Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)
— Поиск! Пятьдесят метров! Начали.
Бесплотные тени рассыпались по лесу. Каждая зарубка на коре, каждая спичка, каждый окурок — скажет то, что нужно знать.
Пять минут. Десять…
— Ничего, сэр — отрапортовал за всех машинист Патон — ни единого следа. Здесь никого не было, кроме морпехов.
Еще не легче.
— Боевое построение. Два бриллианта[75]. Пулемет в голову. Пошли.
Из кроны деревьев в спину уходящим «морским львам» смотрели темные, проницательные глаза. Смотрели они без злобы, скорее с сочувствием и даже… жалостью. Люди снова пришли сюда — и они снова шли туда, куда идти нельзя. Потому что там — там беда, там царство злых духов, из которых нет пути назад. Никто не выходил оттуда живым с тех пор, как Бог прогневался и ударил своим мачете в самое сердце джунглей. Мор, болезни, болезни страшные, уродующие тело человека и иссушающие его душу гнездились там. Но люди снова и снова шли туда, они не внимали предостережениям, одним из которых была стрела на их пути.
Значит, еще двенадцать человек станут жертвами. Иначе было нельзя — если кто-то вернется оттуда, в лес придет беда.
Глаза внезапно исчезли. И ни один лист — не шевельнулся…
Утром пошел дождь. Сейчас был не сезон дождей — но дождь все равно пошел. Они слышали это потому, что дождь едва слышно шелестел в кронах верхнего яруса деревьев. Лишь крохи живительной небесной воды попадали на нижний ярус растительности, на землю же не попадало ничего. Только стало еще более душно и сыро.
Потом они наткнулись на реку. Один из безымянных притоков Амазонки, питающих великую реку — после дождя он превратился в бурный, мутный поток. Перебраться по нему без использования специального снаряжения не было никакой возможности, снаряжение тоже неминуемо было бы потеряно. Оставалось надеяться, что на той стороне — след не обрывался.
Двадцать минут у них ушло на то, чтобы найти подходящую ветку и еще столько же на то, что перебросить веревку. Это было не классическое ковбойское лассо, а веревка с грузов на конце, ее можно было использовать в самых разных целях, умелые люди таким ломали шею часовому метров с десяти. Но сейчас им нужно было переправиться на тот берег и ничего больше, они забросили веревку так, что груз зацепился в развилке деревьев, и по этой веревке переправился Дик, самый тощий из всех их. Потом Дик нормально закрепил вещи, и они переправили вещи и переправились на другой берег сами.
Потом они вышли на дорогу…
Дорога находилась всего метрах в тридцати от русла безымянной реки и по-видимому шла параллельно ему. Те, кто строил эту дорогу, знал, что делал и имел немало времени в запасе. Сначала он повалил мешавшие ему стволы деревьев — гигантов, а потом сделал все, чтобы первый ярус растений вырос как ему надо и закрыл дорогу.
Тюлени заняли позиции на дороге, ощетинившись стволами.
Рэ подошел к Смиту, который пытался свериться с картой.
— А это — какого здесь хрена?
Смит пожал плечами.
— Тут много чего интересного. Может быть — это аэродром. Таких много.
— Аэродром? Ты свихнулся? Да тут не всякая птица взлетит.
— Может, начали вырубать под взлетную полосу и что-то их спугнуло. Нам туда…
Щелчок и шипящая согласная в микрофоне — сигнал опасности — добавило в кровь адреналина. Тюлени, уставшие до предела на четвертый день похода — остановились с облегчением, привычно ощетиниваясь стволами во все стороны.
Старшина Роселли, мягко ступая обутыми в резиновые сапоги ногами, направился вперед, к головному дозору. С ним в паре шел Рэ, он прикрывал старшину с тыла. Поодиночке — в джунглях ходили даже полные отморозки.
Первым, они нашли Экса. По глазам, блестящим на черной как ночь роже. С искаженным лицом — он указал куда-то вперед стволом ротного пулемета…
Твою мать…
Они лежали под чем-то вроде креста, опиравшегося на деревья. Точнее — трое висели, остальные лежали под ним, потому что перегнили веревки. Те, кто висел, были подвешены за ноги, от них мало что осталось — но это не потому, что ими полакомились птицы или звери: они обитали на верхнем ярусе джунглей. И самое главное — на них был что-то вроде военной формы.
— Рассредоточиться… — одними губами приказал старшина — дистанция на прямую видимость. Рэ, за мной…
Они провисели здесь не меньше трех месяцев, может — даже и больше. Но мяса на их костях не осталось совсем, это были голые скелеты в форме. От них ничем не пахло и на костях — не было ни малейшего кусочка мяса, они были, как отполированы. Форма расползалась от гнили и сырости, стоило им только прикоснуться ножом.
