Дмитрий Казаков - Удар молнии
Опа-па! Вот кто может вернуть мне память!
Я заколебался, не свернуть ли мне сразу на второй этаж, но по здравому размышлению решил, что воспоминания могут подождать полчаса, пока я набью брюхо. В конце концов от потери памяти еще никто не умирал, а вот от голода…
В закусочной было жарко, тесно и чадно, но это меня мало смутило. Пристроившись в очередь, я краем глаза заметил, что какой-то тип пялится на меня словно кот на валерьянку.
Но одного взгляда в его сторону хватило, чтобы он отвернулся и удрал.
Набив живот, я решительно двинулся к лестнице, ведущей в обиталище психиатра гуманоидного профиля, но неожиданно для себя остановился на первой же ступеньке.
В глубине души обнаружился внезапный страх – вдруг то, что я вспомню, окажется позорным или неприятным? Подобное чувство испытываешь, расспрашивая друзей о последствиях вечеринки, окончание которой благополучно потерялось в алкогольном тумане…
Обругав себя за малодушие, я двинулся дальше. Как может человек, да и вообще любое разумное существо, жить без памяти? В определенной степени каждый из нас всего лишь сумма воспоминаний…
В приемной меня встретила ослепительно красивая секретарша. Блестели яркие синие глаза, сочные губы, под одеждой угадывалась округлая фигура. Ее не портил даже мех вместо волос на голове и слишком большие для человека клыки.
Киолвуны из всех известных рас походят на человека больше всего.
И больше всего его ненавидят. По крайней мере те, кто живут в метрополии. – Вам назначено? – мурлыкнула красавица, поглядывая на меня как на сочную отбивную. – Нет! – мужественно ответил я. – Сами мы не местные, только головой здесь повредились… платить будем федями… – О! – личико секретарши отразило мгновенную задумчивость, потом она кивнула – Проходите, доктор сейчас свободен…
Людвиг Ли оказался крошечным, лысым и узкоглазым, напоминая ожившую и похудевшую статую Будды. Уставившись на меня с профессиональной ехидцей, он вопросил: – Что вас беспокоит, господин… – Мак-Лауд, – непонятно зачем соврал я. – А беспокоит меня амнезия. – И что именно вы забыли? – Все, – честно сказал я, – о себе.
Лицо доктора отразило довольно высокую степень изумления. Я поведал ему свою историю с того момента как очнулся (за вычетом уголовно наказуемых деяний), а он выслушал меня молча. – Да, – сказал психиатр по окончании рассказа, – первый раз сталкиваюсь с таким случаем… Пожалуйте-ка в кресло! Для начала проверим состояние вашего мозга!
Я взгромоздился в кресло, высокое и мягкое, и на голову мне водрузили шлем, кожу защекотали сотни скрытых под ним контактов. Последующие минут десять доктор кружил около меня как гриф вокруг издохшей коровы. – Ну что? – поинтересовался я, когда он закончил созерцать мерцающий в воздухе виртуальный экран и повернулся ко мне. – Мозг на месте? – На месте, – ответил Людвиг Ли, – только ведет себя довольно странно… – И вы сможете вернуть мне память? – Я могу… попробовать, – уверенности на лице психиатра было не больше, чем честности в душе шулера. – Но полной гарантии не дам! – Ладно, чего там, – я махнул рукой, – не выгорит, так и ладно, а получится – здорово. Неловко как-то жить без воспоминаний…
Из-за стены, из приемной донесся гулкий удар, потом негромкий взвизг. – Что там такое? – доктор удивленно повернул голову.
Я сорвал шлем, рука сама нырнула под мышку, к пистолету.
Дверь распахнулась с грохотом. Сквозь нее, размахивая оружием, ворвались трое громил, два человека и хоррандец, похожий на очень толстого динозавра из мультика.
На злого и зубастого динозавра. – Лежать! – гаркнул один из людей, но я и не подумал выполнять столь дурацкий приказ.
Вместо этого я выстрелил. Импульсный пистолет мало распространен только из-за дороговизны, а так это оружие страшное. Импульс угодил крикливому типу в грудь и проделал в ней здоровенную дыру. Раздался треск, в стороны полетели кровавые ошметки.
Доктор Людвиг вскрикнул и упал в обморок. Так-то лучше, лежа он не попадет под случайный выстрел.
Воздух вокруг меня зашипел, полосуемый выстрелами излучателей. Уцелевший человек и хоррандец, несмотря на гибель соратника, палили осторожно, целясь в конечности, и у меня закрались подозрения, что я нужен им живым.
Что же, они мне живыми нужны не были.
Луч прошел рядом с плечом, ухо обожгло болью. Ответный выстрел перебил хоррандцу конечность. Тот рухнул на пол, вопя и круша мебель толстым зеленым хвостом.
