Василий Головачев - Не русские идут
– Вот нашёл в рюкзаке. Не знаю, зачем нам давали эти ремни, но теперь пригодятся. Только я не полезу, с детства боюсь узких коридоров и погребов.
– Полезу я. – Тарасов надел пояс, привязал к нему конец бечевы. – Будете травить по мере надобности. Дёрну один раз – придерживайте, два раза – отпускайте, три – вытаскивайте.
– Я легче, – заикнулся разочарованный Доктор.
– Может, и тебе придётся, – успокоил его Владислав.
Хохол намотал другой конец бечевы себе на руку.
– Мы готовы.
– Что в лагере?
– Нос варит бульон, Хан спит.
Тарасов кивнул и, преодолевая внутреннее сопротивление, полез в дыру хода, и в самом деле напоминающего проплавленный в каменных породах штрек.
Первые сорок метров ему удалось пройти быстро. Затем уклон трубы стал круче, она явно стремилась превратиться в колодец, пришлось снизить скорость и высматривать неровности на полу, чтобы не споткнуться или не поскользнуться.
Ещё двадцать метров.
Тарасов взмок, остановился передохнуть, дёрнул за бечёвку.
Ход стал таким крутым, что теперь следовало всё время подстраховываться, натягивать бечеву, чтобы не покатиться вниз подобно мячику.
Впереди что-то сверкнуло, словно зажглась и погасла рубиновая звёздочка.
Он выключил фонарь, напряг зрение.
Рубиновая искра мигнула ещё раз.
Интересно, что это такое? Флуоресценция породы под влиянием радиации? Или оставленный строителями колодца датчик, сигнализирующий о проникновении в него нежелательных гостей?
Тарасов попробовал вызвать группу по рации, но в ответ услышал лишь тусклое шипение: радиосигнал полностью поглощался толщей каменных пород над головой.
Ладно, посмотрим, что там мигает, и назад.
Тарасов дёрнул за бечеву, включил фонарь, начал осторожно сползать к неравномерно помаргивающей на уровне колена звёздочке.
В этом месте в стене каменного колодца начинался горизонтальный выступ, подозрительно ровный и гладкий. Больше всего он напоминал вмурованную в стену полку. Звезда мигала в двадцати сантиметрах над ним, упрятанная в узкую щель.
Тарасов приблизился, удерживаясь только с помощью бечевы, наклонился над щелью.
Нога его внезапно соскользнула с бугорка, и он сунулся носом вперёд, проехал на животе два метра, пока не натянулась бечёвка, замер. Медленно перевернулся на бок, собираясь встать на ноги и дать сигнал, чтобы его вытаскивали, приподнялся. И в этот момент звёздочка в стене разгорелась сильнее, метнула тонкий красный лучик, и этот лучик легко разрезал бечеву.
Тарасов, слишком поздно сообразивший, что происходит, упал плашмя на пол и заскользил вниз, ускоряясь, пока не почувствовал, что летит…
Чукотка
Кожухин
Сначала Мирослав услышал странный звук, похожий на глубокий густой всхлип. Посмотрел на небо, на сопки, сообразил, что звук донёсся со стороны островка. Взбежал на плиту обрыва с растущей на ней сосной, но ничего не увидел: «антиопухоль» отсюда была не видна.
Позвал:
– Андрей!
Ответом был затихающий гул, словно где-то открыли шлюз и по крутому желобу потекла вода.
Мирослав вспотел. Пришло ясное понимание беды: его спаситель упал в кратер «антиопухоли», водяная плёнка не выдержала, и вся масса воды устремилась в тоннель!
Или это всего лишь его фантазии?
– Андре-ей!
Тишина, посвисты ветра, неясные хрипы, бульканье.
Чёрт, лодка у острова, как туда добраться?!
Мирослав метнулся к берегу, побегал вдоль, продолжая звать Данилина, потом стащил куртку и бросился в воду, исчерпав все другие варианты достичь островка.
Вода обожгла разгорячённое лицо, рубаха и штаны прилипли к телу, мешая плыть, но он всё-таки пересёк проливчик и с размаху выбросился на камни острова, полез на склон, не обращая внимания на его крутизну. Лишь много позже пришло трезвое понимание случившегося: раньше он не смог бы не то что взобраться на почти отвесную скалу, но и проплыть по холодной воде больше полусотни метров.
Взору открылась глубокая воронка с мокрыми стенками, спускавшимися к дыре подземного хода. Вода «антиопухоли» ушла. А вместе с ней пропал и Андрей Данилин, провалился в колодец и, возможно, утонул.
– Гадство! – проговорил Мирослав растерянно. – Как я тебя искать там буду?
Покричав немного на всякий случай, он обошёл островок, вспомнил о мобильнике, но тот остался в куртке, и теперь ничего не оставалось делать, кроме как возвращаться назад. К счастью, у него была лодка Данилина, поэтому нырять в воду не пришлось. Через несколько минут он был на берегу, торопливо схватил мобильник, чувствуя порывы ветра всем телом, подсунулся к костру и трясущимися руками набрал номер Натальи.
