Эльрида Морозова - Оборотная сторона Луны
Только думать об этом уже поздно.
Еще было странное ощущение, что меня тут могут увидеть. Я привыкла, что в каторжном отделении все на виду. Сейчас мне казалось, что меня снимают камеры и передают прямо на наблюдательный пункт. И меня там может увидеть Волк. И напрасно разум выдавал мне факты: все камеры тут сломаны. Я сама это видела своими глазами. И я знаю, что никому бы не удалось их тут починить.
Лео и Брайен уверенно вели меня по коридору. На пороге одной из комнат они приостановились. Я чуть не напоролась на их спины. И вдруг услышала голос:
– Эй, кто здесь?
Я чуть не присела от страха. Вот оно – разоблачение. Я так ждала его. Неудивительно, что оно наступило. Я подумала, что кто-то обнаружил тут Лео и Брайена, а я смогу в это время убежать. Но что делать потом?
– Иисус! – сказал Лео.
Дело плохо. Он уже вспоминает бога. Действительно надо бежать. Я успела сделать только один шаг назад. И увидела, как оба они – Лео и Брайен – вошли в комнату.
– А ты что здесь делаешь? Ты тут один? Черт, а мы думали, ты погиб, приятель!
Постепенно я начала осознавать, что ничего страшного не происходит. Кажется, там просто кто-то из их знакомых. Значит, надо перебороть свой страх и войти.
Я прокляла себя за несдержанность. Надо бы уже научиться держать себя в руках и не поддаваться панике при первой возможности. Я сделала усилие и вошла в комнату. На одной из кроватей там сидел человек: плотный мужчина лет сорока. На нем была такая щетина, как будто бы он не брился по меньшей мере дней десять.
Лео обернулся ко мне. Я поняла, что бояться нечего. Это был один из тех людей, который не опасен. Лео и Брайен улыбались, видя его. Нужно разыграть любезность и мне.
Я уже знала, как ведут себя в этом случае мужчины. Я протянула бородачу руку:
– Элиот, – сказала я.
– Иисус, – представился тот.
Я поняла, что Лео не молился богу. Просто назвал человека по имени. От сердца у меня отлегло еще раз. Я моментально почувствовала расположение к человеку, которого так зовут. И рядом с которым улыбаются Лео и Брайен.
– Как я рад, что вы пришли, ребята, – говорил он. – Я тут сижу один уже третьи сутки. Думаю: да когда же кто-нибудь сюда придет? Так и одичать можно. Видите, как я бородой оброс?
Я видела. И снова подумала, что Том был прав. Когда есть условия, в них может что-то возникнуть. Иисус чувствовал себя одичавшим. Борода у него росла быстрее, чем у любого другого человека в этом корпусе. Я не удивлюсь, если у меня самой вырастет борода. Я, скорее, обрадуюсь этому. Мне так она нужна, чтобы не выделяться среди остальных, что она действительно может это сделать.
Может, я сейчас рассуждала не совсем логически. Но я чувствовала, что в данный момент права.
– Так ты что, отсюда не выходил? – спросил Лео.
– Нет, – сказал Иисус. – Меня же никто не отпускал. Я же каторжник. Вы что, забыли? Мой срок еще не кончился. Я решил, что какие бы эксцессы не происходили, нужно делать то, что положено. И я вовремя вставал, чистил зубы, шел в столовую. Я бы ходил на работу и долбил камень, но никак не мог открыть двери. Они заблокированы.
– Чудак! – усмехнулся Брайен. – А где ты спишь? На верху?
Иисус поднял палец вверх, указывая на второй этаж кровати:
– Я сплю на своем привычном месте.
– Ты можешь спокойно переселиться вниз. Хотя бы на место Толстяка, он умер.
Иисус покачал головой:
– Мое место здесь. Я жду, когда кто-нибудь сюда вернется. И жизнь потечет так же, как и до этого.
Лео усмехнулся:
– Ну ты даешь. А ты можешь представить, что этого не будет никогда?
Иисус покачал головой:
– Нет, вы меня не проведете. Я уже три дня как мог бы уйти отсюда. Но я сижу здесь. И буду сидеть и впредь. Пока сюда не прилетят с Земли и не наведут порядки. Я всегда был против того, что здесь произошло. Я не принимал в этом участие.
Лео присел рядом с ним на постели и положил руку ему на плечо:
– Ты молодец, Иисус. Я восхищаюсь тобой. Ты единственный из нас, кто не ввязался в это дело.
– Да, – поддержал его Брайен. – Ты в одном просчитался, старик. Никто с Земли сюда не прилетит и спасать нас не будет.
– Прилетят! – уверенно ответил Иисус.
Лео и Брайен дружно качали головами.
– Нет, не прилетят. Нам самим нужно позаботиться о том, чтобы выбраться отсюда.
Они стали рассказывать Иисусу, что сейчас творится в корпусе. Тот слушал очень внимательно. Иногда щелкал языком и качал головой, показывая свое неодобрение. Иногда в его лице отражалась мука.
– Ну зачем же Волк так себя ведет? – сокрушался он. – Он производил впечатление очень разумного человека.
