Среди легенд - Шопперт Андрей Готлибович
Приехали, вышли. Время без двадцати восемь. Подошли к центральному входу стадиона, думали, закрыт. Нет, даже люди за дверьми оказались. Вошли, сгрузили баулы и огляделись. К ним тут же вахтер прихромал. Военный китель без погон, но с орденами и медалями.
– Вам чего, молодые люди? – смотрит, как сквозь прицел танковый.
– Нам бы Чернышева Аркадия Ивановича, – вышел чуть вперед Фомин.
– Зачем? – любопытный товарищ.
– Играть будем за «Динамо», – вылез Третьяков.
– За юношей? – допрос целый.
– Нас генерал-полковник Аполлонов пригласил в основной состав «Динамо», – пора бить из главных калибров.
– Ох, мать твою! Иваныч! Тут по твою душу. Асов прислали.
Вся группа людей, что стояла и разговаривала у входа, прямо ринулась к ним. Подошли быстрым шагом и стали по кругу обходить, рассматривать. Мелкие все. Третьяков их на две головы выше со своими двумя метрами, да и Вовка с метром восемьдесят на голову почти всех выше. Не старые еще, некоторые в шрамах и все со стальными зубами и неровно сросшимися бугроватыми губами. Как бандиты и драчуны какие.
– Фомин и Третьяков? – закончил круг почета играющий тренер «Динамо». Вовка его по фото в газете узнал.
– Так точно. – Майор, кажется, сейчас Чернышев.
– Звонил генерал Аполлонов. Сказал вас не трогать. Скоро сам приедет и все объяснит. Слушай, парень, – тренер приблизился к Фомину и даже на цыпочки встал, – ты, правда, думаешь, что сможешь играть в нашей команде?
– Извините, но для ответа нужно потренироваться с вами и сыграть хотя бы в спарринге. А лучше в ответственном матче с сильной командой. А иначе, как судить вам о моих возможностях, а мне о ваших, – как можно шире улыбнулся Вовка.
– Шутник. Хорошо. Может, и действительно молодой Бобров? Он анекдоты любит рассказывать. У тебя как с ними? – Странный разговор, явно выбит из колеи тренер-легенда звонком председателя спортобщества «Динамо» и по совместительству заместителя министра МВД.
– А чего, собирайте народ. Выступлю.
– Ну, ты гусь! – хлопнул по руке Вовку Чернышев, до плеча еще ведь тянуться надо. – Ребята, идите сюда. Тут артист нарисовался.
Так эти десять человек и есть все «Динамо»?! Твою ж налево! Как тут можно чего-то выиграть?!
Собрались и смотрят оценивающе. Ну, начнем вживаться в коллектив. Главное, помнить надо, что сейчас за анекдот могут расстрелять. Потому местом действия пусть будет США.
Что рассказать? Пошлое нужно, но в меру, чтобы всем понравилось.
– Это не анекдот будет, а зарисовка из жизни богатого американского фермера.
– У-у-у, – зашумели.
– Вбегает шестилетняя девочка домой и кричит маме: «Мама, мама, у нас на сеновале голые». – «Кхм, – краснеет мама. – Это, наверное, какие-то дикие, вот у них и нет одежды». – «Ну, не знаю, – пожимает плечиками девочка, – тетя-то точно дикая, орет как сумасшедшая и стонет, а папа у нас разве дикий?»
Хрюк. И потом общий гогот. Простые люди. На бородатый анекдот такая реакция.
– Ты, артист, полегче, чуть сердце не зашлось, – первым набрал воздуха молодой парень с большим картофелеобразным носом.
– Ну, молоток! Еще знаешь? – отсмеялся и Чернышев.
– Еще? Ладно. Мне твоя жена вчера такой смешной анекдот в трамвае рассказала, что я чуть с кровати не упал.
Тишина, потом хихикнул тот самый с носом.
– Кровати в трамвае, – пояснил он народу. И тут грянуло.
– Что тут творится, – рыкнули сзади. Обана, генерал-полковник Аполлонов собственной персоной.
Народ, как мог, встал по стойке «смирно». Очень высокое милицейское начальство пожаловало.
– Аркадий, так что вы ржете, как кони стоялые? – Встал ведь в такую рань ради двух Вовок. Фомин прямо проникся к генералу. Может, помочь ему, сказать про мебель? Подумать надо.
– Да вот Фомин смешные истории рассказывает из жизни американских фермеров.
– А ты, Володя, в Америке был, что ли? – глаза выпучил.
– Да что вы, Аркадий Николаевич. Это просто преамбула к анекдоту.
