Кирилл Шарапов - Чужой мир. Пустыня смерти
– Я убью тебя и уеду со своими друзьями, – отрезала Инга. – Вы омерзительны. Я буду убивать вас, пока не останется никого.
Паломница начала улыбаться, едва Инга произнесла первые слова, к концу фразы она хохотала в голос.
– Ты слепа, сестра, меня нельзя убить здесь. Ирадус, – она повернулась и указала на распятого черта, – защищает нас: как тебя, так и меня. Никто здесь не может причинить нам вреда. Вот уже две тысячи лет он распят на этом кресте. Первая паломница нашла его в пустошах и принесла в брошенный храм, и первой жертвой стал ее сын. Наша прародительница обрела силу и дар, а теперь пора и тебе его принять. Думаю, ты не будешь возражать – эти двое мужчин, что пришли с тобой, и захваченная мной женщина станут проводниками Ирадуса. Ты сильна, сестра, и будешь вершить великие дела, твое появление предсказано. Я знаю, что ты любишь одного из них, он великий человек, его сила в тебе умножит твою, и то, что вы любите друг друга, пойдет на пользу.
И тут Инга опустила пистолет и уставилась на распятого черта. Всеволод остолбенел. Черт смотрел Инге прямо в глаза.
– Ты проиграл, – повернувшись к нему и сверкнув красными, как адское пламя, глазами, ухмыльнулась паломница. – Брось оружие!
И Всеволод подчинился, автомат полетел на пол.
– Сядь и жди.
Бур снова повиновался.
– Сева, – заорал Игорь и вкатил в паломницу длинную очередь. Пули, срикошетив, ушли в разные стороны. Но она отвлеклась, контроль над Всеволодом ослаб, и он успел.
– Профессор, бейте по кресту с чертом, – через силу выкрикнул он.
Снаружи раздался залп, первый снаряд оторвал правую руку, второй разворотил грудь черта. Инга вздрогнула, недоуменно оглянувшись, она не понимала, что произошло.
– Профессор, еще, – выкрикнул Игорь, – снесите голову!
Паломница в ярости рванулась к нему.
– Ты посмел! – рыкнула она и навалилась всем телом, ее руки сомкнулись на его горле.
Всеволод, силясь вздохнуть, ухватился за ее руки, пытаясь разжать их, но они были словно куски мрамора – все равно, что крошить кулаком гору. Мощный удар отбросил паломницу в сторону, а следом ударил голубоватый луч. Бур попытался сфокусировать взгляд и обнаружил стоявшую над ним Ингу. Повернув голову, увидел корчившуюся от боли паломницу. Та была сильно обожжена выстрелом из энергетического пистолета и явно испытывала жуткие муки.
– Вы посмели убить пророка, – прохрипела она, – не будет вам покоя. Осталось двенадцать…
– Сдохла, – подвела итог Инга. Остановившийся взгляд паломницы был направлен на растерзанное тело черта на кресте. – Безумие какое-то.
– Безумие, – согласился Всеволод, с трудом поднимаясь на ноги. Голоса своего он не узнал, вместо четких слов получился едва понятный хрип.
– Эта сука тебе гортань повредила, придется пару часов помолчать, – заметил Игорь.
– Переживу, – прохрипел Всеволод. – Принеси взрывчатки, облей горючкой этот крестик – короче, сделай так, чтобы и следа от черта не осталось. Все, больше не хриплю и замолкаю.
Игорь кивнул и направился к выходу.
– Пойдемте, мы вас не обидим, – подойдя к женщине и протянув руку, произнесла Инга.
Женщина с ужасом таращилась на наряд амазонки. Инга перехватила ее взгляд и, все поняв, улыбнулась:
– Не берите в голову. Я – не одна из них, это просто трофей.
Женщина, сомневаясь, бросила взгляд на труп паломницы, но, все же решившись, ухватилась за ладонь Инги и поднялась на ноги.
– Я хорошо знаю английский, – с небольшим прибалтийским акцентом, слегка растягивая слова, произнесла она, – и все слышала. Вы станете частью этой веры, одной из них.
Инга отрицательно покачала головой.
– Скорее рак на горе свистнет, – улыбнулась она. – Их я буду убивать, где увижу. Они сожгли мою мать.
– Все меняется, – неопределенно произнесла женщина. – Меня зовут Марта. Вы не могли бы объяснить, где я нахожусь?
– Жаль, взрывчатки маловато, – забравшись в БТР, посетовал Игорь, – я бы этот собор на куски разнес.
– Варвар, – возмутилась Марта, – как вам не стыдно! А все – наследие «комиссаров в пыльных шлемах», как в двадцатых церкви взрывали, так и взрываете.
От такого напора Игорь даже растерялся, а вот Ксюша тут же воспаряла духом, ее либеральные взгляды поддержал более взрослый и опытный человек. Но тут не выдержал Всеволод, охрипшее горло мешало говорить, но он все-таки высказался.
– Хватит! Если это храм Божий, то я – папа римский, – взорвался Бур. – Марта, этот собор никогда не был обиталищем Бога, тот рогатый у них – бог, а какие жертвы ему приносят и как, вы видели лучше нас. Сколько, вы говорите, вас было? Семеро? А в живых остались только вы? Лучшего комментария не надо. Да если бы мы располагали грузовиком взрывчатки, я бы собственноручно подорвал эту церквушку. Я не против Бога, но я не люблю религию за создание рабского общества, а подобные религии просто ненавижу. Забудьте о ваших общечеловеческих ценностях, мне хватает придурочной Ксюши, которая чуть что начинает верещать: не троньте зверушку, а та вот-вот сожрет ее.
На эти слова Ксения надула губы и отодвинулась подальше.
– Вы находитесь в совершенно другом мире. Здесь нет никакого закона, и людей здесь живьем сжигают на кострах, а их мясо кидают в толпу, которая дерется между собой за каждый кусок. Забудьте о правах человека. Кстати, о своих правах забудьте в первую очередь. Хотите идти с нами, придется поступиться частью свободы, признать мое главенство и выполнять приказы. Ксюша, тебя, кстати, это тоже касается, мне порядком надоели твои выходки и безделье. Остальные работают в поте лица, одна ты, вся такая либеральная, ни хрена не делаешь. Так вот – больше этого не будет. А если решишь, что твои взгляды важнее… думаю, ты сможешь найти людей, которые их оценят. Скорее всего, сейчас они все находятся в одном месте, вернее, в двух. Первое – рабский загон инквизиторов, второе – пыточные подвалы паладинов. Все, кто не смог смириться с новой реальностью, оказались там, и ты окажешься, если не поймешь, что ведешь себя неправильно. Так, с этой частью я закончил.
Всеволод перевел дух.
– Теперь о вас, Марта. Все, что было сказано Ксении, относится и к вам. Я готов слушать советы, но советы разумные. Мои приказы не обсуждаются. Все сидящие в этом БТРе знают – я никого не держу, все свободны. И теперь вам предстоит принять решение: с нами вы или нет. Если нет, мы дадим вам немного продуктов, если захотите, то и оружие. И – идите куда хотите. Но, если решите остаться, эта проповедь о жидо-коммунистах-христопродавцах была последней. Вам все ясно?
В БТРе повисла напряженная давящая тишина.
– Вы не оставляете мне выбора, – нехотя произнесла женщина.
