Андрей Круз - Ветер над островами — 2
— Василь, ты про Криворукого что сказать можешь? — вернулся я к начатому раньше разговору.
— Криворукий — человек темный. Где какая грязь, там и он, чисто свинья, — скрестив руки на груди, заговорил Василь. — Но не попадался пока ни на чем всерьез. Драки организует, держит кабак…
— Это который?
— А "Дурная рыба", знаешь такой?
— Знаю. Как не знать, — кивнул я.
Действительно, как забудешь кабак, из которого я тогда Игнатия забирал и в котором Фому впервые встретил. И да, верно, Криворукий на драку с Павлом, ныне покойным, там деньги собирал.
— А тех молодцов, что застрелили объездчиков в тюрьме, откуда забирали? — уточнил я уже на всякий случай.
— Из "Дурной рыбы" и забирали, — чуть задумчиво, вроде как впервые задержавшись мыслью на таком факте, сказал Василь. — Оттуда, да. За драку. Друг с другом дрались, когда объездчики за ними пришли, они уже успокоились.
— Василь, а помнишь тех брата с сестрой, которых за скупку краденого клеймили и продали, толстых таких, имен не помню…, - вспомнил я день своего первого появления в Новой Фактории.
— Анастасий с Раисой, верно, Копытины фамилия, — сразу сообразил он о ком идет речь. — Было такое.
— А они чем занимались тогда? Где скупали? И у кого?
— Да там же, на Кривой улице у них ломбард был, у пьяных всякое в залог брали.
— И на чем погорели?
— Вещь у них опознали, — Василь подался вперед, положив локти на стол. — Анастасий еще и с племенами торговал, вот и сменял у них по дешевке что-то… не вспомню сейчас даже, как бы не часы, — он задумался, потом кивнул в знак согласия с самим собой. — Точно, часы. А часы те оказались с курьера пропавшего, который на серебряный прииск ездил. А закон ведь какой: если не дикарскую вещь у дикаря выменял — сперва покажи нам, может в списках она у нас. Не сделал так — уже преступление, а если вещь с убитого, то тогда… ты сам видел дальше. И продавал он не открыто, а из-под прилавка, знал, что вещица того…
— А как попался? — продолжал любопытствовать я.
— А мы иногда морячков, которые на мелких безобразиях попались, вместо штрафа подсылаем по сомнительным местам попросить всякого, — усмехнулся он. — Раз пять мы к Анастасию подсылали — и ничего, он осторожный, но в тот день сестра его за прилавком была, а жадная она — страсть. Ну и предложила ему часы втихаря, а тот их нам принес. Мы проверили, а там работа штучная, номерная. И у семьи курьера до сих пор счет сохранился, как раз с номером. Ну а дальше все понятно, так?
— А про Фому болтали, что он вроде тоже в дела с племенами вовлечен был, так?
— Верно. Но доказательств не было. Разве что при том походе мы понадеялись на то, что удастся что-то доказать.
Буфетчик с подносом подошел к столу, выставил перед нами по кружке и затем все обновил миски с "шелухой", орешками и прочим, что тут с пивом любят употребить. Пиво было прохладным и вкусным, я так чуть не треть кружки залпом в себя залил поначалу.
— А что докажешь-то? — спросил я. — По-честному если, то мы их просто на дороге остановили. И ничего предосудительного при них не нашли, так?
— Не так, — Василь тоже хорошо приложился к кружке, потом вытер ладонью усы с бородой. — Взяли при них расписку от турок, подписанную бывшим капитаном твоей яхты. Так что этого уже достаточно было. А когда тому молодому, что они при побеге убили, расписку показали и сказали, что этого уже достаточно для того, чтобы его бить начать, а потом и под клеймо подвести, он с перепугу рассказывать начал, — Василь еще хорошо хлебнул пива с видимым удовольствием. — Плохо то, что в городе он никого не знал, Фома его ни с кем не знакомил. А вот на Фому показал много, мы его уже как живого на каторге воображали. С турками дело имел, контрабандой занимался, помогал тем торговать с племенами, и еще ходил куда-то дальше по берегу, с другими племенами общался.
Вот как. С другими племенами. Не с теми ли, что на краю джунглей и степи живут, у которых лошадей можно взять? Думаю, что и там без Фомы не обошлось.
— Василь, а вот яхта та самая, на которой они ушли…
— "Белая птица"?
— Ага, она самая. Она раньше сюда заходила?
— Заходила постоянно, но так экипаж замечен ни в чем не был. Ходили на Кривую пить, в бордели, пару раз дрались… до штрафов, — он уставил глаза в потолок, вроде как силясь что-то припомнить, но не припомнил. — Нет, ничего такого не было.
— А с чем яхта ходила?
Василь задумался, хмыкнул, потом сказал:
— А не помню я, не занимался их делом. Это надо бы завтра уточнить. Можем вместе сходить если хочешь.
— Давай сходим, только не самого утра, у меня дела еще есть. В час, например? — предложил я.
— Я тогда в час в форт приду, там тебя дождусь.
— Лады.
Пьянка по ходу дела начала разворачиваться во всю ширь, стало еще шумней, пустые кружки со стола едва успевали оттаскивать. Я еще подумал о том, что хорошо, что крепкие напитки здесь только в дешевых рюмочных принято подавать, для тех, кто вроде как сам себя опускает на самую нижнюю ступень лестницы. А вот в кабаках получше кроме пива, сидра, да сухого вина и нет ничего. Есть еще что-то вроде коньяку, да подавать в кабаках его не принято, только в бутылках продают, в лавках, и стоит немало. Не то чтобы пивом надраться нельзя, но все же это куда труднее, чем водкой, например. Пиво по большому счету для питья с удовольствие создано, а вот та же водка — исключительно чтобы нажраться.
Чуть позже пришел Платон, сел рядом и тоже чиниться не стал, пил наравне со всеми. Вообще наш "Паганель" чем дальше, тем больше убеждал в том, что мужик он серьезный, какого любая ватага и любой экипаж с радостью бы заманил.
— Как пациент? — спросил я его первым делом.
— Похоже, что довезли, оставят ему ногу. Гарантий не дам, но на это похоже, — добавил он, попутно забирая высокий стакан с сидром из рук подошедшего буфетчика.
— Это хорошо, — обрадовался я. — Это ты молодец, спас мужика.
— Погоди хвалить, пусть его сперва на ноги поставят, — отмахнулся он. — Когда уходим?
— Через пять дней планируем. А что?
Платон пожал плечами, хмыкнул, потом сказал:
— У нас же план, надо работу делать, что поручена.
— Так мы и делаем, что поручено, — развел я руками. — Сперва поручили одно, потом поручили другое. Никакой личной инициативы. Если сейчас ничего не поручат — пойдем по твоему плану, наверное.
Хоть мне в это не очень и верится. Так, на уровне ощущений.
Дождь за дверью еще усилился, превратившись в настоящий ливень.
32
Не спалось ночью. Вроде и вернулись поздно, и выпивши был, но не заснул почему-то. Мысли крутились в голове как мотыльки у фонаря, не давали уснуть. Не выдержал, зажег лампу, взялся за газету, купленную днем. Раздел объявлений "Сдается".
