Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения
Смертин резко захлопнул экран.
— Что там? — спросил Бочка.
— Возьми свой прицел да посмотри, — передернуло Алексея.
Саян поспешил поскорее уйти от недоброго места.
Инициативу перехватил узбек, хорошо знакомый с этим районом, он вывел группу через лес к самому берегу озера и сразу же направился в сторону крутого обрыва, заваленного различным железным ломом. Там встречались и трубы, и останки машин, и балки. Бесформенная и страшная гора железа, плавно перетекающая с песчаного берега к самой середине водоема. Рассмотреть толком озеро Алексей не успел. На Зону накатывала темнота.
Кляп, забросав небольшой пятачок болтами, полез прямо на нагромождение железяк.
— Сюда! — позвал он сверху, оттаскивая в сторону голубой помятый капот.
И тут же исчез.
Алексей нерешительно поплелся следом, стараясь не разодрать руки об острые края. Узбек уже осматривался внутри огромной трубы, заваленной с противоположной стороны горой глины. Скорее всего, это когда-то была часть плотины, а через трубу излишек воды весной уходил в болото.
— Ну как? — развел руки Кляп.
— Пойдет, — прокряхтел выглядывающий из-за спины стрингера Саян.
Смертин забрался подальше вглубь. Перевел дух, стараясь поудобнее устроиться и вытянуть ноги.
— Бочка, помоги рюкзак стащить, — попросил Жора. — Зацепился он там. Посмотри, че…
Рябой ковырялся в харчах, Саян с умным лицом изучал ПДА. Стрингер посмотрел на свой экран. За день пришло восемь сообщений, и все о смерти сталкеров. Прямо служба похоронная. Опять Семецкий. На этот раз Мертвый лес.
«Причину смерти определить не удалось», — сообщил оператор.
Алексей в нерешительности застыл.
«Откровения Иоанна Богослова», — послал он запрос в Сеть, не слишком рассчитывая на ответ.
Судя по всему, у группировок, в частности у «Монолита», были свои сети. Месседжи Смертина и Саяна приходили вразнобой. «Не спится?» — отписался главный для всех нейтралов компьютерный мозг Че. Потом пришел прикрепленный файл. Алексей даже вздрогнул от неожиданности, когда мини-компьютер начал призывно вибрировать.
«Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы».
Тут вам и звезда, и саранча… Смертин улыбнулся. Наверное, все пророчества похожи друг на друга. Его вдруг заинтересовал вопрос, а в силах ли хоть кто-то уничтожить Монолит. Демон он там или не демон. Хотя бы чисто теоретически?
Глава 12
Сибирцев прогуливался по увядающей аллее. Конец августа, а листья уже горели позолотой. Странно все это. Неестественно. Киев утопает в зелени и даже не думает окунаться в осеннюю депрессию. Здесь все по-другому. Всего меньше сотни километров на север.
Крутом суетились военные. Знакомая картина. Вот так же и он когда-то носился припогоненным сержантом за молодняком. «Духи» постоянно тупили, и он получал от офицерья.
Сколько всего пронеслось за десятки лет перед глазами. Разного. Порой пугающего, иногда смешного, зачастую рутинного. Учеба, бумаги, стрельбы, служба молчком от семьи. Сначала Сибирцев гордился, а потом понял, что давно уже не нужен. Отработанный материал. Мозги не те, да и рефлексы. Дорогу «духам».
Сибирцев направился по ровной асфальтовой дорожке, засаженной по краям завядшими кустами роз, к комендатуре. На крыльце курил лейтеха.
— К кому? — соизволил он обратить внимание на штатского.
Обычно здесь встречали фразой «Куда прешь? Не видишь, секретный объект!».
— К полковнику Кваснину.
— Нету его.
— А если я найду? — скривил губы в вымученной улыбке Сибирцев.
— Нету, говорят, — как отрезал лейтенант.
— Ты, служивый, не ругайся. Лучше скажи, был ли в Зоне?
Офицер напрягся.
— Не положено.
— Я сам из бывших. Просто скажи — был или нет?
— За километр от Периметра был, — сказал тихо лейтенант.
— Ну и?
— Нас чистить после выброса отправляли. Там такое тогда повалило…
— Выброс?
— Я не знаю, что да как. Гремело все в центре Зоны, гарью тащило сильно, я в каптерке все время сидел с сержантом. Думал, с укреплений посмотрю, а потом решил даже нос не высовывать… Потом блевал двое суток. Желудок отказывался работать.
— А зачистка?
Лейтенант закурил.
— А что ты все вынюхиваешь тут?
— Я же говорю, Кваснина жду. Твой, что ли, главный?
