Виталий Горелкин - Рождение Темного
Очнулся я от прикосновения прохладной ладошки уже в кровати. Надо мной наклонилась миловидная женщина лет сорока с убранными под голубой платок волосами. Она что-то ласково сказала и поднесла к моему рту небольшую чашу с напитком, издающим терпкий мускатный запах. Я попробовал приподняться, чтобы было удобнее пить, однако не смог неподвижно удержать голову и бессильно упал на подушку. Женщина, обладая с терпением опытной медсестры, улыбнулась и помогла проглотить жидкость. К моему удивлению, микстура была недурна на вкус. В ней чувствовались приятные ноты луговых трав, чего трудно было ожидать после столь резкого аромата. По телу прокатилась расслабляющая истома, как будто я только прилег после марафонского забега. Сопротивляться накатившей дреме не стал и позволил себе заснуть после приема лекарства.
Когда я проснулся передо мной сидел новый гость. Он был сильно похож на первого визитера, только его борода была не черной как смоль, а белая как паутина. Старик, словно только и ждал моего пробуждения, ткнул себя пальцем в грудь и произнес: 'Друм Длаин'. Наверное, это его имя. Потом он толстым заскорузлым пальцем указал на меня и ожидающе застыл. Я попытался сказать 'Вольдемар', но вместо этого пробормотал нечто невнятное, похожее на 'Во-е-а'. Да что же такое, неужели разучился говорить? Извиняюще улыбнувшись, я посмотрел на гостя. Он понимающе кивнул, словно иного и не ожидал, снова указал на себя и медленно по слогам повторил свое имя. Так начался мой первый урок местного языка.
Кроме местной речи, на слух чем-то схожей с немецким языком, мне пришлось заново учиться владеть своим телом. Время, когда мной управлял демон, не прошло бесследно. Мои движения стали порывисты, приходилось все время их контролировать. Получалось плохо, так в самом начале, когда впервые принесли местную еду и столовые приборы, я распорол себе двузубой вилкой щеку. Теперь приходилось пользоваться исключительно ложкой, а мясо есть руками. Чтобы после каждого приема пищи не менять испачканную одежду, на меня надевали огромный слюнявчик.
Утешало меня в этой ситуации то, что был жив и снова стал хозяином своего такого удобного и привычного тела. И что главное - нормального человеческого тела, без малейших признаков демонической одержимости. Представляю себе, как в противном случае отнеслись бы ко мне окружающие люди. На костер бы отправили, без вариантов. К моему удивлению, от демона все-таки осталось несколько бонусов - практически целая рука, выглядящая вполне по-человечески, и увеличившаяся скорость движений. Правда, именно последнее мешало быстро восстановить контроль над телом, так как я зачастую не успевал вовремя остановиться и то и дело падал и сильно ударялся о мебель. Благодаря ежедневному приему лекарств и втираниям целительной мази, мелкие раны, покрывающие все мое тело, стремительно заживали. Странно, откуда они взялись? Не помню таких повреждений, но ничего страшного: вскоре от них должны были остаться только едва заметные рубцы.
Один день сменялся другим, и скоро я уже мог худо-бедно понимать своего собеседника. Новые слова моя память усваивала с поражающей быстротой. Я так и не смог понять, что было тому причиной: влияние демона, тренировки с рунами или зелья, которыми меня здесь постоянно пичкали. Раньше точно не умел так концентрироваться на усвоении нового материала. Прекрасно помню, какие усилия приходилось прилагать в школе, чтобы получить хотя бы четверку по французскому языку.
Труднее всего, оказалось, было заново учиться говорить. Если ходить, пусть и придерживаясь стены, научился через неделю, то простейшие звуки, где, например, требовалось прижимать язык к деснам, никак не получались. Порою я напоминал сам себе собачку, которая все понимает, но ничего сказать не может.
Мой учитель, старый терпеливый друм, так назывался его народ, притащил кучу мастерски сделанных гравюр, на которых показывал слова, неподдающиеся объяснению жестами. Судя по той терминологии, которой меня обучали в первую очередь, мир вокруг был опасным и недружелюбным. По свету бродили разнообразные монстры, друмы постоянно сражались с необычно выглядящими людьми и непонятными чудовищами, и тех и других уничтожали ужасными заклинаниями маги, а в городах и селах постоянно вспыхивали бунты, жестоко усмиряемые местными властями. В сравнение со всеми страстями, творящимися за пределами дома, комната представлялась оазисом спокойствия и островком безопасности. Кончено, я понимал, что меня пытаются подтолкнуть к определенному решению, однако время от времени задавался вопросом, а не будет ли правильным рассказать друмам всю правду и попросить у них убежища?