Я не знала, как Волк может произвести такое впечатление. Может, Иисус просто очень хорошо относится к людям? Видно было, что он очень хороший человек. Я была очень к нему расположена.
– Ты ведь поможешь нам? – спросил Лео.
– А что для этого нужно?
– У нас есть план. Мы хотим обезвредить каторжников, вызволить Арнольда Рассела, и чтобы он позвал на помощь корабли с Земли.
– Я не буду вставать на чью-либо сторону, – сказал Иисус. – Я считаю, что это неправильно: помогать Расселу или обезвреживать Волка.
– А что же правильно: сидеть здесь и ждать с моря погоды? – спросил Лео.
– Именно это я и буду делать.
– Но ведь это глупо. У нас не так много людей, чтобы провернуть все это. Надо бороться. Что ты можешь здесь высидеть? Только смерть.
– Ну и ладно, – смиренно сказал Иисус. – Зато я умру с чистым сердцем. И буду знать, что не погрешил против истины. Меня сюда посадили за дело. Я согласен с этим. Я должен отсидеть здесь пять лет. И я буду сидеть эти пять лет, что бы ни случилось.
Лео сделал еще одну попытку:
– Если ты нам поможешь, ты сможешь потом отсидеть свой срок. Если нет, ты просто умрешь, как и все здесь. Может, стоит пересмотреть свои принципы? Да, когда-то они были хороши. Ты не испачкал руки в чужой крови, и сохранил свою порядочность. Это хорошо. Но теперь надо постоять за себя.
– Ты предлагаешь мне убийство, – сказал Иисус. – А я против них. Я повторяю тебе еще раз: я вмешиваться не буду. Это не мое дело. Я законопослушный гражданин. Я и так однажды нагрешил, за что и попал сюда. Сейчас я пересмотрел свои принципы, и буду действовать правильно. И ты не свернешь меня с пути истинного. И не трать понапрасну время. Ты не сможешь меня переубедить.
Лео помолчал немного. Иисус улыбался ему, глядя прямо в глаза. Глаза у него были очень добрые. Даже чересчур добрые. Я бы сказала: всепрощающие. И было в этом что-то неправильное. Как будто бы Лео городил перед ним всякие глупости, а Иисус смотрел на него сверху вниз и прощал наивность. Будто он был выше этого, да только не мог это сказать, потому что другие бы не поняли его по глупости своей.
– Ладно, – медленно сказал Лео. – Но ты можешь хотя бы сказать: есть ли здесь уцелевшие скафандры?
Иисус снова улыбнулся своей всепрощающей улыбкой:
– Если я не скажу тебе, ты же все равно пойдешь и станешь их искать, верно?
Лео хотел что-то ответить, но Брайен взял его за локоть:
– Пошли отсюда. Хватит терять с ним время.
Он помог ему подняться. Я вышла первая. Лео за мной. На пороге Брайен остановился и оглянулся на Иисуса:
– Ну что ж, тогда тебе остается только одно – молиться.
– Я буду молиться за вас, – ответил тот.
Почему-то это вывело Лео из себя. Он вернулся в комнату и тяжело встал на пороге:
– Знаешь что, Иисус? Не молись за нас. Мы в твоих молитвах не нуждаемся. Молись лучше за себя. Это будет полезнее.
С этими словами он резко развернулся и вышел.
– Это не настоящее его имя? – спросила я в коридоре.
– Это прозвище, – ответил мне Лео и почему-то сплюнул на пол при этих словах.
– Очень удачное прозвище, – сказала я.
Глава 53
– Мы прямо сейчас сможем устроить все это, – тихо прошептал Брайен.
Мы стояли на складе скафандров в каторжном отделении. Их тут было очень много.
– Мы прямо сейчас оденемся в них и откроем двери. Сколько времени нужно для того, чтобы весь воздух из корпуса вышел? Наверное, не слишком много. Ведь его как шприцом отсюда вытянет. Это нужно сделать прямо сейчас. Как нельзя кстати, что сейчас все отдыхают. Они даже не заметят, как заснут!
– Не заметят, как умрут, хотел ты сказать, – поправил его Лео.
– Да какая разница?
– А Арнольд Рассел?
– Слушай, а зачем он нам нужен? Подумаешь там: Рассел. Главное: что мы останемся.
– Слишком просто, – сказал Лео.
Брайен посмотрел на него, а потом взорвался:
– Это ты называешь слишком просто? Поубивать всех к чертовой матери, чтобы они задохнулись? Выбраться по вентиляционному ходу, пройтись по всем запрещенным местам? И это, по-твоему, просто?
– Нет, я не то хотел сказать. Но что-то мне это не нравится.
Мне тоже не слишком нравился такой вариант. Я даже не могла сказать точно, что именно в нем было плохо. Но мне казалось огромной случайностью то, что я остаюсь в живых. А я была невиновна, и должна была остаться в живых по другим причинам. А не потому что случайно примкнула к Лео и Брайену, у которых не оказалась кишка тонка выбраться из-под контроля Волка. А все остальные люди – о них лучше было не думать. Ни о Джеральде и Микки Маусе. Ни о докторе Томе. Ни об Эндрю и Кевине. Не о Джоне Торрентое. Ни об Иисусе.