— Нет, мы под Макарычевым. Тут вообще неразбериха. Не поймешь, кто, куда и зачем. Да я еще сам толком не разобрался — месяц как из Мурманска перевели. И сразу этот выброс. А потом в Зону погнали под прикрытием «касок».
— Видел что там?
— Слушай, не нравишься ты мне, — насторожился лейтенант. — Вопросики у тебя дурацкие. Шел бы ты отсюда, а то караул позову.
— Зови, — зевнул Сибирцев. — У меня все документы в порядке.
Хрустнув по гравию широкими протекторами, к воротам подкатил джип «Ленд Крузер», смотрящийся на фоне побеленных солдатней бордюров и пропахшей армейской перловкой и портянками одноэтажной коробки комендатуры по меньшей мере нелепо. Из него лихо выпрыгнул полковник, плавно хлопнув дверью.
— Я к вам, — впился в него взглядом Сибирцев, тут же забыв про лейтенанта.
— Что за вопрос? — остановился Кваснин.
— От Андреева.
Лейтеха напрягся, услышав знакомую фамилию.
Полковник с непроницаемым лицом показал на вход, пропуская Сибирцева вперед. Был он какой-то тощий, с синяками под глазами и седым коротким «ежиком» на голове.
— Пойдемте ко мне в кабинет.
— Выглядите вы не очень, — честно признался Сибирцев. — Работы много?
— Вы же тоже служили? — ответил вопросом на вопрос полковник.
Сибирцев кивнул:
— В Туле.
— Ну, тут не Тула. Тут Зона.
У Кваснина было чисто и просторно. Стандартный портрет президента, цветочки, бумаги и огромная пальма в кадушке в углу.
— Присаживайтесь.
Полковник накинул на вешалку фуражку, махнул жидкой расческой по «ежику» и упал на кожаное кресло, плеснув из прозрачного стеклянного графина в граненый стакан.
— Чай, кофе? — стандартно спросил он, перекатывая посуду между ладоней.
— Спасибо, не стоит.
— Тогда слушаю вас.
— Я по поводу рейда…
— Ммм, — сморщился Кваснин. — Да вы не переживайте. Анатолий Григорьевич меня проинструктировал. Я совсем закрутился. В штабе ремонт. Приходится пока здесь ютиться, — виновато окинул он взглядом комнату.
— А этот Полковник… На него можно как-то выйти? — перешел сразу от прелюдий к делу Сибирцев.
— Откуда вы знаете про Полковника? — насторожился Кваснин.
— Работа такая… Ну так как?
— Нет, — коротко ответил тот.
Сибирцев продолжал на него смотреть.
— Выход на Полковника, конечно, есть. Но только у конторских… Но это вам опять к Андрееву нужно обратиться.
— Да что же вы меня, как футбольный мяч, пинаете?! — Сибирцев бросил взгляд на часы.
Он по старинке любил наручные, хотя сейчас в моде были массивные платиновые перстни со встроенным чипом. Голосовое сообщение о погоде, времени суток и даже магнитных бурях. Прогресс. Генерал еще должен быть у себя, хотя, может, лучше и подождать. Назначил ведь на завтра на десять.
— Я от себя все зависящее сделал. Вы поймите, российский контингент здесь не единственный. Натовцы постоянно напирают. Да, официально их нет, только «голубые каски», но вы же понимаете, под чьим контролем они находятся. У третьего, ставшего теперь первым, Периметра, развернулась настоящая возня.
— Только при чем тут я? Я просто звено в цепи. Большие дядьки на самом верху договорились.
— А Форестер? — противно улыбнулся Кваснин. — И с Форестером тоже?
— Форестер?
— Он заведует «касками». Вы же с нашими только переговоры вели, а «каски» тут не последнюю роль играют. Между прочим, они все зачистки и конвои сопровождают.
— Это я слышал, — кивнул Сибирцев.
— Американцы усиленно интересуются аномальными проявлениями Зоны и этим Монолитом. Я могу связаться с нашими чекистами, но у генерала авторитета больше. А «особисты» вообще независимым фронтом выступают. Зачем мне лишние проблемы?
— Хорошо, — недовольно согласился Сибирцев.
Кваснин ему не понравился. Излишне скользкий и слащавый для боевого офицера. И еще этот «Land Cruiser» совсем портил впечатление. Раньше все на «уазиках», особенно в поле. Даже в конторе оперативники ездили на «Волгах», на «Subaru» все больше шишки московские. Тульские чекисты, где Сибирцеву пришлось тянуть лямку службы, их шибко недолюбливали. Москва-то рядом, а они гнили, почитай, в провинции.
