Среди легенд - Шопперт Андрей Готлибович

– Мешать будет, – высказал свое мнение основной в этом году вратарь, Павел Забелин, и ткнул пальцем в маску вратарскую.

– Посмотрим, – менее категорично прокомментировал действо Чернышев. – Всё, мужики, курните и на лед, разминаться будем.

«Курните?!» – и это тренер команде перед тренировкой. Полный кирдык. И все ведь взрослые дядьки, уже не переделать их. Вовка с тоской посмотрел на стопроцентный исход команды. А нет, один вот остался. Сергей Соловьев – один из знаменитой команды лейтенантов.

– Пойдем, Артист, дорогу покажу.

Поцокали по бетону, нет еще чехлов для лезвий. Ну, вот и первое «прогрессорство» можно внедрить, про пластмассовые не стоит и думать, а вот сшить из брезента и пары резинок даже на руках можно. Да и нужно.

Зато сразу рухнуло другое усовершенствование, что хотел внедрить. Оказывается, матчи по «хоккею с шайбой», как велено в этом году называть канадский хоккей, проходят не на основном стадионе «Динамо», а на боковой пристройке. Получается, что зря инженерил, решая, как борта закреплять так, чтобы их можно было снимать перед матчами в русский хоккей. Даже до закладных элементов, в лед вмурованных, додумался с резьбой и вворачиванием труб в эти закладные. Выкрутил после матча трубы и опять большое поле, только пару ведер воды в дырки залил. Зря, в общем, мозги напрягал. «Все украдено до нас». Боковое поле было летом, скорее всего, полем для тренировок. Поставили деревянные борта и завалили их с той стороны снегом, для надежности. Трибуна только одна, небольшая, стоят в пять рядов скамейки, к стене стадиона прилепленные. Есть еще одна трибуна! Голь на выдумки хитра. Нагородили с противоположной стороны огромную кучу снега, и в ней энтузиасты вырубили уступы и ступеньки. Амфитеатр, мать его! Колизей из снега. С боков поля стоят лавочки для команд и тренеров, и с правой стороны еще одна калитка есть. Н-да. Жаль, фотоаппарата нет, и нельзя эти кадры в будущее себе отправить. Из решеток и заграждений, которыми рассекают толпу болельщиков на входе в стадион, сделана самая настоящая клетка. Как в зверинце каком. И табличка. «Скамья для штрафников». А чего? Страна должна знать своих «героев»! Нарушил правила и сиди в клетке. Шутка вспомнилась из тех времен: «Нравится мне хоккей, долбанул человеку по голове клюшкой от души, и все наказание за это – две минуты отдохнуть на скамейке».

Проехался Вовка по льду. Вечером заливали, не искромсан еще. Заливал конченый дебил. Холодной водой. Потому сплошные наплывы и ступеньки. Или все еще хуже, и на стадион не заведена горячая вода? Проехал по этим ступенькам. Непросто будет. Как-то к такому льду привыкать придется. Запнуться не «можно», а определенно запнешься, и не раз за игру.

Потрогал надежность бортов. Как каменные. Только сделаны из неструганых досок, и нахватать заноз в тоненьких штанишках можно без проблем, а если незащищенной физиономией тебя по этим занозам шаркнут… Так можно и уродом на всю жизнь остаться. Слава богу, на нем такая же сетка, как и на вратаре. Доехал до ворот, ну, хоть не закреплены. А то в Куйбышеве додумались их вморозить в лед. Чтобы переломать игроков, не иначе.

– Тут у нас проводятся все матчи московских команд. И между собой, и с приезжими, – подкатил к нему Чернышев. Тоже, блин, в кепке.

– То есть это главная площадка страны, отсюда Синявский комментирует?

– Точно. Вон, видишь, у него будочка рядом со столбом электрическим.

И правда. Скворечник в прямом смысле этого слова, прилепленный к столбу. И столб стоит не просто так. Над всем стадионом поперек поля протянуты около десятка проводов, и там видны патроны и лампочки, сейчас не горят, но зима ведь, темнеет рано, и матчи, значит, если не в воскресенье проводятся, то при искусственном освещении. Всё для болельщиков. Один стадион на всю Москву. Значит, соперники тренируются на больших площадках, все еще скамейками ограниченных, а потому играть в борт не умеют. Запомнить это надо. Вот завтра и посмотрим.

– Давайте на разминку со всеми вместе, – поманил играющий тренер за собой вставших чуть в сторонке двух Вовок.

