Диана Торнли - Звездный Тарзан
— Сэр! — офицер связи развернулась в своем кресле. — Потеряна связь с авианосцем «Ичорек»!
Она покрепче прижала к себе наушники, внимательно вспушиваясь в эфир.
— Два взрыва внутри корабля, последовавшие один за другим через несколько секунд… В двух местах пробит корпус.
— Вывести на экран изображение! — приказал Хорш.
На большом удалении авианосец был похож на игрушечный поломанный и горящий кораблик. Через мгновение страшный взрыв разнес его на мелкие кусочки.
С минуту на мостике царила мертвая тишина.
— Где произошел взрыв? — спросил Хорш.
— В ангаре на второй палубе, на передовых стартовых площадках, на которые только что сели два поврежденных истребителя.
Лухан почувствовал недоброе.
— Где посадила истребитель Грифисс?
— На первой палубе, сэр.
— Так я и думал, — сказал адмирал. — Всем техникам на всех авианосцах быть в боевой готовности. Проверять все садящиеся на авианосцы истребители. Мне кажется, это не случайность.
* * *— Четырнадцатый, разрешаю посадку на третью площадку, — сказал диспетчер.
— Третья площадка, вас понял, прием.
Лейтенант Марни сделал все необходимое по инструкции и пошел на второй разворот. Он протянул руку к переключателю, чтобы выпустить шасси, но заметил, что на экране загорелся аварийный индикатор: левое шасси не выходило.
— База, на подходе четырнадцатый, — доложил Марни. — Не выходит шасси, делаю вторую попытку.
Он три раза пытался заставить шасси выйти, перебирая переключатели и рукоятки, но красный свет не пропадал.
— База, вынужден садиться без шасси. Буду использовать лишь тормозные крюки.
— Вас понял, — ответил диспетчер, — техники и сети готовы.
Искусственный гравитационный уровень снижен до ноль-пяти.
Не было ни дождя искр, ни скрипящего металлического звука, когда истребитель коснулся полосы, прочертил брюхом полосу, виляя хвостом, как рыба, и попал в страховочную сеть. Машина остановилась, Марни откинул фонарь и выпрыгнул из кабины, видя, что к кораблю со всех сторон спешат техники.
Через несколько секунд один из техников выкарабкался из-под истребителя, в ужасе и страхе закричав:
— Всем покинуть зону! Под шасси бомба!
* * *— Мостик, говорит третий ангар.
Человек говорил возбужденно.
— Похоже, мы нашли причину взрывов, сэр.
— В чем она?
— Мощное взрывчатое вещество, сэр, в гидравлическом блоке, — объяснил старший техник. — Мы обнаружили его на истребителе лейтенанта Марни.
Механики аварийной службы разобрали устройство и выяснили, что взрывается оно от детонатора с таймером при достижении давления в одну атмосферу. Времени как раз хватало на то, чтобы корабль вошел в ангар после разгерметизации.
Хорш перебросился взглядом с Луханом.
— Коварный способ. Насколько трудно их обнаружить?
— Теперь уже относительно просто, поскольку мы знаем, что искать.
— Продолжайте осмотр, — приказал Хорш. — Возможно, есть еще что-нибудь. Ни один истребитель не должен войти в отсек герметизации без тщательного осмотра.
— Так точно, сэр.
— Доведите приказ до всех авианосцев.
Пока офицер связи передавала сообщение, Хорш снова посмотрел на экран.
— Какова боевая обстановка? — спросил он.
— Возвращаются эскадрильи, наносившие удар в третьем заходе, — доложила офицер. Она прислушалась к разговору в наушниках. — «Урей» докладывает об уничтожении трех транспортных кораблей и выводе из строя остальных. Лидер сообщает, что все боевые корабли противника уничтожены, часть их догорает.
— Установите связь с флагманским кораблем Иссела.
— Слушаюсь, сэр.
Пальцы связистки быстро забегали по консоли.
— Отвечает авианосец «С’Аду Де’н».
У Лухана от волнения сдавило сердце. На борту авианосца находилась Дарси!
— Адмирал, — капитан Хорш передал микрофон Лухану.
Тот вздохнул поглубже и расправил плечи, заставил себя расслабиться.
— Дайте их на экран.
Если Дарси все еще там, то он скоро узнает об этом.
На экране появился корабль противника и затем группа офицеров на мостике, среди которых были и люди, и мазуки. Лухан вспомнил голографический кулон Дарси, доставленный ему Каполасом.
Капитана адмирал узнал сразу. Тот был знаком ему по информации из секретных брифингов и средств информации. Эдуард Мебиус был одним из самых известных командующих космическим флотом Иссела.
