ворота Храма с противным скрежетом открылись, и из них вышли двое. Сгорбившийся гоблин поддерживал Айвена, перебросив его руку через плечо. Юноша был смертельно бледен, а глаза его были закрыты.
— Эй, что с ним?! — Мэт подскочил к ним и подставил плечо под вторую руку друга.
— Человек говорил с богом! — многозначительно пояснил зеленокожий жрец.
— Да уж, по нему заметно, — неодобрительно проворчал геомант, помогая Айвену спуститься по лестнице, — помоги мне его положить на лавку.
Уложив теряющего сознание вора, чародей принялся раскладывать свои камни в форме ромба прямо у него на груди. Дыхание юноши стало ровнее, и он открыл глаза.
— Ну? Ты в порядке? Такое ощущение, что тебя выкачали досуха. В тебе маны не больше, чем во мне. Это Моако сделал, да?
— Да… У нас с ним состоялась весьма содержательная беседа.
— Ты жив, и это главное. Хныга не стал тебе рассказывать, но далеко не каждому из просителей Спящий Змей сохраняет жизнь.
— Я знаю… Уже знаю, — голос Айвена дрожал и говорил он едва слышно, почти шепотом.
— Он… Он помог тебе?
— Я назвал его дрыхнущим червяком… Правда, тогда я еще не знал, что это он…
— Ты… Ты что сделал?!! — Мэт отпрянул назад, словно юноша признал себя больным чумой. Гоблин так тот и вовсе сел на землю от удивления.
— Назвал его червяком. Это было… глупо…
— И он тебя не убил на месте? Не превратил в червяка?
— Н-нет. Он вообще оказался очень славным и бесконечно уставшим богом. Моако избавил меня от яда, дал один совет и даже сделал подарок.
— Невероятно!
— Сам в это с трудом верю, но посмотри сюда, — с этими словами Айвен рванул рубаху у себя на груди и показал то место, куда угодил клинок воина Тьмы. Кожа там была чистой, а безобразный незаживающий рубец куда-то исчез. Да и припухлость пропала, словно и не было никакой раны. Лишь четыре аккуратных небольших отверстия.
— Он высосал яд, — пояснил юноша, заметив недоумевающие взгляды приятелей. — Правда, теперь я его должник, и даже не знаю, радоваться мне, или копать себе могилу.
— И что же ты ему задолжал?
— А, — махнул Айвен рукой, — Я всего лишь должен оказать богу одну услугу. Любую услугу по первому требованию Спящего Змея, в чем бы его просьба не заключалась…
Глава 18. Тьма подступает
"Старый враг — лучше молодого…"
Народная мудрость.— Хм… Ты задолжал услугу богу? — переспросил Мэт, словно не веря услышанному.
— Ну, как-то так.
— Похоже, что ты серьезно влип. Сделает тебя героем какого-нибудь пророчества, и отправит на поиски чего-нибудь огромной магической силы на другой конец света… Этих богов жертвами не корми, дай только на наших спинах взобраться на Трон Вселенной.
— А ты откуда знаешь?
— Вообще-то я тебе кратко пересказал сюжет любой баллады или легенды, в которой одновременно упоминаются боги и герои. Там еще обязательно будет любовь и самопожертвование во имя какой-нибудь из высших ценностей.
— А может, обойдется? Он забудет про меня и проспит себе спокойно еще несколько тысяч лет, — с надеждой посмотрел на своего приятеля Айвен.
— Бывает и такое, — согласился геомант, — Проснется через сотню веков, переродит тебя в теле какого-нибудь Избранного — и вперед, вершить божественную волю! Надеюсь, ты с него достаточно содрал? Что за совет он тебе дал?
— Э-э-э… Да так, глупость какую-то. Посоветовал мне умереть.
— Оригинальный способ исцеления. Кстати, это действительно сработало бы. Нежити яд не страшен, и ману ожившие мертвецы не способны удерживать — так что ты бы и от Печати заодно избавился. А подарок-то хоть стоящий?
— Еще не знаю. Моако не сказал, что это такое.
— Спящий Змей мудрый бог, — встрял гоблин, — Значит, твоя сейчас не нужен этот подарок. Когда будет нужен — твоя узнает все про него.
— Зато, ты наконец-то здоров, у нас есть проводник, и до Мурлока с его жуткими тварями — рукой подать, — жизнерадостно подытожил чародей.
— Вообще-то, я сначала хотел заглянуть в гости к одной красотке.
— Ого, быстро ты. Уверен, что не наткнулся на какую-нибудь мымру-вертихвостку или суккуба? Возле Мурлока нужно быть начеку. Далеко не все есть то, чем оно кажется.
— Ее родители — милейшие люди, — начал оправдываться Айвен, но вспомнил про одноглазую старуху и символ на стене, — Хотя, зайду на обатном пути. Идем!
…На закупку снаряжения ушли остатки дня и золота. В первую очередь геомант запасся компакт-рунами, которые у него закончились. Отыскав с помощью Хныги более менее приличный постоялый двор, друзья остановились там на ночлег. Гоблина там знали, а потому отнеслись к странному постояльцу терпимо и даже в какой-то степени приветливо — стоило лишь Мэту позвенеть золотыми монетами.
Переночевав, вор, маг и жрец собрали вещи, уложили их на лошадей и отправились к западным воротам. Специально для гоблина геомант купил детскую плетеную люльку, и приторочил ее справа к своему седлу, уравновесив с другой стороны дорожными сумками.
Хныга ловко вскарабкался по седлу в это импровизированное сиденье и, подстелив шерстяную накидку, с блаженной улыбкой улегся. Из люльки торчала только голова гоблина, которой он старательно крутил по сторонам. Судя по всему, к этому способу перевозки маленького проводника они с Мэтом прибегали не впервые.
Первые неприятности поджидали путников на выезде из города. Какое-то новое особое распоряжение требовало, чтобы каждый покидающий город предъявлял бумагу, подписанную кем-то из офицеров городской стражи, и даже знак проводника, предъявленный жрецом Змея, не произвел никакого впечатления на угрюмого стражника.
