Андрей Левицкий - Нашествие 2. Буря миров
– Готовы?
Багрянец, потом Гумача, стянувший свои длинные волосы в хвост, и тяжело пыхтящий после работы с молотком Викс кивнули. Толстяк сорвал с перевязи гранату, взвел ее, провернув железные полусферы, и швырнул в пролом так, чтобы она попала в один из коридоров технического этажа. За первой последовали еще три. Теперь у Викса их осталось шесть. Он тоже встал спиной к пролому, взявшись за свой блок правой рукой, левой поднял обрез. Отгремели взрывы гранат – теперь вряд ли кто-то целый и невредимый мог остаться возле нижнего пролома.
Леша оттолкнулся и заскользил вниз.
Часть внутренних перегородок вокруг дыры обрушилась, открыв помещения со стеллажами, тюками, коробками и ящиками. Между двумя рядами комнат в глубину этажа уходил коридор, ближний конец которого тоже обвалился. Вдалеке по коридору бежали двое с оружием.
Распахнулась чудом уцелевшая дверь над самым проломом, из нее выглянул вархан с двумя красными полосками на плече и разрядником в руках. Вскинул оружие, но Леша выстрелил первый – и офицер сполз по стене.
Четыре веревки свешивались далеко вниз, Леша скользил по одной, по другой его нагонял Багрянец, за ним, немного медленнее, двигались терианцы.
Технический этаж остался над головой, и у старика захватило дух. Хотя теперь он не был стариком. Он снова был юным, его морщины разгладились, его мышцы наполняла сила, тело стало крепким и гибким. Его движения были стремительны и точны, а ум – молод и остр; полковник воздушно-десантных войск Алексей Григорьевич Санников воспринимал мир четко и ясно, он видел все вокруг, периферийным зрением замечал малейшее движение – и реагировал мгновенно.
Он был счастлив. Счастлив последний раз в своей долгой, сложной, насыщенной жизни.
Наклонные стены гигантского зала были усеяны балконами, галереями, окнами и лестницами. А внизу – что за квадраты, почти идеально ровные, состоящие из крошечных фигурок? Да это же отряды – они маршируют там, по далекому плацу на дне Жилища Богов.
В центре плаца – три башни, Вига Арея, как назвал их Омний, то есть Башни Света. Радужные легкие арки соединяли их вершины. Между ними сиял Главный Портал.
Удивительно: с какой стороны ни смотришь на порталы, видишь овальное облако-воронку. И сверху тоже – отсюда чудовищный 'горлагос' казался пологой впадиной в пространстве, в середине ее клубился дымный шар, к которому спиралями сходились реки зеленого тумана. Из портала выстреливали молнии, он светился таким глубоким, чистым, ясным изумрудом, что у Леши заболели глаза. А еще полковник Санников почувствовал исходящую снизу энергию – словно мельчайшую дрожь пространства, отдающуюся вибрацией где-то в затылочной кости.
Багрянец пронесся мимо, Леша крикнул: 'Притормози!' – и Павел чуть сдавил торчащие из блока рычаги. Зашипели колесики, скорость уменьшилась.
Терианцы почти догнали их. Как будто маленькие паучки на своих нитях, четверо спускались из-под свода гигантского зала.
Эхо донесло звуки выстрелов. Свистнула пуля, вторая, и Гумача с Виксом открыли огонь: глухо рявкнул обрез, звонко, весело защелкали револьверы.
Стреляли с разных сторон – с балконов, из окон, с лестниц, – но чем дальше скользили четверо диверсантов, тем больше становилось расстояние от стен и тем тяжелее было попасть в них.
Как и диверсантам – в защитников Центавроса.
Гумача, дрыгая ногами, поворачивался то влево, то вправо на своей веревке, 'хвост' его взлетал за спиной, молодой терианец стрелял из разрядника, вскидывал скорч, опускал, позволив свободно повиснуть на ремне, снова использовал разрядник, опять поднимал скорч… Почти каждый выстрел поражал цель, сбивая одну из фигурок с балконов и лестниц.
