Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
— Извините, — сказал он, — все время забываю, что Вы воевали. А я вот не успел. Конечно, мне приходилось участвовать в небольших стычках с местными племенами, но о настоящих сражениях я знаю только из книг.
Он был моложе меня и сумел избежать участи многих своих сверстников, счастливчик. Не знаю, что он думал о войне, но в его словах мелькнула, едва заметная досада. Я постарался сменить тему.
— Мои разведчики нашли заброшенную деревню, там огромная воронка и сгоревшие дома. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Знаю, — Тос сел на траву, поджав ноги. Он казался смущенным. Интересно, какие ему даны указания? Скорее всего, по дороге в форт, он должен убедиться в моей лояльности. Маска доброго попутчика не плохо ему удавалась, но одна деталь заставила меня насторожиться. Во время войны мне приходилось общаться с саперными офицерами. Все они по образованию были или инженерами, или архитекторами, такие люди в первую очередь осмотрели бы постройки местных аборигенов, и не пропустили бы не одной детали. Невозможно не заметить наружную лестницу на пирамиде и, с такой легкостью, признаться в своем невежестве.
Я посмотрел на Тоса и улыбнулся. Так кто же мой попутчик, неужели контрразведчик? В таком случае адмиралу следовало подбирать кадры более тщательно. Совершенно очевидно, что Толь создал вокруг себя некое подобие адмиралтейства, со всеми привычными службами. Незачем придумывать новую систему, когда старая хорошо работает. Возможно он считает, что создает новый идеальный мир, вот только приемы использует старые.
— Адмирала не сразу признали верховным богом, — продолжал лейтенант, — несколько вождей сомневались. Они боялись выступать открыто и требовали богатых даров за свою поддержку. Когда экспедиция покинула форт и перебралась в надежный укрепленный лагерь под защиту сильного племени, непокорным отправили посылку. Они получили мину замедленного действия, которая уничтожила племя почти полностью. После этого случая сомневающихся стало значительно меньше.
— Но они остались?
— Конечно. Территория слишком велика. Мы подчинили себе племена, живущие на побережье, но в глубине острова у нас полно врагов.
— Мы нашли яму полную мертвецов. На форт было совершено нападение?
— Не совсем, — Тос сделал паузу и серьезно посмотрел на меня, — эти люди подняли мятеж. Многие были убиты, некоторые добрались до десантного судна и попробовали вернуться домой. Как Вы знаете из этой затеи ничего не вышло. Мертвых бросили на берегу без погребения, так принято у местных племен. Мятежники поклялись адмиралу в верности, добровольно. Здесь не любят о них вспоминать.
Разница в подходах показалась мне забавной. Согласившись служить адмиралу я воспринимал любое неповиновение верховной власти, как борьбу за свободу, как восстание, хотя для самой власти, это безусловно угроза и мятеж.
— Почему они восстали, что их не устраивало?
Лейтенант ответил не задумываясь, так словно сам долго искал ответ на этот вопрос.
— Они слишком тосковали по родным берегам, — по губам Тоса скользнула презрительная улыбка, — по милым сердцу бухтам и холодным островам, где нечего есть кроме рыбы и водорослей. Ненавижу все это.
— Разве можно ненавидеть людей за то, что они любят свою родину? — неосторожно спросил я.
— Бросьте! Родина, честь, совесть — он нервно дернул щекой, — устаревшие понятия. Местные жители их не используют. Им более близки вера и преданность роду. Их мир проще, цельнее. Они никогда не будут страдать от ностальгии. Сегодня здесь и хорошо, завтра в другом месте — прекрасно. Муки совести им тоже не знакомы. Если вы украли у них скот, они украдут ваш, если причинили зло их родичу, вас убьют. Убьют и сразу забудут, потому что возмездие свершилось. Они не будут еще год после случившегося мусолить это происшествие в газетах, обсуждать хорошо ли поступил отомстивший или плохо, собирать по этому поводу конференции и громкие судебные процессы. А знаете почему? Потому что у них нет на это времени. Они заняты делом: пасут скот, растят пшеницу и овощи, охотятся, ловят рыбу, размножаются. В отличие от наших цивилизованных соотечественников им некогда заниматься пустыми разговорами.
Я видел, что Тос не на шутку разозлился и решил прекратить философские споры. У меня еще оставались вопросы и я не хотел, чтобы лейтенант обиделся и замкнулся в себе. Нужно было срочно менять тактику.
