Наперекор старухе (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

— Идём во Владивосток, — пожав плечами, ответил я на вопрос Налимова.

— Полагаете, что мы сделали всё возможное? — поинтересовался тот.

— А вы полагаете иначе?

— Ну, у нас всё ещё есть четыре мины. До недавнего времени это был полный боекомплект «касаток».

— Согласен, и если нам представится возможность, мы непременно атакуем противника, — заверил я, извлекая из герметичного короба телефонную трубку. — Андрей Степанович, дай телеграфиста.

— Есть, — отозвался боцман, остававшийся в центральном посту.

— Соколов у аппарата, ваше благородие, — послышалось через несколько секунд.

— Удалось связаться хоть с кем-то?

— Никак нет, ваше благородие. Но я трижды передал сообщение.

— Продолжай передавать.

— Слушаюсь.

Увы, но пока мы прятались от японских миноносцев, сражающиеся успели отойти слишком далеко. На кораблях нашей эскадры установлены радиостанции Попова, имеющие радиус всего лишь в двадцать пять миль. Так что если их телеграфисты на постах, то они смогут услышать моё предостережение не зажигать огней и не открывать огонь даже в случае обнаружения миноносцами. Ночь тёмная, и у наших имелась возможность потеряться.

К тому же адмирал Того просто обязан отправить на охоту меньшее количество истребителей. Наш «Скат» достаточно громко заявил о себе, чтобы командующий японским флотом озаботился серьёзным охранением главных сил от возможных атак подводных лодок. А чем больше миноносцев уйдёт с броненосцами, тем меньше останется для ночной охоты.

Так же я сообщал, что располагаю данными об отходе японского флота к острову Дажелет. Быть может, моё сообщение кому-то и послужит поводом для принятия решения отойти в Шанхай или Циндао, где они смогут разоружиться. Напрямую я об этом, понятное дело, не говорил. Не хватало ещё получить обвинение в чём-нибудь нехорошем. Но подобный вывод напрашивался сам собой. Ибо ничем иным, как разгромом, прошедший бой не назвать.

С другой стороны, как раз моими-то стараниями и был создан прецедент. Ведь Эссен сумел сделать то, чего не смогла совершить вся Первая эскадра. Глядишь, и остатки Второй вознамерятся повторить его подвиг, просочившись сквозь расставленные сети, а придётся, так и пробившись через заслоны.

Ладно ещё избитый «Орёл» с настрадавшейся командой, но ведь остальным броненосцам досталось куда меньше. Опять же, в этой реальности остатки эскадры могли ведь не распасться в ночи, сохранив боеспособность. Вот и решат идти на прорыв. Тем более что наши тоже стреляли и попадали, а значит, и японцам всяко-разно досталось. Как результат, часть кораблей самураев должна направиться в ближайший порт для ремонта…

— Вы специально сообщили о сборе японцев у Дажелета, чтобы наши, сунувшись туда, не нарвались на нашу минную банку? — спросил Налимов.

Из Владивостока я, по обыкновению, вышел с грузом якорных мин. Только установил на этот раз не на траверзе какого-нибудь порта, а у поименованного острова. Если повезёт, то нарвётся кто-то из япошек, даже если не пустит пузыри, в любом случае сработает на версию атаки подводной лодки. Лишняя нервозность противника нам только в плюс, потому как я и не думал забывать о намерении отстоять Сахалин.

Спасённые российские корабли это всего лишь частности, а вот изменение результатов войны — уже кое-что. Если мне это удастся, тогда можно продолжить бодаться со старухой. Если нет… Да и чёрт с ним. Мне эта суета где-то даже начинает нравиться. Так что в любом случае продолжу.

А чтобы не пострадал кто-то другой, я установил на мины самоликвидаторы. Обычная динамитная шашка с химическим взрывателем, который сработает через неделю, плюс-минус день. Словом, не намусорим после себя.