На лице последнего из громил отразился страх. Беспорядочно стреляя и попадая большей частью в стены, бандит кинулся к двери. Я пальнул в него, но промазал. – И чего вам, ребята, от меня надо? – сказал я с досадой, оглядывая трупы. Они не сильно отличались от тех, которые я обнаружил вокруг себя позавчера.
Убитый человек был в рубашке с коротким рукавом и на поросшем рыжим волосом предплечье я заметил небольшую татуировку – три змеи, соединенных хвостами во что-то вроде свастики. Тела их изгибались, а из разверстых пастей торчали неправдоподобно большие зубы.
Имей такие живая змея, она бы умерла от простуды кишок.
На лапе хоррандца, болевым шоком отправленного в бессознательное состояние, рисунок имелся тоже. Похоже было, что его просто выжгли на прочных чешуйках.
Что обозначал этот знак, я не имел представления. Принадлежность к какой-то преступной группировке? Вполне возможно. Но вот к какой? И как я перебежал им дорогу?
Забрав оба излучателя, я заторопился к выходу. Увы, но сеанс психотерапии пришлось отложить. Скоро тут появится полиция, а беседовать с ней я не имел никакого желания.
Секретарша возлежала в кресле в настолько живописной позе, что любой благородный герой тут же кинулся бы приводить ее в чувство. Но я не ощущал себя героем, и поэтому равнодушно прошел мимо.
Скоро тут будет не продохнуть от желающих оказать помощь.
Выходить тем же путем, каким пришел сюда, я не рискнул. Наверняка там толпятся любопытные, которые запомнят мою физиономию и с удовольствием опишут ее полицейским.
К счастью, в здании нашелся черный ход. Он оказался заколочен досками, но хороший удар плечом решил эту проблему. Отряхнувшись от пыли, я зашагал прочь с беззаботным видом обыкновенного прохожего.
Пострадавшее ухо дергало болью.
Пройдя дворами, я вышел на широкий проспект. Судя по всему, он ограничивал исторический центр. На другой стороне виднелись офисные здания. Мое внимание привлекла вывеска "Швейцарских Объединенных Банков".
"Как кстати! – решил я. – Вот и место, где можно добыть наличные!".
Идентификационная карточка очень удобна как средство оплаты, но только в том случае, если вы в ладах с законом и теми, кто его охраняет. В обратной ситуации она запросто может вас выдать. – Сколько хотите снять? – спросил меня клерк, взирающий из-за бронированного стекла, как ящерица из террариума. – Тысячу, – подумав, ответил я. – Половину местной валютой, половину федеральными…
Спустя пять минут я стал гордым владельцем пачки новеньких хрустящих банкнот. На деньгах местного производства оказался изображен тот же Бураков, уныло взирающий с постамента.
Налюбовавшись его профилем, я сунул наличность в карман и вышел из банка.
И тут же покатился по ступенькам, уходя от выстрела. На обочине стоял синий микроавтобус, из окон которого торчало такое количество стволов, что впору было задуматься о спрятавшейся внутри роте штурмовой пехоты.
И все они палили по мне. В этот раз – на поражение.
Перекатываясь в сторону, я разглядел рядом с водителем типа, ушедшего от меня в приемной психиатра. На лице его застыл кровожадный оскал, а палец без устали давил на сенсор излучателя.
Смелые эти гады! Не боятся стрелять на улице среди бела дня!
Стреляют, правда, отвратительно.
Спасло меня то, что лестница, ведущая к дверям банка, была довольно высокой. Докатившись до ее края, я брякнулся с полутораметровой высоты. Теперь излучатели полосовали воздух гораздо выше, зато мои ребра хрустнули, не выразив восторга по поводу соприкосновения с мостовой. – Ну, сейчас я вам задам! – я высунулся из-за лестницы и выстрелил.
Точно посланный импульс угодил в энергетическую установку, микроавтобус подбросило, синий корпус охватило пламя. Изнутри донеслись вопли, полные боли и ужаса.
Да, ребята, те из вас, кто выживет, усвоят хороший урок – в машине во время перестрелки лучше не прятаться. Разве только в том случае, если она бронированная.
Из горящего с треском и гулом микроавтобуса выскакивали охваченные пламенем фигуры, похожие на пьяных духов огня. Шатаясь, они спешно падали на землю. Можно было перестрелять всех до единого, но я решил не тратить на это времени.
Фасад банка несколько пострадал, роскошные двери, из-за которых пугливо выглядывал охранник, украсились оплавленными дырками. Я искренне понадеялся, что у "Швейцарских Объединенных Банков" найдутся деньги на ремонт, и заторопился прочь.