— Муравьи — мрачно сказал старшина — ублюдки…
Амазонские муравьи. Огромные колонии, в отличие от обычных домашних муравьев — эти бывают величиной с мизинец и иногда путешествуют. Основная их пища — это трупы павших животных и птиц, но во время переселения — они смогут, наверное, уничтожить и слона, попадись тот им на пути. Вероятно — те, кто повесил здесь этих парней, знал, что через несколько дней от трупов ничего не останется.
— Убили то их не муравьи, верно?
— Верно. Двенадцать?
Рэ взглянул вниз на мертво щерящиеся черепа, пересчитал их.
— Да, двенадцать.
— Германский разведывательный патруль. У русских — они по шестнадцать человек. У британцев — по четыре человека.
— Может британцы?
— Тогда их было бы восемь. Или шестнадцать.
— А наши?
Старшина внимательно глянул в лицо Рэ
— Тогда бы нам рассказали по это, как ты думаешь?
Они проверили карманы — лишь для того, чтобы убедиться в том, что в карманах ничего нет. Не было обуви — это значит, что ее унесли, индейцы не берут одежду белых, но обувь для них — лучший подарок.
— Уходим — решил старшина — удвоить внимание! Не выпускать друг друга из виду, удаление — на дистанцию визуального контакта!
— А где Кот?
Старшина смотрел на его напарника, бадди, как называют напарника армейские — маленького, но верткого парня из мексиканских эмигрантов по прозвищу «Пицца».
— Пицца, а где Кот?
Спецназовцы передвигались парами, каждый в паре был готов поддержать своего напарника в любой ситуации. Пары — формировались еще при прохождении курса обучения.
— Сэр, он только что был здесь
Пицца выглядел каким-то пришибленным, на лице выступил пот.
Старшина выругался
— Да что вы, совсем охренели? Ищем Кота, радиус поиска пятьдесят метров, работаем в парах. Начали!
Котики — моментально разошлись в разные стороны
— Эй, агент!
Смит обернулся — и схлопотал по сопатке, хорошим, прямым боксерским ударом. Второй удар, последовавший сразу после первым — опрокинул агента наземь.
— Какого хрена происходит, Смит?! Говори, тварь! А то тут и останешься!
Смит с поразительной легкостью отбросил тюленя, поднялся. Из носа его текла кровь, но он ничего не предпринимал по этому поводу.
— Нахрена тебе это знать?
— Говори!
— Слушай. Помнишь те бумаги, которые вы достали из норы?
— И что?!
— Не ори. Этот лагерь…
— Он ведь был не просто лагерь, так?
— Точно. Это был не просто лагерь. Это был научный лагерь.
— Что? Что еще нахрен за паскудство? Какой научный?
— Такой! Они кое-что искали! Они готовились к тому, чтобы предпринять экспедицию и найти кое-что.
— Что? Что тут может быть, кроме наркоты?
— Самолет.
— Самолет?! Что еще нахрен за самолет?!
— Самолет. Увидишь, когда найдем.
Смит вытер сочащуюся кровь, что-то беспокоило Рэ, какое-то неприятное ощущение… верхняя губа.
И тут — он понял, что кровь из носа течет и у него.
Через несколько минут — вернулись поисковые группы. Ни самого пропавшего котика, ни следов, которые могли бы указать на то, что с ним произошло — найдено не было.
На следующий день — группа на связь не вышла. Беспилотный разведывательный самолет, посланный в район — ничего не обнаружил. Высаживать в район вторую группу — не решились.
Картинки из прошлого
11 октября 2002 года
Мазари-Шариф, северный Афганистан
Два автомобиля, держась на расстоянии прямой видимости друг от друга, но и не приближаясь друг к другу слишком, чтобы их невозможно было расстрелять одновременно из засады, кои на этих дорогах не редкость, держали путь к Мазари-Шарифу, одному из крупнейших городов Афганистана и по нынешним временам довольно спокойному…
Машины эти выехали ближе к вечеру из Тайбада, там была зараженная зона и жителей эвакуировали, а город превратился в город — призрак, населенный только тенями, иногда — тенями с автоматами Калашникова. Вопреки распускаемым слухам, уровень радиации там был не так уж велик,[76] чтобы действительно серьезно нахватать рентген, нужно было пребывать там как минимум месяц, употребляя в пищу находящиеся там длительное время продукты и воду. Эти люди просто проехали транзитом — от Кашмара, где начиналась зона отчуждения — и до пограничной зоны. Путь у них занял примерно семь часов, они все время поглядывали на показания дозиметров, но уровень радиации был относительно невысок и каждый из них на данный момент схватил меньше бэра[77], что можно было назвать приемлемым. К тому же — перед выездом, они приняли противорадиационные препараты, а после, если останутся живы — проведут две недели в специальной закрытое клинике, избавляясь от радионуклидов и прочей дряни. Если вернутся — в Афганистане проще погибнуть от пули, чем от подхваченной «лучевки»[78].
