Вонда Макинтайр - Хрустальная Звезда
— Куда же он мог деться?" — подумала она. Но вернуться и поискать его у них не было времени.
Выбиваясь из сил, Хэн тащил Люка по тропинке.
— Отпусти меня, Хэн,-попросил Люк.-Пожалуйста, отпусти меня. Я должен видеть Вару.
Хэн оттащил его с тропинки и усадил на землю, прислонив к огромному валуну. Люк опустил голову, царапая пальцами землю.
— Какого черта тебе это надо? — резко спросил Хэн. — Зачем тебе какое-то исцеление?
Я же видел, как он это делает! К тому же ты нисколько не болен.
— Я болен! Что-то происходит со мной, Хэн, что-то ужасное! Разве ты сам не видишь?..
— Я вижу, что ты ведешь себя как последний сопляк! Зачем ты сказал Вару, кто ты?
— Хэн… Я теряю свои способности, свою связь с Силой. Я не могу сохранять свою маскировку — люди начинают узнавать меня. Когда мы говорили о Ксаверри, я не смог понять, что ты сказал правду. Я чувствую себя слепым и безжизненным, как будто из меня вырвали сердце! — Люк в отчаянии взъерошил волосы. — Я не знаю, что делать!
— Только не отдавай себя на растерзание Вару, — сказал Хэн. — Ты даже не замечаешь, какой он мерзкий. Как будто тебе в кровать засунули ящериц…
— Здесь нет ящериц, — тупо пробормотал Люк,
— … или как будто твой Огненный Меч взорвался и расплавился…
— Он не плавится.
— Здесь может быть все что угодно — в воде, в воздухе! В свете! — Хэн вытер рукавом мокрое лицо.
Жара была уже невыносимой. Хэн попытался укрыться в небольшой тени, отбрасываемой валуном.
Люк сидел, скрестив ноги и уткнувшись лицом в колени.
— Великолепный у нас отпуск получился, — сказал Хэн. — Но еще есть время все исправить.
Люк, это же не старые добрые времена, когда нам на каждом шагу приходилось бороться с врагами и решать мировые проблемы. Если ты болен, мы вернемся на Корускант, и ты снова поправишься.
«А потом мы с безопасного расстояния подумаем, что делать с Вару,подумал Хэн. — Да, это не старые добрые времена — тогда я точно знал, кто друг, кто враг, и у меня всегда был один ответ. А сейчас… все намного сложнее».
— Я хочу поскорее уйти отсюда, — сказал он. — Это место вызывает у меня мурашки. И вообще, поехали домой!
— Но Джедаи… — пробормотал Люк. — Вару…
— Да нет здесь никаких Джедаев. В сообщениях Ксаверри речь шла только о Вару. Не о Джедаях, Люк! О Вару.
— Да, — после долгой паузы произнес Люк глухим голосом.
— Пошли, найдем Трипио и Ксаверри и рванем отсюда!
— Ксаверри? — В голосе Люка опять появилась подозрительность.
— Да, а ты что, думаешь, я оставлю ее здесь?
— Зачем она тебе?
— Да какая муха тебя укусила? — не выдержав, Хэн с силой толкнул Люка, повалив его на землю.
Застонав от ярости, Люк резко выставил вперед открытую ладонь. Хэн почувствовал, как поток Силы пронзил ему грудь. Он отпрянул назад, успев подумать: «Я не могу больше шевельнуться! Я умер!»
Люк опустил руку и рухнул лицом на землю. Сила, пронзившая Хэна, исчезла. Он подполз на коленях к Люку.
— Прости, — прошептал Люк. — Не знаю, что со мной…
— Я любил Ксаверри, — сказал Хэн. — Я любил ее и не отрицаю этого. Не знаю, как было бы, если бы она тогда не бросила меня. Но теперь это не имеет значения — разве ты не понимаешь, Люк? Я клянусь тебе, брат, что то, что было между мной и Ксаверри, — в прошлом и не имеет никакого отношения к тому, что сейчас между мной и Леей.
— Прости, — снова сказал Люк. — За то, что я наговорил тебе. И за то, что отказался тебя выслушать. Но вчера…
— Я видел, как умер ребенок! И у меня было ощущение, что и мои собственные дети во власти этого существа!
— И тебе нужно было с кем-то поговорить, я понимаю. Но…
— Ты не можешь понять, что я чувствовал, — Хэн не знал, как объяснить Люку то, что хотел сказать. — Ты не смог бы. А Ксаверри могла. Ее дети… Империя убила их.
Хэн вскочил и сделал несколько шагов туда и обратно, пытаясь взять себя в руки.
— Все! Нам здесь больше нечего делать. Люк молчал.
Хэн помог ему встать на ноги. Люк не сопротивлялся.
— А где Трипио? — спросил Хэн. Люк пожал плечами. Его била дрожь, и Хэн подумал, что его друг действительно болен. Надо скорей его отсюда вытаскивать!
— Ума не приложу, куда он мог деться, — сказал Хэн. — Дома его нет.
