Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)
— Ага, как говорится, нудный, но исполнительный, — припечатал Трошин.
Богомол и Метис переглянулись, и Макс понял, о чем они: человек, свернувший головы гидре, на многое имеет индульгенцию, в том числе — на подобные комментарии.
— Обсудим это позже, — сказал Рохленко. Макс видел, что нейтральный тон дается боссу уже несколько с трудом. — Есть задача, выполнение которой руководство Ганзы и Калининской конфедерации планирует поручить вам, Викинг…
Макс чуть не выдал новое язвительное замечание — уж очень зол был после сегодняшней встречи с Батраком — но вовремя поймал себя за язык. Чего бисер-то метать… Дело надо делать.
Суть задания сводилась к следующему: совершить переход по поверхности до некоего подмосковного города, на территории которого Располагается бывший военный институт — так называемый «почтовый ящик». На подземных этажах института с момента Катаклизма существует колония жителей, большинством — гражданских.
— Нас, — сказал Рохленко и поглядел на очкарика, — интересует несколько человек в этой колонии, или Общине, как именуют ее сами жители. Некие Сергей и Полина Коломины. Следует выяснить, живы ли они, если да — каково состояние их здоровья. Есть ли у них ребенок. По нашим сведениям, есть. Если все так и эти люди способны передвигаться, необходимо найти возможность доставить их в Москву, сюда, на Площадь Ильича. Если такой возможности не представится, притащи ребенка. Любой ценой, как угодно — но притащи! Это самая главная твоя задача.
Пойдешь с дальним караваном Моремана. Человек опытный, доведет до города. Они потом свернут, а тебе пройти городишко насквозь — и вот он, институт. Вопросы по задаче в целом?..
— Отказаться могу? — спросил Макс.
Рохленко и Мирабов снова переглянулись. Богомол без улыбки процитировал:
— «А эти грибы есть можно?» — «Можно! Только отравишься…» Еще вопросы?
— Я давно не выходил на поверхность.
— Другие доводы? — любезно поинтересовался Мирабов.
— Вот и отлично! — не дав ответить, прихлопнул рукой по столу Рохленко. — Караван мы ждем в Перово в понедельник, выходите во вторник. Все детали завтра, я тебя вызову.
И тут доселе молчавший очкарик-ученый подал голос.
— А сейчас пойдемте ко мне, Макс, — сказал он. — Поговорим… Дочка уже наверняка с работы вернулась, угостит вас своими фирменными пирожками. Еще и с собой дадим, для Марины вашей.
«Ого! — подумал Трошин. — Какая информированность!» Он твердо решил, что завтра, когда Рохленко вызовет для обсуждения деталей операции, откажется. Пусть поищут других, не один он здесь такой… Джеймс Бонд. А сам Макс покидать метро надолго никак не может, у него тут дочь несовершеннолетняя. Случись что с ним — куда ей? Живых родственников — никого… Нет, обязательно откажется! Да и что они сделают? Заставят? Каким образом, интересно?..
И стало ему сразу легко и спокойно на душе.
— А пойдемте, дорогой товарищ Галицын! — бодро ухнул спецагент Викинг, поднимаясь.
— Возницын, — поправил очкарик. — Эдуард Георгиевич.
Губы его были растянуты в улыбке, но глаза смотрели холодно, оценивающе.
* * *— Папе нужно будет ненадолго уйти, — сказал Макс следующим вечером, укладывая дочь спать.
На душе было муторно и беспокойно. Его попытка отказаться от задания с треском провалилась: есть поручение руководства Ганзы, и выполнить его должен именно он, Максим Трошин. Разговор окончен. Из этой категоричности Макс заключил, что экспедиция действительно имеет для больших боссов метро огромное значение.
Вчера в гостях у Возницына, попивая суррогатный чай с невкусными, плохо приготовленными пирожками из тяжелого клеклого теста, Макс расстарался и вытянул из хозяина всю информацию, какую только смог. Ее оказалось ничтожно мало для того, чтобы попытаться выстроить собственную версию происходящих событий: очкарик был далеко не дурак и откровенничать с Максом — пусть и профессионалом, но всего лишь исполнителем — не собирался. На одном настаивал: не столько взрослые Коломины важны, сколько их наследник!.. При этом ученый так смотрел на Макса, что невозмутимому спецу становилось не по себе…
Неожиданно выяснилось, что некоторые из поручений последних полутора лет выполнялись им, Викингом, именно для Эдуарда Георгиевича, но в нынешней ситуации эта информация была бесполезной. Так что паззлы в Максовой голове в окончательную картину так и не сложились, а задание, между тем, выполнять все равно придется. И готовиться к большому переходу по поверхности.
