Наперекор старухе (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич
— Скорее уж на себя, чтобы иметь возможность воевать без оглядки на командование, всё время думающего, как бы чего не вышло. Но эти времена в прошлом. Теперь я решил начать вкладываться в развитие Дальнего Востока. Возможно, вам доводилось слышать о таком купце Суворове.
— Михаил Иванович известная личность не только во Владивостоке, — не разочаровал меня Павлов.
— Так вот, мы с ним создали совместный концерн за его председательством.
— Совместное предприятие? Вы?
— Не совсем я. Сейчас моим представителем является поверенный.
— Разумный ход. И сегодняшний выигрыш пойдёт в ту же копилку?
— Да. Сейчас найду какое-нибудь местечко, где можно будет позавтракать, а с началом рабочего дня наведаюсь в шанхайское отделение Русско-Китайского банка, чтобы положить деньги на счёт. У Михаила Ивановича в связи с войной выдались тяжёлые времена, так что эти средства ему будут как нельзя кстати. А вообще у нас далекоидущие планы. Хотим вкладываться в развитие Приморья и расширять связи с азиатским регионом.
Для чего я рассказываю об этом Павлову? Понятно, что я щенок в сравнении с этим профессионалом своего дела. Но сложно найти другого такого спеца, хорошо знакомого с этим регионом и обладающим столь обширными связями. И если удастся привлечь его на свою сторону… в смысле заинтересовать, конечно. Такого хрен привлечёшь, он сам меня привлечёт, куда захочет. Но ч-чёрт, как же заманчиво-то! Если не со мной, то, может, с Суворовым он всё же захочет поработать.
— Хм. Коль скоро так, то, пожалуй, вы не откажетесь от приобретения кое-какого актива. Он будет весьма полезен вашему предприятию, если, конечно, вы тут не впустую сотрясали воздух, — перешёл Павлов на деловой тон.
— Разумеется, не в пустую.
— В таком случае есть трое держателей акций Русско-Китайского банка, которые из-за неудачно складывающейся для нас войны желают избавиться от этого актива. До падения Артура они ещё крепились, сейчас же лихорадочно ищут покупателей.
— И как я понимаю, желающих нет, — хмыкнул я.
— Нет желающих, готовых вывалить за акции банка несоответствующую цену. К слову, она значительно просела, но владельцы хотят продать их по довоенному номиналу.
— Если я не ошибаюсь, это сто двадцать пять рублей за акцию.
— Ошибаетесь. Сто двадцать пять шанхайских лан.
— То есть двести пятьдесят рублей? Это что за спекуляция такая?
— Вы видите акции банка в свободной продаже? А ведь его надёжность гарантирует русская казна. Отсюда и такая цена.
— Но сейчас-то ситуация иная, и номинальная стоимость просела.
— Зато спекулятивная осталась прежней. Бросьте, Олег Николаевич. Тут вопрос всего-то о семидесяти пяти тысячах рублей. Зато вы получите триста акций. Ноль целых шестьдесят две сотых процента от общего количества. Ну же, решайтесь. У вас случились дурные деньги, и есть возможность вложить их во что-то стоящее.
— Как я понимаю, вы получите со сделки свой процент?
— Есть такое. Только желающих пока найти не удалось.
— Хорошо, я согласен. Но при условии, что и впредь, если у вас на горизонте появится желающий продать акции этого банка, вы сообщите об этом мне или Михаилу Ивановичу.
— По рукам. — Павлов азартно хлопнул меня по ладони.
Глава 25
Бог любит троицу
— Ваш бродь, лево тридцать, множественные дымы, — доложил Казарцев.
Я взглянул на часы. Семь часов восемь минут. Вскинул бинокль и посмотрел в указанном направлении. Погода пасмурная, видимость миль пять, не больше, и рассмотреть в таких условиях что-либо достаточно сложно. Однако Илья обладал острым зрением, которое не подвело его и в этот раз. Я на глаза реципиента тоже не жалуюсь, и ошибки быть не может, однозначно японцы выдвинулись навстречу нашей эскадре.