К этому времени я практически окончательно определился со своей легендой: шел, упал, потерял сознание, очнулся здесь. Кто и откуда - ничего не помню. Уверенность в том, что меня в ближайшее время не выведут на чистую воду, давали именно уроки языка. Похоже, что здесь не существовало способа передачи знаний с помощью магии, следовательно, нет и мага-менталиста. А это единственный кто мог бы прочитать мои мысли и доказать что я лгу. Все это, включая настоящие трудности с членораздельной речью, позволяли легко симулировать потерю памяти. Вот обживусь здесь, узнаю обстановку, тогда и решу, стоит мне открываться перед спасителями или нет. Может я попал из огня да в полымя?
***
В то время, когда меня одолевали сомнения в выбранной тактике поведения, четверо гномов из клана Торгбенов обсуждали мое будущее. Они сидели у низкого стола, с мраморной столешницей, и слушали отчет целительницы, нанятой специально для лечения найденного чужака. Перед ними стояли наполовину наполненные кубки с вином, однако пока никто из слушателей к ним не притронулся.
- Не похоже, что он симулирует, - заканчивала свой рассказ ведунья. Ее звали Марика, и вот уже пять десятков лет она подрабатывала целительницей в ближайшем людском поселении. - Как вы знаете, человеческое тело состоит из трех частей: плоть, тонкая материя, отвечающая за знания, и божественная искра. Как целитель я могу с уверенностью сказать, что тело и тонкая материя больного получили сильные повреждения. Они настолько велики, что ему приходится заново учиться ходить, да и вообще - координация движений сильно нарушена, впервые дни он не всегда ложкой в рот попадал, какой уж тут побег. Правда, восстановление идет быстрыми темпами. То же касается его речи: больной словно младенец учится заново издавать звуки. Память тела и тонкой материи стерты не полностью, именно их остатки помогают подопечному быстро восстанавливать утраченные навыки, он точно вспоминает ранее забытые движения и слова, а не выучивает их как в первый раз, - Марика поправила старомодный кружевной чепчик и перешла к выводам. - Он не симулянт, так разыгрывать наличие полученных повреждений тонкой материи не сможет ни один актер. Больше моего вмешательства не требуется, теперь все будет зависеть от него самого. Вероятно, он до конца жизни останется калекой, а может вскоре полностью выздороветь. Тонкая материя - очень сложный механизм, ее лечение неподвластно магии. Напоследок, я могу порекомендовать устраивать моему клиенту небольшие прогулки и больше давать мяса, от него увеличивается жизненная энергия. Не помешают какие-нибудь однообразные упражнения, - тут ведунья увидела в окне дворника и пояснила, - Например, мести метлой, ему нужно восстанавливать точность движений. Еще будет полезным постоянное общение, в книгах описываются случаи, когда незначительная информация приводила к полному восстановлению памяти больного. Но все равно, только через пару месяцев можно говорить о каких-нибудь конкретных результатах, пока все в руках богов.
- Какие шансы, что его память восстановится? - уточнил Давин, привезший чужака в подземный город.
- В данной ситуации, я бы оценила бы их как довольно большие: он либо все вспомнит, либо нет, - Марика, довольная шуткой, протянула руку за вознаграждением и спрятала кошель за пазуху. - Если больше вопросов у уважаемых гномов нет, то я отправлюсь домой. Пациенту мое присутствие больше без надобности.
Целительница тихо прикрыла дверь, за которой ее ждал приставленный хозяевами помощник, и отправилась собирать свои вещи.
- Что ты скажешь, Давин, можно ли ей верить? - задал вопрос, сидящий во главе стола крепкий гном в тяжелой кольчуге.
Прежде чем ответить, Давин сделал небольшой глоток вина. Теперь, когда они остались одни, можно было немного расслабиться.
- Если ты, начальник стражи спрашиваешь, будет ли она держать язык за зубами, то вряд ли. Впрочем, мы специально выбрали такого лекаря, чтобы в случае его исчезновения не появилось лишних вопросов. Она живет одна, учеников нет, часто исчезает на пару месяцев в поисках лекарственных растений. Ее нанимали через людских агентов, так что следов, ведущих к нам, не осталось, - Давин еще раз приложился к кубку и обратился к самому пожилому из всех сидящих здесь гномов. - Согласись, Глоин, единственное, что хорошо умеют делать люди - это вино.