– Вижу цель! – Леша показал ниже.
Там по всему периметру тянулась широкая галерея. Ее огораживала каменная балюстрада, в стене были двери. Омний говорил: нужная им находится точно посередине, по сторонам от нее два одинаковых проема поменьше.
– Тормозите! – приказал Леша, и тут скользящий выше остальных Викс вскрикнул.
Он дернулся, засучил ногами. Голова откинулась, по спине между лопаток побежала кровь. Тонкая струйка, ярко поблескивающая в изумрудном свете, протянулась книзу, соединив терианца с зеленой бездной Главного Портала.
– Викс атона нора! – закричал Гумача.
– Павел, прикрывай! – Леша, сдавив рычаги, остановился.
Выстрелы стали чаще, пули летели со всех сторон, тонко посвистывали вокруг. Одна попала ему в бок, другая – в ногу, удары отдавались тупой болью в теле, но, пущенные с большого расстояния, они не могли пробить пропитанную силикатами бронекожу. Леша с Гумачей сняли со спин арбалеты, распрямили сложенные дуги, взвели. Клац! Клац! – две 'кошки', разматывая за собой тонкие тросы, полетели к галерее.
Обе достигли цели: тройной крюк, выпущенный полковником, зацепился за верхнюю часть балюстрады, а тот, которым выстрелил Гумача, – за одну из толстых каменных балясин прямо под ним.
– Павел, держись за Гумачу!
– А Викс?! – крикнул Багрянец в паузе между выстрелами своего скорча.
– Выполняй!
Толстяк висел, запрокинув голову, лицом кверху, руки и ноги покачивались. Сдвинув штырек фиксатора, Леша отстегнул от арбалета маленький блок с тросиком, прицепил к груди, арбалет повесил на спину. Дернул ногами в одну сторону, в другую – веревка начала покачиваться. Павел обхватил за пояс Гумачу, и тот, быстро перебирая руками, стал подтягивать их к галерее. Багрянец над его плечом стрелял в бегущих по галерее варханов.
Леша наконец смог дотянуться до Викса, пальцы скользнули под ремень на груди.
– Живой?! – крикнул он.
Глаза толстяка закатились, рот был широко раскрыт, кровь текла из раны у основания шеи. Полковник дернул Викса к себе, схватил один из карабинов на его жилете и прицепил к скобе на своем ремне.
Освободив таким образом обе руки, Леша стал быстро тянуть за тросик, который уходил внутрь блока, где наматывался на лебедку благодаря взведенной пружине. Иногда полковнику приходилось немного стравливать протянувшуюся вверх веревку, чтобы по мере приближения к галерее его не приподнимало над нею. Гуманча с Багрянцем были уже на полпути. Павел стрелял и быстро перезаряжал, не позволяя защитником пирамиды подобраться к тому месту, где зацепились крюки.
Наконец двое диверсантов добрались до галереи и перевалились через балюстраду. Гумача отцепил блок от груди, захлестнул за балясину ремешок. Теперь веревка висела наискось – от дыры в далеком своде Центравроса к галерее, почти параллельно стене.
Когда Леша был уже возле них, Викс дернулся и прохрипел что-то.
– Ничего, терпи! – крикнул полковник. – Почти на месте!
Викс повернул голову, пытаясь понять, что происходит, взгляд стал осмысленным. Он потянулся к карабину, которым Леша пристегнул его к себе.
– Нет, погоди… – полковник схватился за балюстраду.
Гумача залег под ней и стрелял вдоль галереи, а Багрянец перегнулся и схватил Лешу за плечо.
– Держу, товарищ полковник!
– Павел, погоди, он хочет…
Викс, промычав что-то, отстегнул карабин.
– Отставить! – заорал Леша и попытался схватить его за волосы.