Он посмотрел на тайную тропинку и вдруг увидел, что из замаскированного входа вынырнула Ксаверри и пошла им навстречу.
— Ксаверри.
Она подняла руку в знак ответного приветствия, сохраняя бесстрастное выражение лица. Хэн уже забыл, чем кончился их последний разговор.
Поддерживая Люка за плечи, он пошел навстречу Ксаверри. Жара вновь обрушилась на него, заливая лицо потом.
Он подошел к Ксаверри и улыбнулся. Она молча смотрела на него.
— Мы уезжаем, — сказал Хэн. — Ты права насчет Вару. И насчет опасности, которую ов представляет. Мы привезем с собой эту информацию и будем решать, что с ним делать.
— Рада это слышать, — сухо сказала она. «Я найду ту семью иторианцев,подумал Хэн. — Они граждане Новой Республики — я постараюсь убедить их, что Республика позаботится о них. А потом я арестую Вару, даже если иторианцы будут против, — я объясню всем, что недопустимо ждать новых жертв этого чудовища».
— Поедем с нами, Ксаверри!
Ее губы дрогнули в короткой усмешке.
— Ксаверри — и в центр правительства? В центр закона? Да я никогда не приживусь там, Соло. Мне там нет места.
— Ты будешь приятно удивлена, — усмехнулся Хэн.
— Может быть. Но все же я не буду рисковать.
Ксаверри посмотрела на Люка, который все это время стоял с низко опущенной головой, глядя в землю.
— Скайвокер, — сказала она, — почему ты такой грустный?
Он поднял голову, но яркий свет звезд ослепил его, и он снова стал смотреть в землю. Ксаверри нахмурилась, потом повернулась, подошла к высокому камню и легко взобралась на его вершину. Она смотрела на убежище Вару,
По главной дороге к нему направлялась группа людей. Первой маршировала фаланга юношей в голубых униформах, со сверкающими эполетами и медалями. На некотором расстоянии от них величественно вышагивал высокий мужчина в длинном белом одеянии, за ним полукругом двигались юноши постарше в белых униформах, и, наконец, замыкала процессию нестройная толпа богато одетых людей.
Хэн взобрался на камень и сел рядом с Ксаверри, наблюдая за происходящим.
Юноши в голубых униформах выстроились в две шеренги по обеим сторонам арочного входа. Мужчина в белоснежном одеянии один прошел через арку во двор.
Ксаверри напряглась, до боли стиснув руки в кулаки.
— Что…— начал Хэн, посмотрев на нее.
— Я знаю его, — прошептала Ксаверри. — Это Прокуратор Юстиции.
Хэн вновь повернулся в сторону входа во двор дома Вару. Сопровождавшие Прокуратора люди проходили между двумя шеренгами гвардии и скрывались во внутреннем дворе. В самом хвосте толпы Хэн вдруг увидел мальчика, державшего за руку совсем маленького ребенка. Они также исчезли из виду, пройдя между шеренгами и скрывшись за арочным входом.
Хэн похолодел.
— Люк! — позвал он.
Ксаверри повернулась к нему, пораженная тоном его голоса.
— Ксаверри…— Хэн безумными глазами смотрел на то место, где только что проходили два мальчика. Его сердце бешено колотилось.
— Что случилось, Соло?
— Это Анакин, — бескровными губами прошептал Хэн.
Он спрыгнул с камня и помчался, продираясь сквозь растения-мутанты, спотыкаясь о камни, но глядя только вперед и не думая, бегут ли за ним Люк и Ксаверри.
На мгновение — всего лишь на мгновение — Лея представила себе, что идет на прогулку с детьми. Держась за ее руки, они шли рядом с ней, с любопытством разглядывая причудливые растения, вьющиеся по краям дороги. Но страх за Анакина заставил ее сердце сжаться от боли. «Долгие годы я посвятила тому, чтобы установить закон и порядок, — думала она. — Но здесь нет ни того, ни другого».
— Ты можешь уловить хоть какой-нибудь намек на присутствие Тигриса? — спросила она Риллао. — Если они там, то что тогда?
Сама Лея, как ни пыталась, не могла почувствовать присутствие Анакина. У нее было ощущение, что она кричит изо всех сил, стоя посреди огромного каньона, настолько огромного, что она не слышит даже эха.
— Я еще не совсем беспомощна, — сказала Риллао.
— Но мы безоружны. И ты сказала… ты говорила мне… — Лее не хотелось напоминать Риллао о том, что причиняло ей боль.
— Да, я говорила, что он победил меня. Пять лет назад.
— С ним сейчас свита и охрана. И он сам вооружен!
— Вооружен. Своим Огненным Мечом— и моим.
— Тогда…
— Лелила, ты должна была заметить! Ведь еще твой сын сказал: «Здесь что-то странное и загадочное». — Риллао взглянула на Джесина и нежно коснулась его вьющихся волос.
Лея кивнула.
— Сила здесь нарушена. Я открыла себя, чтобы прикоснуться к ней, но не почувствовала ее, Я не чувствую присутствия своего сына.