Лухан посмотрел в глаза Мебиусу.
— От имени правительства звездного мира Состиса и Объединенных Миров приказываю вам сдаться.
— Капитуляция — это позор!
Лухан пристально посмотрел на него.
— Другой альтернативы нет, капитан.
Если бы Дарси была у них, они стали бы торговаться. Но они этого не сделали.
— Живыми мы вам не сдадимся, — сказал подозрительный мазук. — Вы нас не возьмете, но первым умрет самый никчемный из нас!
Мазук повернулся, что-то отрывисто приказал голосом, похожим на собачий лай, и протянул руку к ножу, висевшему на поясе без ножен. Подчиненные подошли к креслу командира корабля, вытащили оттуда Мебиуса и подвели его к мазуку.
Мебиус даже не успел оказать сопротивление. Он закричал:
— Нет!
Один из мазуков схватил его за волосы и задрал ему голову.
— От этого командующего пользы нет, — сказал капитан, приставляя нож к горлу несчастного. — Он завел свои войска в засаду. Все мы умрем, но так как ошибку допустил ты, то первым и умрешь.
Он проворно резанул по горлу своей жертвы.
— Отключить экран! — приказал Хорш.
Собравшиеся на мостике побледнели, все прекрасно осознавали, что происходит в этот момент на мостике «С’Аду Де’на». Не оставляло сомнений, какую картину предстояло увидеть после того, как все закончится.
Лухан заставил себя не думать об этом. Он проследил, как Хорш нажимает на кнопку связи.
— Аварийная служба, доложите обстановку.
— Пожар ликвидирован, капитан, но посадочная палуба сильно выгорела, на второй палубе тоже имеются повреждения.
— «Урею» придется принять некоторые наши истребители, сэр, — доложил офицер с палубы.
— Позаботься об этом, мистер Доулен, — согласился с ним Хорш. — Я спускаюсь, чтобы лично осмотреть палубы.
Стоя в почерневшем от языков пламени помещении, которое однажды было первым посадочным отсеком, Хорш принялся изучать то, что осталось от истребителя Грифисс. Летящие осколки задели систему питания и повредили силовые кабели. Источником пожара стали вторичные взрывы.
— Насколько сильно повреждена конструкция корабля?
— Достаточно серьезно. В таком состоянии световой перелет мы совершить не сможем, — ответил офицер, ответственный за аварийные работы.
Он показал на несущие балки над головой, искривленные взрывом, как спортивный лук.
— Они не выдержат максимальных перегрузок, сэр. Согнутся еще больше, начнется цепная реакция, и это может закончиться взрывом изнутри.
— Можно что-то сделать уже сейчас?
Офицер еще раз посмотрел на потолок и, присвистнув, сказал:
— Да, сэр, но понадобится время.
— Сколько? — спросил Лухан.
— По меньшей мере целый день, адмирал. Лухан взглянул на часы, другого выхода не было, и он понимал это. До встречи на Саэде оставалось лишь сорок шесть стандартных часов.
Глава 24
— Как он? — спросила Чесни.
— В физическом плане все в порядке. Он поправляется. Оставшаяся почка функционирует нормально, и он начинает восстанавливать силы. Аппетита по-прежнему нет и сон плохой — по ночам ему часто снятся кошмары. Все это похоже на послетравмовый стресс.
Чесни через дверь заглянула в каюту. Юноша лежал на животе, отвернувшись лицом к стене. Он был прикрыт простыней, которая, однако, не закрывала лиловато-синих шрамов. Чесни стало жаль мальчика.
— Немудрено, что он так страдает. У него есть на это веские причины.
— И более чем достаточные, — вздохнул Брандт. — Я пытался убедить его поговорить об этом, но безуспешно. Мне подумалось, что если он побудет наедине со своим другом, то ему полегчает хоть немного, и вчера отвел его в соседнюю каюту, — врач махнул рукой в сторону, — где мы храним тело. Битых два часа он стоял у стазокапсулы, гладил волосы гуманоида, но на этом дело и кончилось. Он хранил молчание, даже когда мы вернулись сюда.
Брандт покачал головой.
— Если он не выговорится, все может кончиться серьезными осложнениями.
— Хочешь, чтобы я попробовала? — спросила Чесни.
— С вами он ведет себя откровеннее, мэм. Стоит попробовать.
Тристан, казалось, совершенно не замечал присутствия Чесни, пока она не подошла к койке и не окликнула его по имени. Он чуть не подскочил от неожиданности. Голова его словно была налита свинцом. Он вопросительно посмотрел на нее глазами, полными душевной боли.
