Стражи. Боги холода - Макаренков Максим "bort1412"

По мере удаления от мегаполиса уменьшалось и количество машин на шоссе. Поток автомобилей еще оставался достаточно плотным, но возможностей для маневра предоставлялось все больше. Владимир по очереди оторвал руки от руля, размял пальцы.

– Олаф, готовьтесь. Что-то мне не по себе. Если они собираются реагировать, то сейчас самое время. Чтобы забло…

Резко вильнув, «Ауди» ушла правее, и ускорилась. Одновременно с этим открылась задняя дверь фургона, неяркий свет очертил человеческий силуэт.

Человек прыгнул, вытягивая руки.

Владимир ударил по тормозам, выворачивая руль, но человек не упал под колеса, как должно было произойти.

Силуэт стремительно изменился. Мощные крылья ударили по воздуху, поднимая чудовище над асфальтовой лентой.

Следующим взмахом монстр послал свое мощное тело вперед и живым снарядом врезался в крышу автомобиля оперативников Ордена.

– Да твою же ж маму так! – заорал Владимир, пытаясь выровнять автомобиль.

Со всех сторон раздавался скрежет тормозов, визг покрышек, послышался лязг и грохот столкновения. Олаф, нагнувшись, шарил по полу, нащупывая оброненную при торможении «беретту».

Крышу сотряс мощный удар, и точно над водительским сиденьем образовалась внушительная вмятина.

– Олаф, быстрее! Он меня почему-то не любит! – с тревогой прокричал Владимир, не отрывая взгляда от дороги. Огни фургона все быстрее удалялись, и бывший десантник нажал на газ, одновременно крутя руль то в одну, то в другую сторону, и отчаянно сигналя. Но стряхнуть нежданного гостя с крыши не удавалось. Тварь сидела, как приклеенная. Новый удар, теперь сопровождающийся скрежетом раздираемого металла, и Олаф почувствовал, как волосы на голове встрепал ночной ветерок, ворвавшийся через рваную дыру в крыше.

Нашарив, наконец, пистолет, он выпрямился и направил ствол вверх.

– Открой рот! – крикнул он напарнику и тут же пять раз нажал на курок.

В замкнутом пространстве звук выстрелов оглушал. Салон наполнилось пороховой вонью. Сквозь грохот выстрелов Олафу послышался пронзительный звериный крик, и автомобиль вильнул, освобождаясь от дополнительной тяжести. Воспользовавшись передышкой, Владимир нажал на газ, стараясь нагнать колонну. Олаф посмотрел в боковое зеркало, но не увидел тела на асфальте. Позади виднелись лишь фары немногочисленных машин. Открыв окно, норвежец высунул голову, и тут же убрал ее обратно.

– Я ничего не вижу, – крикнул он, и тут же стекло со стороны Владимира разлетелось. Машину снова тряхнуло.

В образовавшуюся дыру стремительно просунулась когтистая лапа монстра, и полоснула Владимира поперек груди.

Молодой оперативник закричал от боли, но руль не выпустил. Вытянув руку, Олаф собрался выстрелить, однако за окном виднелась только лента ночного шоссе, монстр исчез.

Норвежец с тревогой смотрел на своего напарника. Тяжело дыша, тот вцепился в руль обеими руками, и продолжал вести машину. Ветровка и рубашка висели лохмотьями, их заливала кровь из глубоких ран на груди.

Молодой человек бледнел на глазах.

– Сколько продержишься? – тихо спросил Олаф.

Володя лишь мотнул горловой: – Поверхностные. Следите лучше, где там эта птичка.

Словно услышав, монстр всем весом обрушился на капот автомобиля. Размахнувшись, выбил лапой переднее стекло, и, оттолкнувшись от капота, прыгнул в машину, метя в водителя.

Грохот пистолетных выстрелов слился в непрерывный рёв. Олаф опустошал обойму «беретты» в морду чудовища.

Голова твари исчезла в кровавом облаке, тело отбросило наружу, и оно исчезло под колесами автомобиля.

Норвежец посмотрел на напарника и, нагнувшись, перехватил руль. Владимир сидел на сиденье, смертельно бледный, кровь из разорванного когтями лба, заливала глаза.

Олаф не успел.

Автомобиль повело и, съехав на обочину, он тяжело грохнулся в глубокий кювет. Глухо рыкнув, двигатель заглох.