Терианец качнулся маятником. Преодолев две трети расстояния до вертикальной оси, отстегнулся и рухнул вниз. В полете он сорвал с себя две гранаты, широко расставил руки.
– Он взорвет Сиб?! – ахнул Багрянец. – Или… нет, не выйдет!
Тело Викса исчезло в воронке портала. Сквозь изумрудный свет мигнула вспышка, туман взбурлил, испустив тяжелую волну сияния – и снова пригас.
– Прикрывай! – Леша шагнул к треугольной двери.
Полковник думал, что она будет заперта, но дверь оказалась открыта. За нею – длинная узкая комната, казавшаяся еще уже из-за столов под стенами и висящих над ними полок. В комнате находились двое.
* * *
Нагнувшись над краем пролома, Батур трижды выстрелил в коридор технического этажа, и появившиеся там варханы отскочили. Один упал.
Он успел распрямить и кое-как залатать стойку, хотя серьезной нагрузки шасси не выдержит. Теперь великан делил свое внимание между теми, кто пытался приблизиться к самолету от ангаров, и варханами внизу, которые могли перерезать веревки.
Пулемет гранча стрелял с короткими паузами. Ствол его мог поворачиваться на незначительный угол, но, с учетом расстояния до ангаров, этого хватало, чтобы накрыть большой сектор. Пули варханов давно разбили фонарь, изрешетили носовую часть, но судя по тому, что пулемет работал, Зента была цела.
Батур перезарядил скорч, встал на одно колено на самом краю пролома, целясь в коридор, и краем глаза уловил движение на самолете. Поднял голову и увидел, что по крылу – тому самому, со сломанным шасси – бежит вархан. Великан бросился вокруг пролома, на ходу выстрелил, но противник исчез за фюзеляжем. Вскочив на другое крыло, Батур заметил спину вархана, склонившегося над фонарем. Пулемет смолк. Выстрелом в голову Батур сбил противника на бетон. Когда пулемет стих, больше десятка варханов врассыпную побежали от ангаров к гранчу.
Сквозь дыру он сунулся в кабину. Зента полулежала, запрокинув голову, вся в крови, и дрожащей рукой тянулась к гашетке. Пальцы коснулись ее, и пулемет снова начал стрелять.
Нападающие попадали, некоторые остались лежать неподвижно, остальные поползли вперед.
Если один из них подобрался слева, то и другие могут. Батур выпрямился – и вовремя: с той стороны бежали трое.
Он выстрелил, потом бросил гранату далеко через взлетно-посадочные полосы. Пулемет опять затих. Зента, с трудом повернув голову, прохрипела: 'Патронов нет, а их еще мно…' – и умолкла на полуслове. Глаза ее остекленели.
Великан спрыгнул в кабину, между сидениями протиснулся в заднюю часть и распахнул длинный ящик. Вытащил из него пулемет с четырьмя стволами, подхватил коробку, полную снаряженных патронных лент, и распрямился с оружием на плече. На земле подобный агрегат назвали бы "гатлингом", а у терианцев его именовали "барлаг" – "многоствол".
Еще несколько варханов показались слева, они бежали по самому краю площади. От ангаров к гранчу приближалась целая толпа.
* * *
Выставив оружие, Леша метнулся вперед. Стволом он врезал по лбу молодого мужчину в грязных штанах и фартуке, который замахивался топориком с короткой рукоятью.
Терианец опрокинулся, второй – в такой же одежде, но старше, седой и обрюзгший – попятился и вдруг упал на колени. Зашамкал на лингвейке, сильно шепелявя, тряся головой. Лицо его было диким от ужаса. Молодой начал вставать, Леша ногой оттолкнул от него топорик, шагнув вбок, поднял его и сунул за поясной ремень сзади.
Огляделся. Здесь было много всего, но ничего похожего на фильтр, как его описывал Омний.
Снаружи непрерывно стреляли. Сквозь раскрытую дверь доносился топот ног, лязг затворов и стук падающих на пол гильз.
– Ринчи? – спросил Леша.