Была у меня мысль подловить адмирала Того при выходе из корейского порта Масан, где сосредоточились основные силы объединённого флота. Но по здравому размышлению решил отказаться от этого. За последнее время миноносцы самураев успели заставить меня их уважать. Несмотря на отсутствие серьёзных средств борьбы с подводными лодками, они весьма проворно охотились на «Ската», прибегая к различным уловкам.
Полтора месяца назад очередной самурай использовал рыболовную сеть, и у него получилось подвести её под наши винты. Пришлось застопорить двигатели и висеть в морской толще сутки, пока наконец я не решился всплыть. А с неработающими моторами это не такое уж и простое дело. Да потом ещё и в холодной воде, рискуя простудиться, срезали и распутывали тросы.
Не сомневаюсь, что японцам было известно об улыбнувшейся им удаче. Однако мы слишком долго не появлялись на поверхности, и течением за это время нас успело отнести достаточно далеко. Сейчас ведь не сороковые годы с их сонарами, способными засечь лодку, не лёгшую на грунт.
Как бы то ни было, но, справившись с проблемой, мы продолжили рейд и попробовали атаковать конвой с военными транспортами. И вот тут я был неприятно удивлён изобретательностью японцев. Вообще-то, чего-то подобного и следовало ожидать, ведь в годы Первой мировой до эрзаца глубинных бомб додумались в первые месяцы войны. Японцы же не дураки, это факт.
Сразу три миноносца атаковали нас подрывными патронами с огнепроводным шнуром. Самураи разбрасывали их в большом количестве по бортам и с кормы своих кораблей. Разок даже едва не накрыли. Во всяком случае, нас тряхнуло, хотя повреждений и не случилось. Хорошо хоть, от противокорабельных мин к тому моменту мы уже успели избавиться, а то ещё, чего доброго, разнесло бы нас в клочья.
Из-за назойливости истребителей и реальной опасности нормально прицелиться у нас не получилось, и выпущенные торпеды прошли мимо. А после перезарядки, которую мы могли провести только при всплытии, у нас уже не было шансов догнать конвой.
Так что я сделал соответствующие выводы и зарёкся ломиться в атаку на корабли, идущие с охранением. А у японцев оно всегда весьма плотное, в миноносцах они недостатка не испытывают. Торпедировать же эту юркую и манёвренную мелочёвку бесполезное занятие. Если только внезапно и практически в упор…
— Курс двадцать пять. Полный ход, — взяв телефонную трубку, приказал я.
Двигатели взревели, и пенный след за кормой стал куда гуще. «Скат» начал постепенно ускоряться, волна балла в три, но из-за увеличения хода вода всё чаще начала перекатываться по верхней палубе, разбиваясь об орудийную площадку. Иногда брызги начали долетать до поднятого ветрового стекла ходового мостика.
Ну что же, господин Хэйхатиро Того, пора мне выходить на охоту. Во время боя ваши миноносцы и лёгкие крейсера будут держаться со стороны не стреляющего борта основных сил. А значит, я вполне могу войти в промежуток между дерущимися эскадрами и атаковать. Позиция эта относительно безопасная. Я просто не представляю, насколько нужно быть косоруким, чтобы стрелять с недолётом в пару кабельтовых. Так что кто не спрятался, я не виноват.
К слову, шансы на удачу у меня теперь куда выше. После последнего похода я успел установить два кормовых решётчатых минных аппарата. Пришлось опять малость поколдовать с балансировкой лодки, но в результате у меня появилась возможность шести выстрелов без перезарядки против четырёх прежде. Правда, количество запасных торпед не изменилось.
Плохо то, что мои шесть торпед это и всё, что мы сможем противопоставить японскому флоту, ибо, перезарядившись, нам японцев уже не догнать. Если только в надводном положении, но это самоубийство, на которое я не пойду ни при каких раскладах…
После посещения Чифу и получения торпед у Вирена я решил поохотиться у Дальнего. А чего далеко ходить. Тем паче что в Корейском проливе нашего нападения ещё можно было ожидать, а вот у Ляодуна уже нет. Но меня ожидало горькое разочарование, так как самураи не отказались от системы конвоев, и охранение тщательно следило за морем. Нас обнаружили, и истребитель прошёл над «Скатом», повредив его перископ. Ни о какой атаке после такого нечего было и мечтать. Костеря японского командира на все лады, мы вынуждены были вернуться во Владивосток несолоно хлебавши.
