Наперекор старухе (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич
— Если помните, Олег Николаевич, вы мне говорили о том, что удалось заманить в огневой мешок целую японскую дивизию, — начал Павлов.
— И в то же время мы потеряли горы Дагушань и Сяогушань, — напомнил я.
— Всё верно. Так вот, японцы и не думали на этом останавливаться. Несмотря на серьёзные потери, они продолжали рваться вперёд, пробуя прорвать оборону на других участках. В результате им удалось овладеть горами Длинной и Дивизионной, а также Кумирненским редутом. Но на горе Высокой, Третьем и Четвёртом фортах атакующие завязли намертво. А затем последовала наша контратака на горы Дагушань и Сяогушань, которыми удалось овладеть достаточно быстро и с минимальными потерями. Вроде бы пограничники постарались при наличии большого количества ручных пулемётов и серьёзной поддержки миномётами. В результате этого Кондратенко сумел провести фланговый удар по частям одиннадцатой японской дивизии и в буквальном смысле этого слова разгромил её. Потом несколько дней упорных боёв без каких-либо изменений. Разве только потери множились, с нашей стороны меньше, со стороны японцев больше. Пока к шестому марта японцы не выдохлись.
— Не вижу ничего такого, что бы стало предвестником капитуляции или почётной сдачи крепости, — недоумевающе пожал я плечами, поддержанный своими сослуживцами.
— После этого и случился военный совет, а государю ушла телеграмма за подписью Смирнова, в которой сообщалось, что крепость практически исчерпала свои возможности к обороне. Пятый штурм Артур, может, и выдержит, но шестой станет последним, и тогда озверевшие японцы, ворвавшись в город, устроят резню, как это уже было при первом захвате в ходе японо-китайской войны. Таким образом, защитники могут выстоять ещё не более месяца. Если этот месяц будет решительным для вящей победы, то они выполнят свой долг до конца и падут за царя и отечество. Но если решительные перемены не ожидаются, Смирнов просил о разрешении начать переговоры о сдаче крепости на почётных условиях, пока таковая возможность имеется.
— И государь дал позволение, — понял Плотто.
— Как по мне, это правильное решение. Потому что на фронте перемены не предвидятся, — пожал плечами Павлов и продолжил: — В конце февраля Куропаткин предпринял наступление под Сандепу и, несмотря на серьёзное численное превосходство, а также внезапность, не сумел не только нанести поражение Ояме, но даже сколь-нибудь серьёзно потеснить его. Через четыре дня после начала наступления войска заняли прежние позиции.
— И чем закончились переговоры? — поинтересовался Плотто.
— О самом их ходе я ничего не знаю. Но результат таков. Пехотные части покидают крепость с развёрнутыми знамёнами, при личном стрелковом оружии, сиречь винтовки и револьверы, с одним боекомплектом к ним.
— А артиллерия и пулемёты? — не удержался я от вопроса.
— Всё это, как и оставшиеся артиллерийские парки с имуществом, передаётся японцам в том состоянии, в каком есть. Любая порча и уничтожение влекут за собой расторжение достигнутых договорённостей, а там уж как получится. А получиться могло кроваво. Но Господь не попустил, и всё обошлось. Пехотные части в количестве четырнадцати тысяч человек выдвинулись на Мукден в пешем порядке. Моряки погрузились на оставшиеся военные корабли и ушли в Чифу, где и разоружились. Раненые и гражданские разместились на госпитальных судах, грузовых и пассажирских пароходах, после чего конвой направился прямиком во Владивосток. Я лично зафрахтовал четыре судна для этой операции плюс небезызвестная вам, Олег Николаевич, «Катарина».
— М-да. Весело. Но, с другой стороны, это наилучший сценарий из возможных, — после минутного молчания произнёс я.
— Соглашусь, Смирнов сумел выйти из данной ситуации с максимально возможной выгодой. Но нам-то теперь что делать? Мы ведь рассчитывали получить в Артуре самодвижущиеся мины, — произнёс Белкин.
— Получим их в Чифу у Вирена, — пожал я плечами.
— И то правда, — согласился тот.