Что-то бормоча по-норвежски, Олаф выскочил из машины, и бросился к водительской двери.

Распахнув, вытащил Владимира на траву.

Забормотал, теперь на русском:

– Володя, сейчас. Терпите.

– Да терплю я, – поморщился напарник, – только не вижу ни черта.

Дышал он тяжело, и бледнел с каждой минутой.

– И больно, честно говоря, до чертиков.

– Сейчас. Аптечку достану.

– К черту аптечку. Докладывайте Вяземскому, что мы их потеряли.

В этот момент рядом с ними затормозил автомобиль.

Ночь превратила шоссе в потоки оранжевого огня, текущих, словно лава, пробивающая себе путь по склону вулкана.

Татьяна, откинувшись на спинку кресла, закусила губу, и молилась только о том, чтобы не запаниковать. Она старалась отгонять от себя мысли о том, что вытворяет на дороге. Сейчас имела значение только скорость.

Ее пассажиры напряженно молчали, следя за тем, как остаются позади одна машина за другой, а их темно-синий рычащий монстр взрезает ночную тьму.

– Вон там, впереди, – показал Ян на группу огней, – мне кажется, это та самая колонна.

Таня молча кивнула, готовясь к очередному обгону, и в этот момент все изменилось.

Впереди появился светлый прямоугольник – кто-то открыл дверь фургона, и из него выпрыгнул человек.

Затем Таня сосредоточилась только на том, чтобы выжить в том хаосе, что воцарился на дороге.

Какофония сигналов слилась в один надсадный истерический вопль. Слева с грохотом столкнулись два автомобиля, один из них закрутило и понесло поперек дороги. Протаранив ехавший через два ряда внедорожник, он остановился, и из-под капота вырвались язычки пламени.

Не снижая скорости, Таня вывернула руль вправо, и чуть ли не поперек шоссе выехала на широкую обочину. Выровнявшись, она рванула вперед, стараясь нагнать ушедшую колонну.

Ян и профессор сохраняли молчание. Неведомым ей самой образом, она чувствовала оттенки этого молчания – мальчишески-восхищенное у Игоря Львовича и ободряющее Яна.

– Смотри, это Олаф! – крикнул Ян, но она и сама уже увидела торчащий из канавы задний бампер автомобиля.

Затормозив, Татьяна выпрыгнула из машины, но Ян ее опередил. Он уже спускался к пострадавшим.

Взглянув на белое лицо Владимира, спросил:

– Состояние?

– Раны поверхностные, – ответил за товарища Олаф, – но крови потерял много и двигаться не может.

– Я смогу, – поморщился Владимир, – помогите перетянуть только эти чертовы царапины.

– Время потеряем, – коротко бросил Ян, и обернулся к Татьяне и Малинину, спешившим к ним:

– Профессор, вам придется остаться с раненым! Сможете ему помочь? – показал он на раненого.

Профессор молча отобрал у Олафа аптечку. Открыл, одобрительно хмыкнул, и склонившись над раненым, коротко бросил: – Дайте нож, если есть.

Олаф достал раскладной нож.

Профессор принялся сноровисто срезать с Владимира клочья одежды. Не поворачиваясь, бросил, – Езжайте, – и снова полностью сосредоточился на пострадавшем.

Вяземский кивнул Олафу, и тот зашагал к искореженной машине.

Открыв багажник, нажал на незаметный рычаг, поднял замаскированную крышку.

Таня тихо ойкнула, когда он достал из багажника два коротких автомата, подсумки с запасными магазинами, и несколько гранат.

Они с Вяземским распределили между собой оружие, после чего двинулись к автомобилю.

Татьяна поспешно заняла свое место за рулем.

Ян, как и прежде, сел на переднее сиденье, Олаф сзади, и «Москвич» снова устремился в погоню.

Татьяна перестала бояться. Высадив Малинина, она оставила с ним там, на шоссе, еще одну часть своей жизни и себя прежней.

Ее захлестнул чистый восторг схватки. Мир вокруг стал простым и ясным. Ей доверили свою жизнь человек, которого она любит и его друг. Значит, она не может его подвести.

Там, впереди – мерзавцы, которые хотели убить Яна, профессора Малинина, Володю, оставшегося лежать в кювете с располосованной грудью и изодранным лицом, которые уже убили Костю Нифонтова и Славу Загорулько, и неизвестно скольких еще людей.