— Вы простите, что я задаю столько вопросов, — сказал я, виноватым тоном, — но мне не хватает информации. Сегодня я окажусь в форте и должен знать, что происходит вокруг.
Лейтенант молча кивнул. Он все еще был раздражен, но понимал, что этот разговор нужен нам обоим. Если ему поручили присмотреться ко мне, то наши задушевные беседы были для Тоса единственной возможностью, что-нибудь разузнать. Конечно он мог привязать меня к дереву и пытать раскаленным железом, но слава океану, до этого пока не дошло. Эн всегда говорила, что мне хорошо удается роль простака.
Чтобы исправить ситуацию, я скорчил самую невинную рожу, на которую был способен и спросил, — насколько я знаю, небольшой группе удалось уйти на десантном судне. Почему Ваш крейсер не помешал им отплыть?
— Он был на другой стоянке, слишком далеко.
Дикари выбрались из воды и теперь обсыхали у костра, видно было, что некоторые купальщики замерзли, но они и не думали одеваться, ходили голышом, поворачиваясь к огню то спиной, то животом. Они о чем-то оживленно переговаривались и смеялись.
— Ничего не понимаю. Извините Тос, но я совершенно не представляю местную географию. Объясните мне, пожалуйста, если конечно это не военная тайна, откуда мы с Вами едем, где стоит крейсер, где находится ставка адмирала, а то я совсем запутался.
Тос наконец успокоился. Мои бесконечные извинения и заискивающий взгляд, ему явно понравились.
— Все время забываю, что Вы у нас новичок, — покровительственным тоном сказал он.
Лейтенант встал, поискал что-то в высокой траве, нашел несколько прутьев и камней, вернулся и положил передо мной изогнутую ветку.
— Вот это побережье, карта у Вас была, так что форму Вы примерно представляете. Вот здесь, — он уложил неровный камень, — находится ставка адмирала, из которой мы вчера выехали. Это, — он положил еще один камень, — храмовый комплекс, место нашей ночевки, а вот это, — и он бросил на землю прямую ветку, — река которая впадает в океан. По ней можно добраться до ставки адмирала и там стоит крейсер.
Веточки и камни, это конечно хорошо, но я бы предпочел увидеть нормальную карту. Оказывается, совсем рядом с местом моего заточения была река.
— Последний вопрос, Тос. Скажите, а все эти игры в верховного бога, в ритуалы и вообще, делаются ради дикарей или это действительно серьезно. Адмирал, что действительно считает себя Босху или как его там называют?
Наверно мой вопрос прозвучал несколько грубовато, но лейтенант не обиделся. Он посмотрел на меня и сказал, — Он действительно верховный бог, его появление было предсказано и подтверждено. И все это очень серьезно.
После позднего завтрака или раннего обеда, не знаю, как правильно назвать нашу трапезу, отряд заторопился в дорогу. Аборигены сварили очень жирный суп и надо сказать, что варенное мясо мне совсем не понравилось. Я выпил немного бульона, который дикари разлили в деревянные глубокие миски и съел несколько постных кусков. Для вкуса они добавили странной формы листья и какую-то острую специю, от которой сильно першило в горле и хотелось пить.
Пока охрана собиралась, я попросил разрешения отойти. К моим отлучкам уже успели привыкнуть, и почти перестали обращать на меня внимания, ограничиваясь ехидными ухмылками и комментариями. Я хоть и не понимал ни слова, но мог предположить, что ничего лестного для меня в этих замечаниях не было. Сами дикари действовали весьма непринужденно и справляли нужду рядом с местом привала, просто отворачиваясь от спутников.
— Не потеряйтесь в лесу, — бросил мне вслед Тос.
Я махнул рукой и отошел к зарослям высоких кустов. Когда зеленые ветки укрыли меня от наблюдателей, я достал и развернул записку, найденную в храме. На пожелтевшем листке, вырванном из записной книжки, химическим карандашом было написано следующее: «Дорогой брат. Моего взвода больше нет. Толь маньяк и убийца. Не верь ему. Мне удалось вырваться, но за мной гонятся. Иду на побережье. Если найду лодку, уйду на острова. Прощай.»
Ну что же, теперь я знал имя самоубийцы. В списке офицеров экспедиции Толя были только два брата, саперные лейтенанты по фамилии Лос. Значит один из них добрался до побережья, пустил себе пулю в лоб и оставил для брата подсказку в штабе, чтобы тот смог найти это письмо и ладанку, которая видимо была дорога покойному.
Я спрятал листок в карман и вернулся к остальным.