Оказавшись в Шанхае, я не мог не воспользоваться этой ситуацией. Жизнь в этом бурно развивающемся городе кипит и днём, и ночью. Здесь крутятся огромные суммы, и предостаточно игорных заведений самого различного пошиба от респектабельных казино и клубов, до нелегальных и насквозь криминальных притонов. Мало того, что я ещё не успел обойти их все, так ведь и не засветился настолько, чтобы через пару месяцев не пройтись по ним повторно.
— По притонам сегодня не пойдём? — когда я остановился у вывески с объявлением о турнире, спросил Казарцев.
Разумеется, гулять по Шанхаю я отправился с вооружённым сопровождением, переодетым в гражданское платье. Я не трус, но и не дурак бравировать там, где оно ни к месту. Парни разделились на две группы по трое и держатся в сторонке, со мной Казарцев и Вруков, Харьковский на лодке. Куда после консульства отправились господа офицеры, я без понятия. Да и неинтересно мне это. Я им не нянька.
— Зачем нам притоны, Илья? Если найдётся местечко за столом, то это идеальный вариант. Шесть столов по шесть игроков, входной взнос десять тысяч юаней, в игре триста шестьдесят тысяч. Победитель получает двести пятьдесят минус двадцать пять налог, итого на руки двести двадцать пять. И никаких притонов и брожений по Шанхаю. Хотя игра, конечно, может и затянуться, — быстренько пробежался я по правилам, прописанным на плакате.
— Это если турнир ещё не начался, — возразил Казарцев.
— Уверен, что нет, иначе объявление сняли бы. Главное, чтобы он начался именно в семнадцать часов, а не позже. А то у нас времени осталось меньше суток, — хлопнул я его по плечу и направился к крыльцу весьма солидного здания.
Как оказалось, волновался Казарцев зря, и внести взнос ещё не поздно. Служащий казино сообщил мне, что я двадцать третий игрок, изъявивший желание участвовать в турнире. И тот в любом случае начнётся вовремя, так как минимальный порог в три стола уже набран, а значит, всё в порядке.
Пока суд да дело, пошли в трактир, где от души поели не то, что приготовит кок по раскладке, подсмотренной мною в другом мире. Такой рацион, конечно, в значительной мере уменьшает вероятность газовой атаки в замкнутом пространстве. Однако ввиду моих далеко не полных знаний, не отличается разнообразием. Девять дней слишком долгий срок, чтобы пожелать поесть чего-то вкусного и отличного от нашего рациона…
В казино мы пришли за двадцать минут до начала, и там нас ждали хорошие вести, все шесть столов оказались занятыми. Меня провели к одному из них, представили моим будущим соперникам. Ещё немного ожидания и распорядитель громогласно потребовал от зрителей, каковых тут собралось немало, соблюдать тишину и не заходить за ограждения вокруг столов. Выдержал торжественную паузу и объявил о начале турнира.
Как только он это сделал, дилеры едва ли не синхронно с характерным бумажным треском распаковали колоды. В довольно просторном зале послышался стрёкот смешиваемых карт. Что сказать, парни знали своё дело, и их ловкость вызывала уважение.
Сюрприз ожидал меня уже после первой раздачи. Едва она завершилась, как дилер сгрёб использованную колоду в мусорную корзину и вскрыл новую. Вот так, братцы кролики. Это что же получается, одна игра, одна колода? Ну и как мне теперь быть? Я ведь не гений и не вижу карты насквозь.
С другой стороны, десять тысяч для меня сумма не критичная, поэтому проигрыш не станет фатальным. Но и оказаться битым никакого желания. И потом, пусть я с таким встречаюсь впервые, но это ведь не значит, что подобное больше не повторится. Значит, нужно менять подход и искать иные пути, как можно использовать моё преимущество.
Подумав немного, я повёл аккуратную игру, не рискуя и играя по маленькой. Впрочем, мои соперники также не отличались агрессивностью. Похоже, все мы тут незнакомы, а потому начали с изучения друг друга. И вот тут-то мне было куда проще. Я мог не только наблюдать за игроками, но и мысленно возвращать картинку, подмечая мельчайшие нюансы.
Как бы не владел собой человек, он в любом случае как-то проявит особую реакцию на ту или иную ситуацию. И мне обнаруживать подобные мелочи было куда проще. Абсолютная память и, что немаловажно, большая практика её использования мне в помощь.