Оно, конечно, с равными шансами на моих минах могут подорваться и наш «Дмитрий Донской» или миноносцы «Бедовый» и «Грозный». Из них, как это ни цинично, я сожалел бы только о последнем, в моей истории прорвавшийся во Владивосток. На первом находится виновник всего этого бардака Рожественский, который сдастся в плен. Крейсер же всё равно погибнет, а раньше это случится или позже, не имеет значения…

— Минная банка тут ни при чём, — отвечая Налимову, покачал я головой. И продолжил: — Просто если наши попрут прямиком на Дажелет, то непременно нарвутся на японцев. Для них там реально удобная позиция. Решит Небогатов пойти кратчайшим путём, выйдет на флот самураев. Пожелает обойти, и адмирал Того сможет достаточно оперативно перебросить необходимые силы в том или ином направлении. Я отчего-то не сомневаюсь, что у него достанет сил развернуть густую сеть наблюдателей. Так что нашим в любом случае нечего делать у этого клочка корейской земли.

В этот момент до нас донеслись глухие раскаты орудийных выстрелов. Японцы стрелять точно не станут. Возможно, ночь прорезали и лучи прожекторов, чему я ничуть не удивлюсь. Происходит это за горизонтом, а потому нам ничего не видно. В любом случае это означает, что либо мои предостережения не услышали, либо отмахнулись от них. Ну что же, значит, сами себе злые буратины.

— Похоже, миноносцы всё же кого-то обнаружили, — заметил Налимов.

— Однозначно, — согласился я

Вскинул бинокль, вглядываясь в сторону уже прекратившейся канонады. Как и ожидалось, ничего, кроме черноты ночи, я рассмотреть так и не сумел. Вот интересно, а хватило бы у меня выдержки, чтобы не стрелять по атакующим миноносцам? Не знаю. Не уверен. Это же всё равно, что охреневать в атаке плотными шеренгами в полный рост. Вот уж чего я делать ни за что не стал бы, так это изображать из себя ростовую мишень с гордо поднятой головой.

Ладно. Это всё лирика. Задачу свою мы выполнили, поэтому я с чистой совестью взял курс на Владивосток. Если повезёт, сумеем подловить ещё какого-нибудь японца. На результат сражения это, конечно же, не повлияет, но, глядишь, получится немного подперчить самураям победу. Не всё коту масленица…

— Ваш бродь, прямо по курсу дым, — доложил ранним утром, как всегда, глазастый Казарцев.

— Ага. Вижу, — вскидывая бинокль, произнёс я.

Шесть утра, видимость отличная, море успокоилось, не штиль, но и не вчерашнее волнение. Погода вообще обещает быть ясной. Не вовремя Рожественский отправился на прорыв. Если бы подгадал под плохую погоду, быть может, и вышел бы толк. Сейчас же дымы видны достаточно далеко.

— Центральный, полный вперёд, — вооружившись телефоном, приказал я.

Так-то мы шли довольно бодро, выдерживая двенадцатиузловый ход. Оно, конечно, перерасход топлива, но как раз с этим-то у нас проблем никаких, хватит с запасом, даже если бы всю дорогу держали предельную скорость в четырнадцать узлов. Вот только при всём приличном качестве американских двигателей до моторесурса хотя бы тридцатых годов им ой как далеко.

Без дураков, мы сделали всё, что смогли. Но ведь всегда можно сделать чуточку больше.

Глава 27

И немного больше

Как и ожидал, догоняемый нами корабль оказался броненосцем «Адмирал Ушаков». Заранее говорить об этом я, конечно же, никому не стал, хотя и надеялся на эту встречу из-за уверенности в том, что у него единственного имелись все шансы прорваться во Владивосток. Для этого нужно было лишь слегка подправить ему курс. Желательно ещё ночью, но коль скоро его потеряли все, включая и японские миноносцы, то и у меня не получилось бы. Поэтому оставалось только утро.

Вторым крупным кораблём, имевшим шанс на прорыв, был крейсер «Дмитрий Донской». Если бы только он поменьше возился с принятием на борт экипажа миноносца «Буйный» и спасённых с погибшего броненосца «Ослябя». Вообще не представляю, как можно было затянуть этот процесс на пять часов при спокойном море. А в результате этого японские крейсера, неравный бой и гибель. Вернее, затопление своей командой, потому что по итогу ему удалось отбиться от шести японских крейсеров, надавав им по щам.

Третий — это вырвавшийся из клещей и практически дошедший до цели крейсер второго ранга «Изумруд». Его командир, хорошо проявивший себя перед лицом противника, запаникует на подходе к Владивостоку и в итоге промахнётся на сто восемьдесят миль, посадит корабль на мель в бухте Владимира с незначительными повреждениями, но в панике взорвёт его и с командой отправится в город пешком.