Виталий Горелкин - Рождение Темного
Как-то утром, разглядывая картинку, изображающую их воина в полном доспехе на посту у золотых дверей, я наконец-то понял, кого они мне напоминали. Последними кусочками мозаики стала густая длинная борода, тщательно завитая в косички и украшенная красными ленточками. Если бы все окружающие меня друмы носили такие бороды, я сразу же понял бы, что это гномы. На осторожный вопрос, почему практически все Торгбены ходят с гладко выбритым подбородком, Длаин отвечать не стал, посоветовав только, если мне дорого здоровье, никогда не задавать такой вопрос членам клана. Понятно, нашел больное место. Теперь, если захочу кого-нибудь из них вывести из себя, нужно назвать безбородым коротышкой. Ни за что не поверю, что у них нет комплекса насчет роста. Меня так и подмывало спросить о существовании в этом мире эльфов и орков, но приходилось себя сдерживать. Ничего, придет время, сам об этом узнаю.
Понять общественное устройство гномов было сложно, в речи Длаина постоянно встречались термины, которые он, несмотря на все старания, объяснить не смог. Однако и из того, что мне было понятно, вырисовывалась следующая картина. Как такового государства у гномов не было. Их города были разбросаны по всему материку и находились у гор, лежащих на территориях людских королевств. Своего рода анклавы, где действовали иные законы. Народ друмов делился по клановому признаку. Каждый клан имел широкие права, однако разрешением возникающих между ними противоречий, проблемами внешней политики, военных действий и международной торговли занимался Верховный совет, состоящий из представителей восьми старших кланов, к их числу, кстати, принадлежали и Торгбены. Были еще сотни средних и бесчисленное множество мелких родов, не имеющих возможности влиять на общую политику гномов. Если я правильно понял, между ними шла постоянная грызня за право именоваться старшим, так как это давало возможность участвовать раз в десять лет в распределении патентов на право сбора налогов во всех городах друмов, кроме столицы. Основной интерес был в том, что половина суммы, собранной сверх установленного минимума, оставалась в казне клана.
Мой внешний вид позволил Длаину причислить меня к жителю одного из многочисленных людских королевств. Переубеждать я его не стал, уже привычно сославшись на потерю памяти. Внешне местные люди ничем не отличались от жителей Земли.
Вскоре меня стали выводить на небольшие прогулки. Передвигаться самостоятельно я уже худо-бедно научился, но вот одевание было сущим мучением. Пальцы никак не могли справиться с многочисленными завязками, заменяющими в этом мире пуговицы. Я порадовался, что на моем плаще быстро оторвались все застежки, а то их существование пришлось бы как-то объяснять. Южный Торгбен оказался маленьким чистым городком, с населением в пять-семь тысяч душ. Может, жителей было меньше или больше, но мне трудно было об этом судить, так как вместо привычных многоэтажек, жилища гномов не превышали высотой три этажа. Все строения были каменными, строили их на века. Западная часть городка тесно примыкала к горному склону, там работали гордость клана - кузнецы и горнодобывающие артели старателей. Среди многочисленных гномов, деловито снующих по улицам, можно было часто увидеть идущего по делам человека. Сначала мне показалось, что люди здесь занимают нишу гастарбайтеров: они подметали улицы, работали грузчиками и были на подхвате в лавках друмов. Однако разглядев все внимательно, я заметил на их шеях тонкую полоску зеленоватого металла, вдоль которой были выгравированы повторяющиеся знаки. Что же, еще одна монетка в копилку моих знаний - здесь существует рабство, а значит о правах и свободах личности, как говорил учитель труда в моей школе, здесь слыхом не слыхивали.
Не знаю отчего, но я надеялся, что пока не научусь говорить, мое лечение на полном пансионе продолжится. Однако прекрасно понимая, что без знания языка будет трудно полностью адаптироваться в этом мире, основное внимание уделил тренировкам речи. Как-то раз, оставшись в комнате один, я попробовал произнести несколько слов на русском, специально подобрав созвучные названию вещей на языке друмов. Черт, если бы не знал, какие слова произношу, ни за что бы их не понял. Мычание недоразвитого дебила, а не речь нормального человека! Так я даже дорогу спросить не сумею, не говоря уже о том, чтобы выдавать себя за местного жителя. Попробую произносить не целые слова, а отдельные звуки. Начнем со слога 'ра'.