Минут пять катались по кругу, пару раз ускоряясь цепочкой, потом пару раз нырнули вперед рыбкой, проехали половинку круга задом. Всё!!! Пришел пацанчик лет двенадцати и высыпал на лед ведро шайб. Штук пятнадцать-двадцать. И все начали бить по пустым воротам, когда шайбы закончились, пацан их собрал и опять высыпал. Еще побили. Так раз пять. И потом еще один раз с Забелиным на воротах, а второй со Степановым.

– Иди, твоя очередь, – подтолкнул к воротам Третьякова Чернышев.

Один Вовка покатился в ворота, а второй к борту, чтобы со стороны посмотреть на процесс. Что можно сказать? Можно сказать, что поднимать шайбу не умеют. А если она и отрывается ото льда, то не по хотению игрока, а по недоразумению. И летит в таком случае не куда нужно, а куда захочется гравитации и приложенному неудачно моменту силы. И, естественно, летит «бабочкой». Девяносто же шайб из ста летит низом. Все до единой Третьяков их взял, а летящие, кувыркаясь, верхом, перехватил ловушкой. У динамовских вратарей не было. Простые краги надеты. Вовка хотел было выпендриться и покидать Забелину верхом, отправляя шайбу щелчком. Уже даже замахнулся, когда его очередь настала, и передумал. Сейчас будет спарринг, и вот тогда эти удары будут для вратаря полной неожиданностью.

После того, как каждый раз по десять пробил по воротам Третьякова, Чернышев свистнул, и пацан, собрав шайбы в очередной раз, унес их с поля. Народ бросился к длинному Вовке, рассматривать ловушку, а тренер подъехал к стоящему у борта Фомину.

– Пару игр точно поможет выиграть! Потом все понаделают, – и кривая усмешка.

– Аркадий Иванович, не все так просто, Третьяков не с первого броска их брать научился, и потом, Вовка – гений, у остальных так не получится. Только ведь это плохо, а не хорошо. Нужно, чтобы у всех вратарей такие были. Чтобы игра на новый уровень поднялась. Победа в своем чемпионате, безусловно, важна, но гораздо важней выиграть чемпионат мира и Олимпиаду. На эту уже не успеем. А вот через четыре года у нас все вратари хоккейные должны так уметь, чтобы было из кого выбирать.

– Прислали, блин! Парень, ты пока не в сборной СССР, которой нет, и еще десяток лет не будет. Ты в московском «Динамо», и нам нужно повторить прошлогодний успех. Нужно выиграть этот чемпионат. И это против Боброва и Тарасова.

– Аркадий Иванович! – Вовка разозлился. – Хотите будущее предскажу. Сборную создадут через полтора месяца. И мы с вами будем в ней.

– Блаженный ты. – Тренер «Динамо» махнул рукой. – Пошли, сыграем тренировочный матч.

– Подождите, Аркадий Иванович. Можно я себе команду выберу? – борзеть так борзеть, но нужно сразу показать товар лицом, легче будем потом продвигать новшества. Чтобы не в штыки встречали придурь и блажь пацана безусого.

– Точно блаженный! Подожди, скажи состав «твоей» команды, – улыбка до ушей.

Фигня. Удивим. Он сейчас думает, что я лучших попрошу. Не угадал. Нужны исполнительные, и не лидеры. Весь «Советский спорт» за последние полтора года Фомин прочел и мнение об игроках составил. Вот теперь и проверим. Испытаем теорию практикой.

– Я, Третьяков…

– Предсказуемо! – опять улыбка. Вовка не стал гримасничать и назвал двух защитников и двух нападающих.

– Василий Комаров, Револьд Леонов – это защитники. Сергей Соловьев и Виктор Климович – нападающие.

– Хм. Не Блинков и не Поставнин? Ну, лады. Если бы не приказ Аполлонова, даже разговаривать бы не стал. Сколько тебе? Семнадцать?

– Шестнадцать.

– Твою мать. Проиграем пацанам – позор. Выиграем у пацанов – еще больший позор. Разозлил ты меня, Фомин, сверх меры. По-взрослому все будет. Не будем в поддавки играть. Хоть сто генералов за тебя.

– Только калечить не надо. Лады?

– В хоккей трусы не играют.

– Не пожалейте. У монеты две стороны.

– Мужики, подъехали сюда! – заорал Чернышев на весь стадион.

За ненаших вышли лучшие игроки «Динамо». На воротах Павел Забелин. В защите Борис Бочарников и Олег Толмачев. Тройка нападающих: Всеволод Блинков, Николай Поставнин и Василий Трофимов. Лучшие бомбардиры команды и одни из лучших в стране.