Судьба (СИ) - Дарк Чеслав

Голова твари разлетелась как тыква. Через мгновение подбежал Данте.

— Ну же, приятель! — Весело, но с дрожащими нотками, проговорил он, упершись руками в бок Отголоска. — Негоже вот так с первыми встречными обниматься.

Тварь скатилась с меня, и перевернулась на спину. Данте выпрямился, повернулся ко мне и замер.

— Данте, ну что вы там?! — Кричал ведущий ураганную пальбу Танк.

Раскрывшимися от ужаса глазами Данте смотрел на правую руку монстра, которая словно срослась с моей грудью. В том месте, где должно находиться сердце… Пистолеты упали на землю. А Данте упал на колени.

— Слейвин. — Тихо проговорил он и тронул плечо. — Слейвин…

— Какого черта, Данте?! — Танк приближался. — Тварей дохера, чего вы тяните!..

Он осекся. Глаза его тоже широко раскрылись. Данте шумно вдохнул, схватился за безобразную лапу и потянул вверх. Длинные когти вышли из плоти. Они прошили жилет как пух и были полностью алыми.

— Сердце. — Выдохнул Танк. Мышцы на лице его дрогнули. — Идем.

Данте не реагировал.

— Идем, Данте.

Молчание.

— Да идем, твою мать!

Он схватил его за шиворот и поволок за собой, отстреливаясь одной рукой.

— Где Слейвин? — Спросила Рика, когда Танк просто силой впихнул Данте в машину.

— Едем! — Прозвучала громогласная команда. — Скорее, или все погибнем!

Твари все прибывали. Еще оставалось двое живых Фантомов, но и им не хватило бы сил выстоять. Танк затолкал всех в машину, сделал пару выстрелов из гранатомета чтобы расчистить путь и сел за руль.

— Что случилось? — Глаза Рики уже были красными и мокрыми. — Что случилось?! Где Слейвин? — Она тормошила Данте, который будто находился в трансе.

— Нет больше Слейвина. — Тихо проговорил Саня, глядя на тело, лежащее у края дороги.

— Что? — Рика потянулась к двери. — Нет!!!

— Хантер, держи ее! — Рявкнул Танк.

Двигатель зарычал. Покрышки завизжали, и внедорожник рванул вперед, по рытвинам и мертвым телам.

— Нет, пустите меня!!! — Билась в истерике девушка, царапаясь и кусаясь. — Нельзя!!! Нельзя его бросать!!! Пустите меня!!!

Данте сидел свесив голову вниз. Руки его лежали на коленях, а кулаки были стиснуты так, что ногти впивались в кожу. Стрельба, крики и рыки быстро удалялись. Затем наступила тишина. Данте почувствовал, как холодная капля прокатилась по щеке и упала на руку…

Глава 3. Первый Свет

«Можно, думается мне, полагать истинным,

что Судьба распоряжается половиной наших поступков,

но управлять другой половиной или около того

она предоставляет нам самим».

Николло Макиавелли.

— Вы считаете, это он?

— Вероятно. Точное понимание пока для меня неведомо.

— То, что он смог совладать с ним, еще не показатель. И, в таком случае, где остальные?

— Слишком рано совершать какие либо выводы и предаваться спорам. Нам необходимо подождать. Когда наступит срок, оно явит себя, так или иначе…

Голоса доносились тускло и блекло, словно они проходили через препятствие. Как когда лежишь в наполненной водой ванне, полностью погрузив голову. Они были далеки, инфернальны, чужды и совершенно лишены эмоций. Холодные и безжизненные, они совсем не интонировали, и это настораживало, вызывало неприятные мурашки и заставило меня открыть глаза.

Голубое небо, прорывающееся сквозь покачивающиеся на легком ветру зеленые ветви. Покореженные и забрызганные красным металлические полосы ограждения… Я сел. Фрагменты тел, изувеченные тела и просто тела Отголосков и Фантомов повсюду. Шум далекого моря, потрескивание и шелестение леса. Жужжание мух над останками. Я посмотрел на грудь — четыре рваные дыры были отчетливо видны на черной водолазке. Руки мои опустились на лицо, грудь выпустила тяжелый вздох.