Моя первая тренировка прервалась через полчаса. В комнату зашли два гнома, и мне пришлось замолчать. Младшего из друмов я уже знал, вначале он часто сюда наведывался и, не проронив ни слова, наблюдал за процессом обучения, а потом надолго исчез. Как объяснил мне Длаин, это был Тоби, сын главы младшей ветви Торгбенов. Сейчас он был как всегда серьезен и держал в руках небольшой мешок. Рядом с молодым друмом, судя по схожести лиц, находился его отец, Давин. Одет он был, как и сын, в куртку из плотного сукна коричневого цвета и такие же штаны, заправленные в кожаные сапоги с высокими голенищами. Давин, засунув большие пальцы за толстый ремень с огромной медной пряжкой, пристально посмотрел в мои глаза, и, слегка покачиваясь на носках, спросил.
- Смотрю, ты уже пришел в себя, Вовен, - этим словом на языке гномов назывался грудной ребенок, еще не научившийся ходить. С легкой руки Длаина меня все так стали звать. Было немного обидно, так как ближайшим аналогом на русском было бы слово 'сосунок', но, как говориться, не смертельно. - Ты все понимаешь, что я тебе говорю?
Я кивнул головой, основные жесты в наших мирах совпадали.
- Хорошо, твое лечение нам дорого обошлось. Кто ты и откуда мы не знаем, так что прежде чем отпустить, ты должен будешь отработать потраченные на тебя средства, - по знаку Давина его сын кинул на кровать мешок. - Там все, что осталось от твоей одежды, эту можешь оставить себе.
Спасибо, но что-то не нравятся эти намеки о деньгах. Кстати, а где мой кошелек? Я развязал горловину, внутри мешка лежали остатки моего плаща, джинсы и сапоги. Денег видно не было, а ведь рыться сейчас в вещах нельзя, у меня же память отшибло! Если спрошу про деньги - выдам себя с потрохами. Поэтому пришлось разыграть небольшой спектакль: с удивлением, словно впервые в жизни вижу свою одежду, я ее достал и попробовал примерить. Полностью подделывать эмоции не пришлось, плащ оказался без рукавов, а в джинсах отсутствовала молния. Она была аккуратно спорота, так что свалить все на демона не получалось. Надо делать отсюда ноги, а то скоро меня раскроют.
- При тебе было немного медных монет, их хватило на еду и на то, чтобы заменить твои лохмотья, - гном пренебрежительно повел подбородком в сторону старой одежды. - С тебя за лечение три золотых. Ты здесь чужак, так что на слово никто не поверит, поэтому сам все возместишь. Собирайся, Тоби отведет тебя на место работы.
Понятно, а серебра, значит, у меня не было? Ладно, в этой ситуации права не покачаешь. Все равно спасибо, что подобрали, вылечили и языку научили. Теперь вот работу предложили, посмотрим, может там я смогу применить свои знания и накоплю деньжат, необходимых для поиска кольца.
Собирать мне было нечего, я засунул обратно в мешок старую одежду и вышел из комнаты. Тоби повел меня направо. Странно, насколько я помню, там располагается небольшая кузня и подсобные помещения, выход из дома был в другой стороне. Жилище Торгбенов напоминало небольшой замок, такие же длинные коридоры, узкие оконца и просторный внутренний двор. Как я успел заметить, это было самое большое строение в городе. С другой стороны, кто сказал, что у дома должен быть обязательно один выход? Неожиданно из-за угла выскочил слуга с уставленным едой подносом. Тоби не успел остановиться, и они врезались друг в друга. Прислушиваться к ругательствам, щедро издаваемым моим сопровождающим, я не стал, своего мусора в голове хватает. Мне было интересна реакция слуги, ведь он только что безнадежно испортил куртку молодого гнома. Однако излишним раболепием здесь не пахло, оба гнома стали увлеченно орать друг на друга, полностью забыв о моем существовании. Пришлось пару раз кашлянуть, чтобы привлечь внимание к своей особе. Тоби с раздражением посмотрел на меня, что-то быстро сказал слуге, чередуя незнакомые мне слова с отборной бранью, и, развернувшись, пошел обратно. Слуга же, схватив меня за рукав, потянул дальше по коридору. Странно, он что, не думает убрать за собой, или у них здесь четкое разделение труда? Типа, один носит, другой полы моет, а третий стирает. Или все проще - это не слуга. Действительно, откуда я взял, что он должен быть обслугой? Из-за того, что нес еду? Так у него на поясе кинжал висит. Ладно, что гадать, скоро сам узнаю.
Как я и предполагал, мы вышли во внутренний двор. Меня завели внутрь кузнецы, где мастер только что закончил ковку. Он остудил заготовку в чане с водой и теперь задумчиво разглядывал пока еще неказистый клинок.
