Игорь Михалков - Нибиру. Пробуждение
— Уходим!
Он явно переоценивал силы своего подопечного. Антон впал в прострацию, и даже подняться сейчас был неспособен.
Бывает, чего уж там?
— Шевелись! — рявкнул полковник. — Тащить никто не будет! Ну!
Короткий замах, и голова археолога дернулась от удара. «Лекарство» подействовало. Антон поднялся, пусть со второй попытки, увидел, как полковник замахивается еще раз, и торопливо сказал:
— Не надо!
— Раз не надо, то давай! Сейчас тут такое начнется! — Павел Геннадиевич явно имел в виду не вторичную попытку нападения, а запоздалое явление доблестных стражей порядка. И точно, словно в подтверждение, прозвучала фраза: — С милицией потом разберемся. Не исключено, у противника там тоже есть свои люди. Попадешь из огня да в полымя. Ценное в доме есть?
— Нет. — Дневник был спрятан сзади под ремень, а прочее сейчас было неважным.
— Уходим! — повторил полковник.
Антон даже не стал заглядывать в разгромленные комнаты. Его дорожная сумка так и стояла в коридоре, нераспакованная, даже не тронутая. Подхватить ее, и скорее отсюда!
Вот только выходить оказалось страшно. Вдруг кто-то все же затаился на лестнице и ждет появления жертвы?
Оба бойца полковника вынырнули из глубины квартиры. Перемазанные, словно бой шел на перепаханном поле, один раненый: защитного цвета бинт на голове напитывался кровью. Но автоматы по-прежнему были в руках, и Антон, на собственное счастье, понятия не имел, что патронов в каждом оставалось по полмагазина. Никто же не рассчитывал на серьезную стычку.
— Давай! — Полковник взмахнул рукой, и его подчиненные, прикрывая друг друга, выскочили наружу.
— Чисто!
Лестница — полбеды. Гораздо страшнее оказалось выйти на улицу. Если нападавшие, уходя, оставили хотя бы одного снайпера!
Не оставили. Просто не ожидали подобного поворота и не позаботились о запасных вариантах. Думать, на кого была объявлена охота, на него или полковника, Антон сейчас не мог. Он мельком взглянул на ближайшее распростертое тело с пробитой пулями головой, на вытекшие мозги в кровавой луже и едва удержал в себе позывы рвоты.
Неподалеку от подъезда еще дымил развороченный микроавтобус. Рядом с дверкой водителя валялся мужчина в камуфляже настолько окровавленный, что даже не имело смысла проверять, жив ли он?
Автоматчики на ходу пополнили боекомплект взятыми с трупов магазинами. Чужая кровь оставила бойцов равнодушными. Даже шага не замедляли, лишь нагибались, хватали рожки, если те были на виду, и продолжали настороженное движение. Полковник чуть задержался, взглянул на убитых, явно пытаясь определить, кто они такие. Об успехе сказать было трудно. Лицо Павла Геннадиевича оставалось бесстрастным, а выводы, если таковые имелись, полковник предпочитал держать при себе. Единственное — он тоже довооружился, взяв себе трофейный автомат. Мало ли?
Вышли со двора. Антон успел мельком подумать — уж не на автобусе ли им придется ехать? Картинка была бы! Но откуда-то на скорости вынырнул зеленый «уазик», резко затормозил, и сидевший за рулем водитель кивнул. Следом за ним появился раздолбанный микроавтобус, в котором сидело трое в накинутых прямо поверх штатских рубашек бронежилетах.
— Долго возитесь, — недовольно буркнул полковник. — Все осмотреть, попытаться установить принадлежность нападавших. Доложите мне лично. Я — в контору.
Он кивнул своим бойцам, и последние, вместе с Антоном, полезли в «УАЗ». Машина немедленно рванула прочь.
— Почему так долго?
— Никак нет. Сразу по получении сигнала… — начал оправдываться водитель. В отличие от прибывших в микроавтобусе, в камуфляже и даже кепи защитного цвета.
— Сразу! Нас бы всех положить могли! — Дальше последовало несколько весьма емких слов.
— Но кто же знал?.. — робко заявил водитель.
— Действительно. Днем прямо в городе… — саркастически хмыкнул полковник. — Работнички! Гнать таких в три шеи! Чтобы всем прочим неповадно было! Совсем распустились, мать вашу через коромысло!
А глаза оставались настороженными. Да и сидевшие по бокам от Антона бойцы молча всматривались каждый в свою сторону. Словно не по мирному городу ехали, а по вражеской территории, где за любым кустом и в любой подворотне могла скрываться засада и неведомый противник мог предугадать их маршрут.
