Марк Романов - Астарта 2. Суд Проклятых
Логан задумчиво потёр переносицу двумя пальцами.
– Знаешь, я не уверен, дело было довольно давно, но, насколько я помню, состав проб соответствует наличию тех объектов, о которых ты говоришь. Ты узнала об этом из снов?
– Да, это знает Ханна Шойц, от имени которой я и вижу сны.
– Как странно… – Мэт испытующе посмотрел на девушку. – Анна Штафф и Ханна Шойц… в этом что-то есть, не находишь? А у остальных тоже похожие имена в видениях?
Штафф пожала плечами.
– У Травкина точно похожее. Его зовут просто Доком. Джек видит себя моложе и порывистей, но там у него, скорее, кличка, чем имя. Зато когда он был в системе исправления личности, и видел себя капитаном пустынных «бергов», корабль его назывался «Александрийская Рулетка». Не совсем то, что было у Блэк Джека, но тоже рулетка, – Анна невесело улыбнулась. Мэт остановился и взял её за плечи.
– Давай мы послушаем, что нам сможет сказать Эрик Рыжий, когда мы до него доберёмся. А потом подумаем, что вокруг нас происходит.
Анна согласно кивнула, но осталась при своих мыслях. Её состояние было измотанным и нервным, а сейчас требовался чистый разум и спокойствие. Но Штафф никак не могла выбросить из головы мигающую красным надпись о том, что Рик, её Рик, всё это время видел и знал, что она спит с Романовым. Пусть даже и во сне, но всё-таки…
Анне было смешно подумать, как был бы должен реагировать Морган на такую измену, да и по сути она не могла ставить ему в вину то, что тот не нарушал её личного пространства, не пытаясь ковыряться ещё и в её снах.
Обижаться на отсутствие реакции на сны – вот это что-то совсем идиотское. Скоро она доведёт капитана не только до сердечного приступа, но и до ежеутренних скандалов по поводу того, что тот, видите ли, не отговорил её во сне купить новые туфли.
«В кого я превратилась? – с горечью подумала Анна. – Обиделась на то, что он в моих снах не ковыряется, идиотка! А если бы ковырялся? Отнял у меня личное пространство? Нет, дело не в нём. Дело во мне. Я испугалась, что не люблю его на самом деле. Что так и не поверила его рассказам про нас в прошлом. Испугалась, что меня тянет совершенно к другому человеку, да ещё и пропавшему, если не мёртвому. Испугалась и слила испуг на Рика. А что он должен был сделать?»
Настроение у Анны совершенно упало. Зато прошла общая растерянность и подавленность от ссоры с Ричардом. Ум начал работать чётко и быстро, туман в голове исчез, уступая место простым фактам о сложившейся ситуации, из которой надо было как-то выбираться, пока эти чёртовы сны не свели с ума всех.
Глава 18. Сбор команды
Villemann gjekk seg te storan å
Hei fagraste lindelauvi alle
Der han ville gullharpa slå
For de runerne de lyster han å vine
Storm – Villemann18.1. Таможня дает добро
– Живей, живей, дерьмоеды! Совсем обленились, суходрищи псевдоподиевые!
И без того громкий голос начальника таможни, усиленный динамиками внутренней связи, разносился по всему отделению таможенного терминала «Верещагин-1». Общее число платформ на этом пункте таможенного досмотра размещались около сотни терминалов, способных принять все имеющиеся классы судов Протектората, но начальник именно первой платформы отличался особой въедливостью и суровостью. Мимо такого не проскочила бы и корабельная крыса, что вовсе не являлось метафорой или красивым выражением.
Поговаривали, что однажды, в былые годы, начальник этого терминала, Илларион Исаакович Франьев, кого за глаза называли не иначе как Верещагиным, сумел переловить всех крыс на грузовом траке особо непонравившегося ему капитана. Крысы были в последствии пронумерованы, продезинфицированы, просвечены и выпущены обратно во чрево корабля.
Капитан скрежетал вставными зубами, дёргал себя за все киборгизированые части тела, включая причинное место, но совладать с проклятым начальником таможенного терминала не мог.
С тех пор эта байка передавалась из уст в уста, рассказывалась бывалыми боцманами молодняку в качестве завещания ныне покойного капитана злополучного балкера, и сопровождалась обязательным бледным видом лица с дрожанием голоса, нервов и кармы рассказчика.
– И чего вы все такие нерешительные? – кривился Франьев при взгляде на мониторы слежения за работниками доков. – Как девица в первый раз на супружеском ложе, ей-ей.
После этой сакральной фразы он обычно нахлобучивал свою фирменную фуражку таможенного представителя и выходил, так сказать, в люди, лично инспектировать и раздавать улюлей подчинённым.
Работающие в помещениях с постоянно меняющейся гравитацией и уровнем кислорода подчинённые, которые, к слову, действительно выглядели помесью осьминогов и человека, как глубоководного огня боялись появления начальства.