– Не может быть! – не поверила девушка его сбивчивой речи. – Андрей Брониславович не стал бы так рисковать!
– Но его нигде нет, я искал! А Опухоль вылилась в колодец!
– Хорошо, жди, я вылетаю.
Ждать вертолёт пришлось больше часа, в течение которого Мирослав с грехом пополам согрелся и обегал окрестности лагеря в поисках Данилина, а также ещё раз побывал на острове с дырой в недра земли, куда утекла «антиопухоль».
Вместе с Натальей прилетели и геологи, хмурые и недовольные происшествием.
– Где он? – осведомился Веллер-Махно с таким видом, будто Кожухин сам всё организовал.
Мирослав только поёжился под его взглядом, и в самом деле чувствуя себя виноватым, молча показал на бухту с островком.
Геологи взялись за бинокли, взобрались на береговой откос.
– Как это случилось? – спросила Наталья.
– Он поплыл к острову на лодке, – ответил расстроенный Мирослав. – Я занялся настройкой анализатора, услышал странный такой всхлип, побежал туда.
– Дальше.
– Потом поплыл к острову.
Наталья оглядела его критическим взглядом.
– Прямо так?
– Куртку снял. А что? Лодка там была, у острова. Приплыл, увидел – «антиопухоли» нет, вся вода ушла. И Андрея нет.
– Что он тебе говорил, когда собирался на остров?
– Посмотрю, мол, на кратер, подумаю, как Соринку извлечь.
– А не мог он в тайгу уйти?
– Ну, да вплавь, что ли? Лодку тогда зачем оставил? Нет, он скорее всего упал в кратер, и вода увлекла его за собой.
– Пошли, посмотрим, – вернулся с обрыва Веллер-Махно.
Мирослав дёрнулся к берегу, но Борис Аркадьевич остановил его:
– Побудь пока в лагере, без тебя обойдёмся.
– Да какого рожна вы на меня вызверились? – разозлился Мирослав. – Я его в «антиопухоль» не засовывал! Надо не смотреть, а срочно спускаться в тот колодец, куда вода ушла, может, удастся найти живого.
Наталья приподняла бровь, удивлённая горячностью геофизика, посмотрела на начальника экспедиции.
– Он прав, Борис Аркадьевич. Дорога каждая минута. Берём снаряжение, страховочные пояса, фалы и верёвку, у нас есть в запасе, и попробуем спуститься в кратер.
– Если вашего Андрея унесло водой, – пробурчал Дядька, разглаживая щетину на щеках, – мы его не найдём.
– Так что же, бросим и не будем искать?
– Доставай резервную оснастку, Леонидович, – сказал Веллер-Махно. – Не бросать же человека в беде.
На островок лодка перевезла всех за два раза.
Выстроились на валу кратера, разглядывая его слоистые стенки, ещё не высохшие после заполнявшей его воды.
– Я полезу первым, – предложил Мирослав.
– Ты альпинист? – покосился на него Химчук.
– Нет.
– Тут альпинист нужен.
– У меня первый разряд по горному туризму, – сказала Наталья, посматривая на Кожухина с оттенком задумчивости. – Спущусь и посмотрю, какова глубина колодца.
– Одна ты не справишься, – забеспокоился Мирослав.
Лётчица улыбнулась.
– Я в одиночку лазала по пещерам Крыма. Давайте пояс, вбейте костыль вот здесь, зацепите крюк. – Девушка споро нацепила широкий спасательный пояс, умело обвязалась, взялась за бечёвку. – Страхуйте вдвоём, так проще. Один рывок – отпускаете, два – держите, три – поднимаете.
– Может, лучше я всё-таки полезу? – проворчал Кожухин.
– Кто у нас мастер спорта по гимнастике, ты или она? – скривил губы Дядька.
Наталья подмигнула смутившемуся Мирославу, начала спускаться в кратер. Делала она это так ловко и уверенно, что у геофизика отлегло от сердца. Мелькнула мысль, что напрасно он после школы перестал заниматься спортом, а ведь мог стать хорошим бегуном-стайером. Пять километров он пробегал за перворазрядные секунды.
Наталья приостановилась у круглого отверстия в дне кратера, посветила в глубь дыры фонарём.
– Глубоко, метров десять, дальше не вижу.
– Осторожнее, – напомнил Веллер-Махно. – Не рискуй понапрасну.
Девушка скрылась в дыре.
Мирослав обошёл кратер поверху, пытаясь найти место, откуда отверстие колодца было бы видно лучше, но оставил свои попытки. Со всех сторон дыра была видна одинаково.
Потянулись секунды, складываясь в длинные резиновые минуты.
Верёвка постепенно исчезала в горле колодца метр за метром. Когда длина ушедшего отрезка достигла двенадцати метров, Химчук и Дядька, державшие бечеву, почувствовали двойной рывок.
