Василий Головачёв - Атлантарктида
— Наверно.
— Почему же шлюз не проглотил «Глазастик», который крутился вокруг него несколько суток?
— Потому что Купол включился недавно. — Аксёнов подумал и добавил: — Сработала его система контроля обстановки.
Кирилл Григорьевич покивал, размышляя.
— Логично… очень даже логично. Михаил Павлович, давайте-ка связь с Москвой, доложу куда следует. Похоже, у нас назревают интересные события. К концу дня мы опустим в шахту второго робота, у него видеосистема поновее, но пока он доберётся до цели, пройдёт время. Пусть наверху подскажут решение.
Пименов пересел к узлу связи.
Озеро Восток. Купол.
2 января
Зал был огромен! Казалось, он уходит в бесконечность, полный световых бликов, зеркальных отражений, текучих призрачных струй и сложных, прозрачных, геометрических форм.
Первым в зал вошёл Вербов, держа палец на спусковом крючке автомата. Окунулся в эфемерные искажения непонятных световых полотнищ, постоял несколько мгновений и попятился назад.
Мир съёжился до размеров тоннеля, перекрытого с одной стороны световой вуалью. Шесть пар глаз из-под очков кислородных масок с одинаковым интересом уставились на него.
— Феерия! — хрипло выговорил он, обалдевший от бесшумного верчения «привидений». — Калейдоскоп!
— Краевая зона матрицы, — проговорил Дрёмов. — Слой пространственных искажений. Матрица активирована, хотя по идее должна была находиться в спящем режиме.
— Можно, я посмотрю? — нетерпеливо шагнул вперёд Пальковский.
— Нет, — вдруг продемонстрировала командный тон Вершинина. — Вы слишком увлекающийся человек, Андрон Рифгатович. Дальше пойдут профессионалы.
— Но я независимый эксперт…
— Я сказала — нет!
Вербов внимательно посмотрел на девушку, вспомнил фразу героя из рассказа Джека Лондона «Рождённая в ночи»: «Она была Та, Которой Следует Повиноваться». Взял её под локоть, отвёл в сторонку.
— Разреши пару вопросов?
— Повежливей, майор, — нахмурилась Инга.
— Не до сантиментов, полковник.
— Хорошо, один вопрос.
— Ты знала?
— Что именно?
— Я чувствовал, что потребуется два вопроса. Ты знала, что мы встретим в Куполе? Ещё до прорыва внутрь?
— С чего ты взял?
— Если скажу — чую, поверишь?
Вершинина оглядела лицо собеседника, полускрытое маской.
— Мне дали кое-какую секретную информацию… хотя я не знала точно, на что мы нарвёмся.
— Дрёмов из вашей епархии?
— В каком смысле?
— Он не сотрудник ФСБ?
— Нет.
— Но его намёки на предков-гиперборейцев весьма убедительны.
— Для меня они явились откровением.
— Он явно знает больше. Что за секретную информацию ты получила? Колись, полковник. Я должен знать, к чему готовиться. Мы на липушке висим, если откровенно.
Инга оглянулась на переминавшуюся с ноги на ногу команду.
— Это не база нацистов…
— Я уже понял, Андрон Рифгатович «лапшу вешает», да и Виктор Степанович отрицает принадлежность Купола к базе нацистов. Я верю, что мы наткнулись на сооружение древних антарктов… или атлантов, хрен их разберёт.
— В «конторе» полагают, что это один из уцелевших генераторов сдвига полюсов. Тебе должны были дать материал об экзотических материях типа войны Атлантиды и Гипербореи десять-двенадцать тысяч лет назад.
— Читал.
— Так вот эксперты нашего спецотдела верят, что во время войны упомянутых цивилизаций был приведен в действие механизм сдвига, который повернул не только магнитную ось, но и опрокинул, так сказать, ось вращения Земли. В результате погибли обе цивилизации.
— И Купол, по расчётам ваших экспертов, является генератором поворота полюсов?
— Одним из генераторов. Виктор Степанович прав, второй лежит под Северным Ледовитым океаном, в Арктике.
— Но Дрёмов утверждает, что Купол — это какой-то интерфейс машины времени.
Вершинина сморщилась.
— К сожалению, я не ясновидец. Может быть, он знает больше. В конце концов он обещал рассказать всё.
— А если не расскажет?
— Сами проверим.
— Надо было рассказать мне раньше.
— И что бы ты сделал?
Вербов подумал.
— Остался бы на «Грозном». Кстати, ваши начальники не предусмотрели запасного варианта нашего возвращения? Или об этом мы должны позаботиться сами?
Глаза Инги похолодели.
— Майор! Кончай шутить!
— Слушаюсь, товарищ полковник! — вытянулся он.
Его последние слова услышали.
— Долго вы там будете совещаться? — ревниво поинтересовался Лобанов. — Нужны профессионалы, товарищ полковник? Я к вашим услугам.
Инга и Вербов вернулись к спутникам.
— Идут трое, — объявила Инга своё решение тоном, не допускающим возражений. — Майор, я и Виктор Степанович. Остальным — ждать нашего возвращения.
— Но я мог бы… — начал Лобанов.
— Подстрахуете, капитан, — перебила его девушка. — Если мы не вернёмся через полчаса, последуете за нами.
Лобанов посмотрел на приятеля, встретил его предупреждающий взгляд и возражать не рискнул.
— Не лезьте на рожон. База это или не база — строили её не для нас. Кто знает, какие сюрпризы готовили создатели для непрошеных гостей.
Подошли к световой завесе, скрывающей внутренности «бесконечного» зала. Вербов хотел взять Ингу за руку, чтобы передать ей импульс уверенности, однако она вырвала руку и первой шагнула вперёд, так что ему не пришлось демонстрировать всем членам группы «мужскую заботу о слабом поле».
Снова впереди открылась бездна, полная зеркальных изломов и бесшумного «движения без движения».
Несколько минут разведчики Купола всматривались в расплывчатые дали необъятной пещеры, превосходившей по размерам все мыслимые пределы.
— Калейдоскоп, — повторил свою оценку феномена Вербов.
— Зона искажений, — пробормотал в ответ Дрёмов, повторяя свои слова как заученный текст.
Они стояли рядом, буквально касаясь друг друга плечами, но фигуры спутников казались полупрозрачными, то и дело «раскалываясь» на зеркальные лезвия, и не похожими на человеческие.
— Надо держаться за руки, — сказал Вербов. — Иначе потеряемся в этом мельтешении.
— Да, пожалуй, — согласился Дрёмов.
На этот раз Инга сама подала руку.
Шагнули вперёд, одновременно.
Призрачный свето-голографический пейзаж скачком изменился, оправдывая оценку Вербова: точно так же меняется рисунок стёклышек в трубе калейдоскопа. Остановились, привыкая к новому рисунку струй и форм.
— Если так будет всё время…