– Преамбула?! Мать твою! Ты семилетку закончил? Ох, интересный ты парень, Фомин. Что за анекдот-то? – покрутил головой в сомнениях, может, этот мальчик и точно с Тау Кита, как и говорит.
– Можно другой, товарищ генерал. Жизненный. У нас в Куйбышеве говорят, что вратарь московского «Динамо» Павел Забелин жутко боится шайбы. Но у него очень неважная реакция, и ему редко удается увернуться.
– С-сука, – прохохотавшись вместе с командой над покрасневшим, как рак, Павлом, одобрил анекдот Аполлонов. – Еще можешь? Жизненный. Про хоккей.
– Можно. Приятель приглашает друга на хоккей. Тот отказывается – жена не пускает. «А ты задери ей юбку, всыпь ремня как следует и уходи». На хоккей друг не пришел. Приятель его спрашивает: «Ты сделал, как я учил?» – «Да, задрал юбку, посмотрел и подумал: на фига мне этот хоккей?»
Пять минут ржали. в вестибюле собралась целая толпа.
– Видишь, Аркадий, какого я тебе кадра привез. Он и на льду такой. Шутит над соперниками. Ладно. Закончили дебаты. У вас завтра игра? Вот попробуй только не попробовать этих двоих. Я тогда попробую разозлиться. Так, сейчас я их забираю. На часик, устрою в общежитие и назад привезу. За амуницию, – Аполлонов ткнул в баулы, – головой отвечаешь. Это почти государственная тайна. Чтобы пост выставили. С кем играете, я тут занят был, все в голове перемешалось? С «Крылышками»?
– Так точно, товарищ генерал-полковник.
– Обязательно буду. Всё, ребятишки, берите чемоданы и за мной.
В «Победе» Аполлонов обернулся к притихшим ребятам и пояснил:
– Плохо все с жильем в Москве, сами понимаете. Такая война. Еле нашел для вас местечко. Хотел в обычное общежитие, но нигде мест нет, пришлось в совсем уж не по чину жилплощадь вас определить. Будете жить в общежитии Высшей офицерской школы МВД СССР. Это по Малому Ивановскому переулку, дом два. Там до метро «Площадь Революции» с километр. Утром пробежаться. Вы же спортсмены. Приехали.
Вовка генерала слушал, но сам в окно уставился. Да, еще разрушенные здания есть, не все разобрали и отстроили заново. В основном маленькие коробочки двухэтажных домов, только в самом центре дома повыше. Машин почти нет. Автобусов тоже, зато маленькие неказистые трамваи в огромном количестве. И людей в них битком. Ну, конечно, сейчас-то уже люди с работы с ночной смены едут и те, кто на работу к девяти. Бурлит жизнь в столице. Вон и детишки с красными флажками улицу переходят, не иначе в музей идут.
Вылезли из «Победы» на мороз. В ней тоже не жара, ну, хоть ветра нет. А тут ветер вдоль улицы промозглый. Улицы? Со всех сторон церкви да соборы. А надпись «Общежитие № 3», надо понимать, на входе в бывший монастырь. Ого. В келье будут жить.
Так и оказалось. Однорукий мужчина с буденновскими усами в офицерском кителе с несколькими орденами и медалями, и тремя нашивками за ранение, желтой, красной и черной, проводил их на второй этаж и открыл своим ключом келью-комнату. Малюсенькую с двухэтажными нарами и письменным столом с настольной лампой под зеленым абажуром. Штор и занавесок нет. Есть стул со сломанной ножкой.
– Починим, – буркнул комендант и, осмотрев Вовок, пробухтел: – Всяких тут постояльцев видел, но таких молодых в первый раз. Да еще и зам министра привез. Вы кто, ребята?
Глава четвертая
Вся команда «Динамо» стояла и смотрела раскрыв рты, как облачается в свои самодельные доспехи Фомин. Вовка попросил специально Третьякова облачиться после того, как сам закончит. Тут вообще челюсти у некоторых, и сломанные, и не сломанные, попадали на холодный бетон раздевалки. Подобрали их чемпионы страны, вставили на место и осмотрели себя критически. Спортивные штаны с отвисшими коленками, рубашки шерстяные тоненькие, у некоторых вязаные спортивные шапочки, вот и вся защита от ударов клюшек и попадания мороженой шайбы на скорости в семьдесят километров в час. Нет, еще есть защита у некоторых, у вратаря обычная шапка-ушанка. У второго Михаила Степанова обычная кепка. Ну, как у Хомича или Яшина будет.