Это было странно, по крайней мере мне так казалось, но я удивительно четко все помнил. И бледное лицо в синем свечении. И то, как прорывая это лицо и свечение в котором оно и проступило, на меня набросился Отголосок, первым же ударом вонзив в меня свои когти. Помнил, как меня звал Данте. Я пытался ему ответить, кричал в ответ, но он не слышал меня. Помнил как его оттаскивал Танк, а потом… Потом все поглотила тьма. И вспышки света были в этой тьме, яркого голубого света. Они проносились как звезды, как метеоры в звездном небе над океаном и гасли. Вспыхивали и гасли. А потом я расслышал голоса. Эти далекие безжизненные голоса…

Дышать было тяжело, настолько тяжело, что меня бросило в пот, а сердце наполнилось страхом. Как во время приступа клаустрофобии я принялся судорожно стаскивать с себя водолазку, а стянув, схватился за ворот жилета и потянул, чтобы дать хоть немного воздуха горлу. Треск разрывов, хруст, жилет легко поддался и оказался у меня в руках, полностью слетев с тела.

Прошло минуты две, а я все смотрел на жилет. Не скажу что он был хорошим или высокого качества, но… Наверное он подвергся деформации пока меня швыряли то туда то сюда и из-за соленой воды. Иначе как объяснить, что прочные швы так легко поддались?.. Секунду спустя меня пронзила мысль — я сидел и не чувствовал боли! Похоже удивления только начинались. Чернота исчезла, я обнаружил это едва опустил голову. Кожа была чистой, обычного цвета, никаких синяков и кровоподтеков. Легкие набирали воздух по максимуму, в груди не было даже намеков на боль. И в ноге! Дыра от попадания исчезла, даже шрам не остался… И новая мысль пронзила меня молнией — не было вообще никаких шрамов.

— Какого хрена? — Не сдержавшись, пробормотал я и повернулся.

Рядом со мной лежала пара пистолетов. Я не смог сдержать улыбку, ведь я узнал бы этот дуэт из тысячи — черный корпус и ствол, и только на рукоятке были белые вставки, с изображениями драконов. У меня перед глазами вновь промелькнул Данте, стоявший передо мной на коленях, осторожно трогающий меня за плечо…

Я оделся, убрал пистолеты за пояс и встал. Во всем теле чувствовалась невероятная легкость, прилив сил был таким, словно я спал целую неделю и теперь был готов к любому труду. Никакой усталости, боли, неприятных ощущений… только руки… да, от запястья и почти до локтя, ощущалась даже не боль, а… ноющий дискомфорт, словно мышца была перетянута. Я встряхнул руками, и это ощущение будто бы ушло, прошел немного вперед и подобрал свои пистолеты. В каждом было по половине обоймы, запасных не осталось, а пистолеты Лехи были пусты.

— Не густо. — Проговорил я себе под нос. — Ладно, прорвемся.

Убрав свое оружие за пояс спереди, я пересек дорогу и скрылся в лесу. Мне предстоял долгий путь домой.

***

Каких только мыслей я не передумал, пока шел. Идти мне было далеко, я шел один, поэтому мысли против моей воли лезли в голову. Я долго пытался понять что случилось и, после десятков минут непрерывных раздумий, я пришел к выводу что все это скорее всего какая-то мутация. Отголосок не убил меня, а просто смертельно ранил, вот я и… Ну а как еще было объяснить, что я выжил получив четыре ножевых в сердце одновременно, пришел утром в себя и обнаружил, что мои раны все зажили, как у какого-нибудь Росомахи из кино? Звучит дико, но этот вариант казался мне наиболее реалистичным в сложившемся положении. Только вот руки все сильнее болели. Тупое ощущение, когда долго несешь тяжелые пакеты — жилы натягиваются, все тянут и тянут, и уже даже не просто неприятно, а больно. Все мышцы сводит и…

Резкое шипение! Мгновенная остановка! И пронзающий испуг… Я проходил по покатой поляне. Прямо на пути из земли вырастал огромный валун, перекрывающий дорогу. Обходить его поверху было лень, а ниже осыпающаяся земля создавала глубокий овраг, заваленный высохшими деревьями, по которым уже вовсю вили свои лозы ползучие растения. Поэтому, опираясь руками о холодный камень, я двинулся по краешку земли, чтобы сэкономить время.

Черная змея, с красным узором вдоль спины, лежала на освещенном солнцем выступе и была здорово возмущенна нарушением своего покоя. Гадюка Казнакова, та еще тварь. Очень красивая, но, как частенько встречается в природе, опасность ее была сопоставима с красотой. Сам не проверял, но нам рассказывали, что при удачном укусе человек умирал через четыре минуты, если не успеть вколоть ему противоядие. Мы видели этих змей на фотографиях и картинках и, само собой, приучились их избегать. И теперь, в эту секунду, мою руку опирающуюся на камень, отделяли от змеи какие-то двадцать сантиметров.