Вонда Макинтайр - Хрустальная Звезда
Наконец бегущие навстречу друг другу встретились.
— Папа! Мама! — крикнул Анакин. Его лицо было искажено от ужаса и залито слезами. Мальчик, спасший его («Да ведь это, наверное, Тигрис, — подумала Лея, — ну да, конечно, он так похож на Риллао!») тоже плакал.
Анакин потянулся к Лее, она взяла его из рук Тигриса и крепко прижала к себе, целуя его заплаканное личико.
— Все хорошо, мой маленький, все хорошо. Я здесь, и папа здесь.
Золотое существо стало увеличиваться в ширину, простираясь в их сторону. Лея еще. никогда не видела ничего подобного. Она попятилась, прижимаясь к Хэну. Он тоже попятился, крепко обнимая Лею и Анакина.
Анакин протянул руки через плечо Леи и вцепился в шею отца. Хэн бережно взял его на руки, ощутив необыкновенную радость и облегчение.
К Тигрису подошел высокий человек в белоснежном одеянии («Хетрир»,подумала Лея) и, схватив Тигриса за воротник, с силой начал трясти его:
— Идиот! Беспросветный, бесполезный дурак! Люк внезапно рванулся в сторону алтаря.
— Вару! — крикнул он.
— Люк, нет!
«Вот глупый мальчишка! — подумала Лея. — Бросился на Вару с голыми руками, даже без Огненного Меча!»
— Стой! — крикнул Хетрир. Люк добежал до помоста и протянул руки к алтарю.
— Вару! — сказал он.
— Что ты хочешь, Скайвокер? — прогремел Вару. — Я страдаю, у меня нет даров для моих последователей.
Хетрир в гневе и замешательстве смотрел на Люка, потом на его лице появилось изумление — он узнал его.
— Скайвокер! — воскликнул Хетрир. — Вару, возьми его. Люк Скайвокер тренированный Джедай. Он сын Вейдера!
Золотая чешуя завибрировала. Люк приложил к ней ладони, стоя в жидком золоте. Алтарь еще больше увеличился в размерах, его поверхность стала вогнутой, и огромные крылья, раскинутые полукругом, стали простираться к Люку.
— Да, — прошептал Люк. — Возьми меня. Существо опять заревело, но в его реве теперь слышалось не отчаяние, а удовлетворение.
— Люк! — крикнула Лея.
Но, прежде чем она успела сделать хотя бы шаг, крылья сомкнулись вокруг Люка, и ее брат исчез.
— Нет! — в ужасе закричала Лея. Она повернулась к Хэну и, убедившись, что Анакин в полной безопасности у него на руках, бросилась к Вару.
Золотое сияние ослепило ее. Не раздумывая, Лея окунулась в сверкающую массу и поплыла, стараясь догнать Люка, которого увидела далеко впереди, между двумя огромными сжимающимися щитами. Он тщетно пытался вырваться из их плена.
Лея боялась дышать, боялась погружаться в плотный золотой свет, но медлить было нельзя. Она добралась до щитов и попыталась оттолкнуть один из них в сторону, но щит повернулся острым краем и двинулся на Лею, как лезвие, разрезав рукав ее рубашки. Лея едва успела отпрянуть назад и тотчас принялась снова изо всех сил толкать щит, что было невероятно трудно в этом плотном, лишенном гравитации пространстве.
И все же ей удалось отодвинуть его на безопасное расстояние, но в тот же миг на нее начал надвигаться второй щит. Собрав все силы, она ударила по нему своими тяжелыми ботинками, и щит разбился вдребезги. Каждый кусочек продолжал дробиться на еще более мелкие части — щит в буквальном смысле слова стерся в порошок и исчез.
Лея устремилась вперед, пытаясь дотянуться до брата, который был уже совсем близка
— Мы не можем больше оставаться здесь, Чуви! — кричала Джайна.
— Мама там, внизу, и папа тоже. и дядя Люк! — вторил ей Джесин.
— Мы должны помочь им! — Джайна тянула Чубакку за руку.
— Там что-то происходит, я это чувствую! — Джесин тянул Чуви за другую.
Чубакка в отчаянии рычал. Он и сам рвался вниз, в странный сверкающий дом, где его друзья, может быть, сейчас были в смертельной опасности. Он даже сделал несколько шагов вперед, но потом остановился.
Лея попросила его позаботиться о безопасности детей. Она доверила ему их. Как он мог подвергать их смертельному риску?
Внезапно они услышали ужасный, полный отчаяния рев, доносившийся из здания.
— Чуви! Это, наверное, вирвулф мистера Айона!
Чубакка в нерешительности сопел. Раздался еще один крик — высокий, пронзительный.
— Это Луза! — крикнула Джайна. — О Чуви, пожалуйста!
Она в отчаянии вцепилась в его ногу, пытаясь заставить его бежать. Чубакка молча посмотрел на нее, и Джайна поняла, что причинила ему страшную боль, задев его рану.