Ужгород продолжал жить своей жизнью, и никому не было дела до происшедшей в одном из дворов стычки. Лишь раз навстречу торопливо пронеслись две милицейские машины с мигалками, а следом — одинокая «Скорая помощь». Но, может, прочие двигались по другому маршруту.
«Уазик» торопливо въехал во двор Управления, застыл.
— Пошли. — Полковник вылез первым, чуть не поволок за собой Антона.
Какие-то коридоры, переходы, лестница вниз…
— Посиди пока тут.
В комнате фактически ничего не было. Старый массивный сейф в углу, обшарпанный стол, три стула, окошко почти под потолком…
Антон устало уселся, лишь машинально отметив, что оба стража остались дежурить по ту сторону двери. Присутствие вооруженных людей успокаивало — впервые в жизни.
Только закончилось ли все на этом? Сомнительно. Неужели в словах полковника заключалась правда? Иначе чем объяснить внезапное нападение? Но как они нашли?…
Вопросы крутились в голове почти несвязными отрывками, всплывали, исчезали никуда, появлялись вновь…
И вдруг резко, заставляя едва не подпрыгнуть от неожиданности, грянул мобильник. Антон не сразу понял происхождение звука. Лишь спустя долгие секунды сообразил, извлек телефон, нажал, даже не разглядывая высветившийся номер.
— Да.
— Антон, привет! Ты где?
— Я? — переспросил археолог.
Говорить, не говорить? Есть вещи, которые однозначно не стоит доверять телефону. Да и поверят ли!
— Не я же! Мне сказали, будто ты уехал.
И лишь сейчас до заторможенного сознания Антона дошло, кому принадлежал знакомый голос. Звонил Валентин Лихутов, хакер, поборник идеи летающих тарелочек. Намедни убитый.
— Валька, ты? А мне сказали… — дальше говорить археолог не мог.
На том конце повисла пауза. И лишь затем послышалось:
— В общем, говоря по правде, где-то так оно и было. Хотя неважно. Мало ли чего бывает? — Валентин хохотнул, но сразу стал серьезным. — Слушай сюда. Если, конечно, не хочешь повторить мою судьбу.
Слушать толком вконец ошарашенный Антон не мог. Слишком многое навалилось за какой-либо час. Сил едва хватило, чтобы выдохнуть вконец неопределенное и глупое:
— Валька… Ты хоть откуда?
— Откуда? — переспросил друг и очень серьезно ответил. — Оттуда… С того света.
Ленинградская область, окрестности Санкт-Петербурга
13 июля, ближе к утру
Как им удалось вписаться в поворот, не сбрасывая скорости, знает лишь Господь Бог. «Опель» едва не вынесло за обочину, еще мгновение — и машина вылетела бы прямо в стену леса, услужливо росшего в опасной близости, но Ветров неведомым способом справился, вырулил. Может, не он, а неведомая Судьба, которая порою помогает то одному человеку, то другому.
— И какой же русский… — пробормотал Сохан, переведя дух.
— Стараемся оправдать цитату классика, — чуть улыбнулся в ответ Роман.
Он не отрывал взгляд от дороги, вернее, от той ее небольшой части, которую высвечивали фары.
— Как навернемся!..
Роман промолчал. Говорить было нечего. Да и зачем о плохом? Старший лейтенант чувствовал, как уходят драгоценные секунды, и выжимал из машины все возможное и невозможное.
И лишь Батурина оставалась совершенно безучастной. Сидела прямо, смотрела куда-то перед собой, но сознавала ли что-нибудь? Вряд ли. То ли программа не предусматривала инстинкта самосохранения, и это скорее всего, то ли вообще произошел сбой, и журналистка превратилась в бездушную куклу. Ни одного слова за довольно долгое время, ни одной попытки что-то сделать или не сделать.
Дорога оставалась пустынной. Лишь раз промелькнул еще один пост дорожной полиции. Кто-то в форме выставил было вошедшую в анекдоты полосатую палку, но «Опель» пронесся настолько быстро, что сделать что-либо еще полицейский не успел.
Сохан обернулся на всякий случай, не будет ли погони, да куда там! Разве догонишь? Шею свернешь без малейшей пользы для закона и собственного кошелька. Или — для неведомых хозяев, если тут практиковались те же методы расправы, что и на уничтоженном посту.
— Тебя бы с дружком моим познакомить. Тот тоже лихачом был, — вздохнул дед.
— С Юриком? — машинально переспросил Роман.
— Зачем же с Юриком? С Димкой. Вот где страха у человека перед скоростью не было! Одно слово: истребитель! И в войну его фрицы сбить не могли, шустрый был очень и потом столько на реактивных летал! А уж по земле гонял — лучше любого гонщика. Этого, как его? Ну, на Ш… Шишмахера, что ли?