— Насколько ненадолго? — спросила Марина, зевнув. — На два дня? На три? Я у тебя девица самостоятельная, ты сам говорил. Справлюсь, не переживай.
— Мое отсутствие… может продлиться дольше, — сказал Макс, тщательно подбирая слова. Он терпеть не мог врать дочери.
— Неделю? — спокойно спросила та. — Я, правда, ни разу так надолго без тебя не оставалась… Но все когда-то случается впервые, сам говорил.
— За тобой присмотрит тетя Лариса, — сказал Макс, не глядя на дочь и ненавидя себя. — Я с ней пока этого не обсуждал, но уверен, она не откажет.
— Значит, ты бросаешь меня надолго, — констатировала Марина, глядя отцу в затылок. — Несколько дней я могла бы и одна обойтись. Тем более, ты говорил, что мы живем на самой спокойной станции во всем метро.
— Я тебя не бросаю… Просто мне поручили новое задание. Понимаешь? Дальняя командировка. Придется идти по поверхности. Отказаться не получилось, я пытался сегодня, но…
— По поверхности?! — Марина мгновенно села на постели. — Ничего себе! Как здорово! Завидую! Ни в коем случае нельзя отказываться! Такой шанс! Как бы я хотела посмотреть… поверхность! Но детей в такие экспедиции не берут, наверное?..
Макс снова повернулся к ней.
— Только этого не хватает! А ты чего так возбудилась? Спать немедленно, двенадцатый час!
— Пап, завтра ведь выходной, в школу не надо… И, между прочим, кто-то сначала сам рассказывает такие вещи, что сон как рукой, а потом: «Спать немедленно!».
Она так умильно и похоже его передразнила, что Макс улыбнулся.
— Ты ведь без меня будешь умницей?
— Не знаю, не знаю… — Марина невинно похлопала ресницами и тут же разулыбалась совсем по-детски.
«Похожа на мать, — подумал Макс, — такая же… лиса». Защемило сердце. Трошин сморщился и поднялся.
— Сейчас спать, — сказал он тоном, не допускающим возражений, — а завтра расскажешь мне про мальчика, который тебе снится. Только мальчиков нам тут не хватало…
2. Переход
— Так вот кто компанию нам составит, — пробурчал Мореман, протягивая Максу руку. — А я все гадаю: тот Викинг, не тот… Что ж, не худший вариант, далеко не худший…
— Мы знакомы? — спросил Макс со сдержанным удивлением, пожимая сухую, большую и крепкую ладонь.
— Довольно того, что я тебя знаю, — ответил караванщик веско. — Точнее, наслышан.
Невысокий, коренастый и слегка кривоногий Мореман был известен в метро своими бесконечными, интересными и красивыми рассказами о море, морских путешествиях и морских же обитателях. Этих рассказов у караванщика было великое множество, и каждый — не похож на другой. Впрочем, нестранно: мало того, что Мореман до Катаклизма был капитаном большого торгового судна и ходил за границу, он еще прочел несметное количество книг на любимую тему.
Море было у него в сердце; ничто и никого на свете не вспоминал, этот суровый человек с такой щемящей болью и грустью (включая погибших во время Катаклизма родных), как море. И вот теперь — о, страшная шутка судьбы! — этот человек обречен на сухопутные скитания.
Тут же подскочил суетливый, рыжий, худющий паренек болезненного вида, протянул Максу руку, заглянул в глаза:
— Здравствуйте… Очень приятно познакомиться… Савушка…
Имя очень ему шло. Собирая информацию о караване, с которым пойдет, Макс выяснил, что Мореман держит паренька при себе, прислушивается к его советам, и искренне недоумевал, за каким чертом это нужно старому мореходу. Мореман не производил впечатления человека, охочего до молоденьких пацанов.
— Заместо обезьянки он у тебя? — поддел Макс караванщика, прощупывая нерв и с интересом наблюдая за реакцией бывшего капитана.
Тот и бровью не повел.
— Выходим завтра отсюда.
— Почему? — удивился Макс. — С Новогиреево ближе будет.
— Неспокойно там. Сведения верные.
— А мы в какое время суток выдвигаемся?
— Затемно.
— Но в дневное время передвигаться по поверхности опасно из-за радиоактивности солнца…
— Не волнуйтесь, — обезоруживающе улыбнулся Савушка, переглянувшись с Мореманом. — Солнца сейчас днем нет, небо плотно обложено облаками… Хотя — какие это облака? Чистый свинец…
Час спустя Макс встретился с Юрием Степановым, начальником станции Перово. Передав письмо от Рохленко, Трошин попросил показать имеющиеся в наличии противорадиационные костюмы, дабы выбрать покрепче, поновее и наиболее подходящий по размеру. Только вот в этом вопросе совершенно неожиданно вышла заминка.