Матово поблёскивающие толстым внешним покровом чёрные спины рабочих покрывались липким потом всякий раз, когда с проверкой маячил бессменный Илларион Исаакович. Начальство имело привычку выпрыгивать из самых неожиданных мест и проходиться по этим самым тёмным спинкам осьминогов фирменной уебублей в виде шокового жезла с круглым навершием, которое, по слухам, ни раз побывало в самых тёмных отверстиях работников терминала.
В общем, фраза про выеб на рабочем месте уже не казалась такой метафорической.
– Капитан, скажи честно, нам амбец? – спросил Джек, с тревогой глядя на загоревшиеся цифры на консоли. Когда Кацман понял, что беспристрастная система распределения ожидающих судов отправила «Астарту» на первый терминал, боцман едва не перекрестился, почти обосрался и активно начал потеть.
Ричард с нехорошей улыбочкой радостно кивнул другу, соглашаясь с ним во всём.
– Да, Джек, он самый. На что я и рассчитывал.
Кацман поискал взглядом поддержки от сидящих рядом Ульриха и Елены, но те только непонимающе переглянулись.
«Молодые, что с них взять», – обречённо подумал Джек.
– Я туда ни ногой, – сжав зубы, сказал он, не глядя на капитана. Морган лишь улыбнулся ещё шире.
– Да что там такого-то, что даже наш Блэк Джек ссытся, как ребёнок? – не выдержала Елена, обведя взглядом всю команду.
– Согласен с Джеком, я тоже остаюсь на борту, – кивнул Гай, всем своим видом показывая, что намерен укуриться до смерти, но остаться на корабле. – Понадобится, и в автохирург лягу, но не пойду.
Анна вопросительно посмотрела на Ричарда, приподняв одну бровь.
– Рик? Ты что-то хочешь нам сказать? – спросила она. – Кроме того, что ты прикончил пять литров «Хомяка», – быстро добавила она.
– Простите, миледи, – картинно приложил сжатый кулак к груди Морган, – но и героям требуется смелость.
Теперь заволновался даже Ульрих. Морган никогда не позволял себе больше одной бутылки крепкого, если не сказать убойного, пива в рейсах. Да и то, подобное случалось лишь в самых крайних ситуациях, или во время вынужденного простоя между разгрузкой. Судя по всему, нынешняя ситуация была не просто крайней, а безысходной.
– Там… – начал замогильным голосом боцман и закашлялся, – кхе-кхе, – прочистил он горло, – там обитает самое страшное чудовище, которое я встречал на своём веку. А уж я их видел немало.
– Срущий ёжик? – хихикнул фон Цепеш.
– Отряд спецназначения? – добавила Елена.
– Создатель? – предположил Логан, тонко улыбнувшись.
– Малютки Дьявола? – спросила Анна.
– Хуже, – бледнея, выдавил Кацман, глядя, как «Астарта» приближается к первому таможенному терминалу. – И даже не сосущие трусы мадам Нормы. Илларион Исаакович Франьев собственной персоной, кошмар и ужас не только всех контрабандистов, но и даже самых добропорядочных курьеров. И если ты не готов предоставить справку на предоставление справки о том, что у тебя есть право оформления справки, ты можешь сразу стреляться из табельного оружия, ибо никогда не пройдёшь таможню в его смену. А смена у него всегда.
– Он не болеет, не стареет, не умирает и никогда не пропускает работу, – добавил Гай, согласно кивая. – На него покушались двести сорок один раз, но даже не сумели ранить. Местная легенда, так сказать.
– Он находит даже разрешённое порно в стёртых файлах, – мстительно высказался Джек. Искин издал приглушённый писк и отключил половину сигнальных огней и передатчиков связи с испугу.
В опустившейся на собравшихся тьме мертвенным светом пульсировала надпись: «Первая платформа, полный досмотр».
Джек тяжело вздохнул и проверил наличие плазменника в креплении на поясе.
Гай затянул монотонную отходную молитву, Елена и Ульрих синхронно пискнули в знак согласия, Анна стояла молча, а Ричард начал насвистывать пошлую кабацкую песенку, которую, к немалому удивлению всех, подхватил Кардинал Логан.
«Астарта» приближалась к стыковочной платформе таможни…
– Какого ёксиля через Вальгаллу ты мне тут опять говоришь, старый ты сморчок мухоморовый?! – орал Эрик Рыжая Задница, потрясая грудой собранных за два года бумажек. – Я из тебя шубу сделаю, чтоб тебя Хель на ленты разобрала! – раздувал он ноздри на покрасневшем лице. – Два года, я стою на таможне два года, Ётумхейм меня в печень через селезёнку! И ты опять говоришь, что я что-то не донёс? Да я тебе голову лично руками откручу, старый ты плешивый пёс!
