Александр Санфиров - Начало звёздного пути
Она заметила изменения в себе уже на следующий день после обручения и никак не могла понять, что с ней творится.
Во-первых, она стала регулярно просыпаться рано утром и всегда вставала бодрая и полная сил, настроение, несмотря на отъезд Николки, было ровным, хотелось жить и радоваться жизни.
Во-вторых, она вдруг обнаружила, что запоминает все, что происходит вокруг, и может без труда вспомнить, что и кто сказал несколько часов назад.
Катенька была достаточно сообразительная, чтобы понять, что это каким-то образом связано с Николкой.
«Он меня заразил своей болезнью, когда мы с ним целовались», – решила она, в конце концов.
Отцу она, конечно, ничего не сказала, боясь, что он решит, что у нее что-то не в порядке с головой. Во время визита к Голицыной она решила рассказать той о своих подозрениях, но по размышлении решила ничего не говорить и той.
Эти подозрения еще более усилились, когда она увидела, что без труда понимает математические задачи, которые ей дает княгиня, и что это её способность улучшается с каждым днем.
А последние несколько дней у нее начались странные сны. Ей снилось, что она на Кавказе, хотя она никогда там не бывала и видела одну или две картины, изображающие горы, иногда ей снился бурный поток в диком ущелье, высокие снежные вершины. Казалось, что она стоит за стеклянной дверью, которая сейчас откроется и она увидит и услышит все, что там происходит, наяву.
Но эта дверь пока открываться не хотела.
Ночью она проснулась в поту и с чувством внезапного одиночества, ужасно болело правое плечо, она даже разбудила горничную, и та ей делала растирание.
Она плакала почти до утра, не понимая ничего, что происходит. Но неожиданно боль прошла, и тяжелое неприятное чувство ушло. Утром она была бодра и весела, как всегда, и на предложение вызвать доктора ответила категорическим отказом.
От хорошей погоды настроение еще больше улучшилось, и она велела заложить лошадей, чтобы отправиться на прогулку. Горничная, засуетившаяся вокруг нее, вдруг с удивлением сказала:
– Катерина Ильинична, а мне кажется, что вы почти на вершок подросли, как же так, еще несколько дней назад все вам впору было, а сейчас коротковато?!
Катеньку от волнения опять обдало волной жара.
«Еще этого не хватало, может, я теперь буду расти неизвестно сколько», – подумала она.
Прислуга между тем продолжала суетиться вокруг нее, пытаясь подобрать ей наряд, соответствующий росту.
– Придется вам, барышня, туалеты менять, – с сочувствием произнесла одна из горничных, – не дай Господь, если еще подрастёте.
Но все же наряд был подобран, и вскоре Катенька садилась в экипаж, намереваясь прокатиться по городу в такой хороший солнечный денек. Она заехала в книжную лавку, где уже привыкли к её визитам и не пытались всучить всякое барахло. Посмотрела свежие поступления книг и европейских журналов, затем решила почтить визитом старого князя, который в последнее время чувствовал себя совсем плохо и почти не выходил из дома.
Катеньке дверь открыл молодой лакей, которого сразу же оттеснил в сторону Энгельбрехт.
– Какая радость нечаянная, Екатерина Ильинична нас навестила, разрешите, приму вашу пелерину, ах какая роскошная вещь! Пожалуйте в гостиную, а я пока его сиятельство мигом извещу.
И он, кряхтя, начал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.
Минут через двадцать появился князь, по его лицу было заметно, что он недавно встал, и Катенька почувствовала себя неловко, что без приглашения приехала к своему будущему свекру. Но Андрей Григорьевич с такой искренней радостью протянул ей руки, что неловкость сразу исчезла.
– Катенька, милая, ты с каждым днем все краше становишься, – сказал он с улыбкой, – рад тебя видеть, спасибо, что решила порадовать старика. Давай присядем, расскажешь мне, как у тебя дела, может, есть какие известия от Николеньки. Я ведь от него, кроме того раза, что ты знаешь, ни одного письма не получил.
Катя пожала холодные старческие ладони и присела на софу напротив Шеховского.
– Андрей Григорьевич, простите за незваный визит, вот каталась по Невскому проспекту и неожиданно решила вас навестить, – смущенно сказала она.
– Ну, что ты, дорогая моя, ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, это же и твой дом теперь. Ах, если бы не эти правила хорошего тона, ты могла бы жить здесь. Мне было бы не так одиноко.
– Андрей Григорьевич, ну вы же знаете, что это невозможно, – как ребенку начала говорить ему Катя, – вы же знаете, что папенька оставил мне достаточно средств, чтобы ни в чем не нуждаться, а благодаря княгине Голицыной я не провожу время в праздности. Кстати, вы знаете, я немного выучила итальянский язык, – похвасталась она.
Князь сделал удивленное лицо, но более проницательный человек, чем его собеседница, мог бы догадаться, что его сейчас проблемы итальянского языка волнуют меньше всего.
– Катенька, – начал он говорить, – вот что я давно хотел тебе сказать, последнее время мне очень нездоровится. А когда Николенька нас покинул, и вовсе стало плохо. Возможно, я не смогу дождаться его возвращения и порадоваться на вашей свадьбе. Поэтому я хочу, чтобы ты заранее ознакомилась со своим будущим домом. Я уже хотел было написать тебе записку. Но теперь, пользуясь такой оказией, доведу это дело до конца. Сейчас выпьем кофию с пирожными, а потом пройдемся по особняку, мне надо тебе много показать и рассказать.
Князь тяжело поднялся и предложил Катеньке пройти в столовый зал.
Там уже суетилась прислуга, раскладывая тарелочки с пирожными, ставя свежие сливки и кипящий кофейник. Шеховской сам отодвинул стул для гостьи и предложил присесть. Для него это сделал один из лакеев. Вымуштрованные Энгельбрехтом слуги делали все споро и молча.
Князь со своей будущей невесткой пили кофе, говорили о прекрасной погоде, последних книжных новинках, до которых был охоч Андрей Григорьевич, но тему его болезни не поднимали.
– Знаешь, Катенька, – сказал в один момент князь, – когда Илья согласился, чтобы тебя опекала Евдокия Ивановна, мне показалось, что он делает большую ошибку, хотя, конечно, это сразу привлекло к тебе внимание света и помогло снять некую провинциальность. Однако теперь я замечаю, что у тебя гораздо шире стал кругозор, ты свободно говоришь и рассуждаешь на такие темы, которых как-то не ожидаешь услышать от девицы.
– Андрей Григорьевич, вы мне, право, так льстите, я не заслуживаю ваших похвал, – смутилась Катенька.
– Нет, дорогая моя, – отвечал спокойно Шеховской, – к чему мне тебе льстить, я говорю, что вижу, и не более того. Мне совершенно ясно, что ты хочешь быть достойна своего мужа, поэтому так рвешься к изучению наук. Но прими мой совет, дочка. Вам очень повезло, в отличие от многих, в том числе и меня, ты выходишь замуж по любви, а не потому, что так нужно твоим родителям. Хотя, – тут он изволил улыбнуться, – так случилось, что желания родителей и детей неожиданно совпали. Если бы ты знала, сколько переговоров мне пришлось провести, чтобы получить разрешение на ваш брак.