— Прости, Чуви! — Джайна осторожно погладила его по ноге, стараясь успокоить боль. — Прости, пожалуйста! Но там Луза, они обрезают ей рога, пожалуйста, мы должны бежать туда!
Она внезапно повернулась и побежала вниз с холма.
Чубакка зарычал и кинулся за ней. Схватив Джайну, он посадил ее на плечо, потом повернулся к Джесину и посадил его на другое. Сбежав в один миг с холма, Чубакка стремительно пробежал через внутренний двор и ворвался в дом.
Там ему пришлось потеснить Прокторов, шеренгой выстроившихся у входа и сдерживающих натиск богато одетых, увешанных драгоценностями людей, в панике пытавшихся вырваться из театра.
Увидев Прокторов, Джайна испугалась. Но они даже не вытащили свои Огненные Мечи! И Джайна тоже почему-то не могла использовать свои способности — что-то не так в этом мире, что-то не так! Но Чубакку это совсем не волновало, он не боялся Прокторов. Легко расшвыряв их в стороны, он начал уверенно прокладывать себе путь сквозь испуганную, орущую толпу.
Джайна увидела всех тех детей, которых Хетрир отобрал для продажи и увез. Все они плакали и кричали, пытаясь убежать от своих новых хозяев и из этого дома.
И только Луза не пыталась убежать отсюда. Она подскочила к одному из Прокторов, повернулась и как следует лягнула его задними ногами, так что он с воем упал на пол.
Джайна засмеялась.
— Луза! — крикнула она, замирая от радости.
Но в театре был такой шум, что Луза вряд ли услышала ее. Джайна и сама едва расслышала свой голос.
Чубакка, не останавливаясь, пробирался к алтарю, недалеко от которого стоял Хэн с Ана-кином на руках.
— Анакин! — радостно крикнула Джайна. — Папа! — Она потянулась к нему, чтобы потрогать отца и убедиться, что это не сон. — Не плачь! Ты не умер, я это знала, они просто обманывали! А где мама? Ты ее видел? А где дядя Люк?
Джайна увидела неподалеку Тигриса, стоявшего с опущенной головой и несчастным видом. Между ним и Хетриром стояла фирреррео, которая внезапно схватила Хетрира за горло к повалила на пол.
Папа протянул Анакина Чубакке.
— Позаботься о детях, Чуви, — сказал он. Джайна никогда не слышала, чтобы папа говорил таким странным голосом.
Он взглянул на Джайну и Джесина.
— Я люблю вас, — сказал он. — Я всегда буду вас любить.
Хэн повернулся и бросился к огромной дрожащей золотой сфере, нырнул в ее пучину и исчез.
— Папа! — отчаянно закричал Анакин. Джайна вдруг подумала — как было бы здорово, если папа вышел сейчас из сферы, весь покрытый золотом, как Трипио! К ним подбежала Луза:
— Джайна! Ты здесь! Знаешь, какая потеха бить Прокторов?
— Луза! Как я рада тебя видеть! Они не обрезали твои рога!
— Нет, но они собирались скормить меня этому чудовищу, которое пожирает людей.
— П-пожирает? — прошептала Джайна, посмотрев на огромную золотую сферу, в которой только что исчез ее папа.
Страх пронзил ее сердце. мама и дядя Люк тоже там.
Ока поняла, что Тигрис не ожидал, что когда-нибудь вновь увидит свою маму. Хетрир говорил ему, что она умерла — ее казнили за то, что она предала Империю, за то, что отказалась поддержать идею возрождения Империи, И Тигрис был этому рад.
И вдруг у него на глазах она жестоко избила Хетрира.
Тигрис должен был помочь своему господину. Но он не мог даже шевельнуться — шок парализовал его.
Хетрир выхватил свой Огненный Меч, но вместо лезвия, появляющегося под воздействием Силы, он издал электронный визг и стал извергать озоновые выхлопы и вспышки света. Хетрир выругался и отшвырнул его. Меч пролетел через вал, врезался в стену и разбился на мелкие кусочки.
Риллао вцепилась Хетриру в лицо. С его пояса упал другой меч, меньшего размера. Риллао ногой отбросила его подальше от Хетрира. Они боролись, обливаясь кровью и тяжело дыша. Риллао сделала отвлекающий маневр и, когда Хетрир собирался нанести ей решающий удар, увернулась и схватила упавший меч.
Но она не включила его, а сунула в карман своей робы. На какую-то секунду она отвлеклась, и Хетрир, воспользовавшись этим, набросился на нее сзади. Риллао пошатнулась, Хетрир со всего маху ударил ее по шее, и, когда ее колени подкосились, он обнажил свои острые зубы, намереваясь искусать ее, разорвать в клочья, парализовать. Или убить…
— Нет! — крикнул Тигрис. Подбежав к Хетриру, он изо всех сил толкнул его. Хетрир лязгнул зубами, прокусив насквозь собственную губу.
— Дурак! Кретин! Она же предатель! — заорал Хетрир. Кровь стекала по его белоснежному одеянию.
— Пожалуйста, не убивайте мою маму, мой господин!
